А старый тигр, казалось, совсем утратил свое чутье. Ему не раз удавалось выходить сухим из воды, и он, видимо, был твердо убежден, что ему посчастливится обвести вокруг пальца Баку де Кастро и удержать власть в перуанских землях.

Эрнандо, покидая Перу, советовал ему бдительно следить за альмагристами и не давать им спуска. Но он не внял этим советам и оставил без надзора всех вожаков альмагристского бунта, которым посчастливилось сохранить жизнь в дни битвы у Салинас.

А между тем слухи о назначении Ваки де Кастро и о смещении Писарро окрылили этих злобных неудачников.

Они почти открыто обсуждали планы свержения Писарро. Старого тигра они надеялись устранить руками нового королевского наместника. Двум наиболее красноречивым альмагристам заказаны были траурные одежды. В черных камзолах и плащах, с черными перьями на шляпах, они должны были встретить в одной из северных гаваней Перу Баку де Кастро, излить ему все свои горести и вручить обвинение против наглого тирана Писарро.

Но траурными одеждами так и не пришлось воспользоваться. Кто-то распространил слух, что флотилия, на которой плыл в Новый Свет Вака де Кастро, разбита бурей и что посланец короля погиб в морской пучине.

Слух этот был ложным, и, вероятно, исходил он от самого Писарро, но эти фальшивые вести не пошли на пользу старому тигру. Альмагристы, утратив надежду на Баку де Кастро, решили своими силами разделаться с правителем Перу. Момент для этого избран был весьма удачно. Гонсало Писарро увел лучших бойцов далеко на север, в экспедицию, которая отправлена была на поиски мифической страны Корицы, в Лиме осталось мало войска, а альмагристы числом сравнялись с писарристами.

Старые соратники Альмагро стали во главе заговорщиков. Решено было напасть врасплох на Писарро, убить его и провозгласить Альмагро-младшего наместником Перу. Альмагро всемерно противился этому плану. Но с его мнением заговорщики не считались. Для них Диего-младший был неразумным мальчишкой-полукровкой. Его отвращение к гнусным интригам и убийствам из-за угла раздражало этих ветеранов разбоя.

Один из заговорщиков, чтобы заранее освободить свою совесть от греха, на исповеди рассказал о готовящемся заговоре. Поп оказался писарристом. Нарушив тайну исповеди, он помчался к секретарю Писарро и предупредил его, что чилийцы (так обычно называли альмагристов) хотят убить маркиза. Секретарь проводил попа к Писарро. Тот выслушал его сообщение, но никаких мер для охраны своей особы не предпринял.

Между тем вдохновители заговора узнали, что их замысел уже известен Писарро. Спешно созваны были все «соубийцы». Заговорщики растерялись.

– Мы погибли! – кричали они. – Надо отказаться от всех этих опасных планов. Отказаться, пока не поздно, и бежать куда глаза глядят.

Глава заговора прервал эти речи:

– Уже поздно – через несколько часов нас всех четвертуют. Остается только одно: немедленно убить зверя.

В полдень 26 июня 1541 года девятнадцать заговорщиков ворвались во дворец Писарро в тот момент, когда маркиз в узком кругу своих приближенных вел беседу с одним епископом. Когда до этой честной компании донеслись крики заговорщиков, большинство собеседников Писарро обратилось в бегство. Писарро, его брат Мартин, два юных пажа и пять-шесть офицеров, обнажив мечи, встретили убийц на пороге зала.

Диего Альмагро-младший провозглашен был наместником. В Перу началась кровавая тризна. Убийцы мстили за поражение у Салинас и за резню, учиненную писарристами в Куско.

Переворот 26 июня вверг страну в новую смуту. Гонсало Писарро возглавил партию писарристов на севере страны. Куско переходил из рук в руки, на юге альмагристы овладели рядом городов и гаваней, но нигде они не могли прочно утвердиться: сторонников Писарро было гораздо больше и они постепенно копили силы для ответных ударов.

Альмагристы разграбили Лиму, но им так и не удалось разыскать сокровища Писарро. Казначей убитого правителя, несмотря на зверские пытки, не выдал писарровского тайника и мужественно принял смерть от руки палача.

Альмагристы пощадили попа Вальверде. Однако этого душегуба покарала судьба. Корабль, на который посадили высланного из Перу Вальверде, близ острова Пуна захвачен был индейцами, и они тут же расправились с убийцей Атауальпы.

Между тем Вака де Кастро добрался наконец до северных гаваней Перу. Узнав о гибели Писарро, он во всеуслышание объявил, что волей короля принимает на себя обязанности правителя Перу.

Таким образом, Альмагро-младший стал правителем-самозванцем.

В его стане царила полная анархия. Старые ветераны чилийского похода ни в грош не ставили двадцатидвухлетнего вождя. Вожаки-альмагристы грызлись между собой, и даже после того, как Альмагро казнил одного из главных смутьянов, положение не слишком прояснилось.

Но юный вождь не мог все же обуздать своих соратников. Им Альмагро нужен был лишь как некий символ, его именем они прикрывали свои мелкие замыслы и грязные дела. Единственная их цель заключалась в том, чтобы, пользуясь воцарившейся в Перу смутой, овладеть богатой добычей. В свое время их обделили в Ка-хамалке, в Чили им досталась скудная пожива, и теперь они стремились с лихвой наверстать упущенное.

Инка Манко из своего убежища в Вилькапампе внимательно следил за ходом событий. Он ненавидел Писарро, и гибель старого тигра его очень обрадовала. Но он не доверял и альмагристам.

Три года назад альмагрист Оргоньес причинил ему немало неприятностей, и он не сомневался, что убийцы Писарро такие же враги его народа, как и павший под их ударами завоеватель Перу.

Однако Альмагро-младшего Манко искренне уважал. С ним Манко вел переговоры с открытой душой, и если бы Альмагро был хозяином в собственном стане, он, несомненно, приобрел в лице инки верного союзника. Но вожаки альмагристских банд то и дело нападали на порубежные земли Вилькапампы, обуздать их юный Диего не мог, и Манко не решался оказать должную помощь мятежному вождю бородатых дьяволов.

С каждым днем положение альмагристов ухудшалось. К июлю 1542 года почти вся страна была во власти Ваки де Кастро, а 16 сентября у горной гряды Чупас, в двенадцати километрах к северу от города Уаманга, на пути из Лимы в Куско, войска Ваки де Кастро наголову разгромили альмагристов.

Почти половина их погибла в бою. Так же, как и в битве у Са-линас, победители по пятам преследовали побежденных. Палачи работали день и ночь, четвертуя и вешая пленников.