— Но… не могу же я прямо сейчас…

— Можешь. Вот именно сейчас и можешь, — уверенно оборвала ее девушка. — А потом уже не сможешь никогда. Выберешь по принципу «была не была», а потом будешь проклинать себя всю жизнь. Это мне моя интуиция говорит, а она еще ни разу не ошибалась. Так что тебе лучше с ней не спорить. — Она вдруг бросила на Кэй проницательный взгляд и мягко улыбнулась. — Ты думаешь, это пьяные бредни?

Кэй медленно покачала головой.

— Нет, я думаю, бредни это моя жизнь в последние несколько месяцев…

— Тогда поторопись. Тебе ведь еще вещи нужно из отеля забрать. Да, а с направлением уже определилась? Куда поедешь, когда Динан останется за спиной?

— В Будапешт, — не задумываясь ответила Кэй.

— Венгерка, значит? — весело уточнила ее собеседница. — Я так и знала. В моем магазине работает девчонка… чем-то на тебя похожа… тоже из Будапешта… Я по акценту догадалась, когда ты заговорила.

— Передавай ей привет от меня.

— Обязательно. А ты позвони, когда доберешься. Нет, лучше, когда все наладится. Мобильник с собой?

— В номере оставила.

— Тогда придется записать на бумаге. Эй, ты, как там тебя?! — крикнула девушка бармену. — А, вспомнила: гарсон… Эй, гарсон, дай-ка нам бумагу и ручку.

— Я не гарсон, — обиженно возразил бармен.

— А кто? Я ведь не знаю… Может, познакомимся? — примирительно предложила девушка. — Вот меня, например, зовут Энн…

— Реми, — нехотя бросил тот.

Энн вопросительно посмотрела на Кэй.

— Кэйталин, — представилась та.

Энн поморщилась.

— Слишком длинно. Может, сойдемся на Кэй?

— Сойдемся, — с готовностью согласилась Кэй. — Моя подруга так меня и называет.

— Вот и славно. И ты тоже славный. — Энн дружески похлопала бармена по плечу. — Когда отправлю своего парня в отставку, приеду продолжить знакомство. А пока принеси ручку и бумагу… ну и коньяк заодно. А ты беги за вещами, — распорядилась она, повернувшись к Кэй. — Бери только самые необходимые. Ну и те, которые любишь больше всего. Другие оставь на память своему приятелю. Вернет, когда приедет звать замуж…

«Второй раз уже вряд ли», — мысленно ответила Кэй.

Она торопливо сделала глоток вина и вышла на улицу. Нерешительно потопталась возле отеля и, наконец собравшись с духом, толкнула скрипучую дверь. Прошмыгнув мимо уткнувшегося в экран крохотного телевизора портье, Кэй поднялась на второй этаж, сняв обувь, на цыпочках пробежала по коридору и, осторожно приоткрыв дверь своего номера, бесшумно проскользнула внутрь. Немного замешкавшись на пороге, она прокралась к комоду, на котором лежал мобильный Ласло, и, прижав его к груди, так же бесшумно вышла в коридор.

Там она прислонилась к стене и нажала кнопку записи диктофона.

— Прости, что я оставляю тебя одного в то время, когда ты стремишься выиграть конкурс… в то время, когда ты стремишься начать новую жизнь… Вместе со мной, — подрагивающими от волнения губами прошептала она. — Ты, скорее всего, не поверишь, но мне было нелегко решиться на это. Мне нелегко оставлять в одиночестве тебя и нелегко становиться одинокой самой… уже в который раз… И в первый — по собственному желанию. Но… так будет лучше… так нам будет легче разобраться в себе… понять себя… и простить друг друга. Но, если тебе это будет трудно, я не обижусь. Я бы тоже вряд ли простила, будь я на твоем месте. Да и на своем, честно говоря, не получается. Фабьен уехал от меня несколько месяцев назад, а я все никак не могу ни простить, ни забыть его. Поэтому хочу попросить тебя: найди его здесь, в Динане, и дай послушать эту запись. Может быть, тогда он вернется ко мне… — Кэй размазала ладонью катившиеся по лицу слезы и закончила сдавленным голосом: — Вот видишь, какая я дрянь. Даже после ночи с тобой думаю о нем. Прости, если сможешь.

Она отключила диктофон и, еле сдерживая вновь навернувшиеся на глаза слезы, осторожно вернулась в комнату. Стараясь не смотреть в сторону мирно посапывавшего Ласло, она положила его мобильник на комод, написав на листке бумаги: «Послушай», сняла кольцо и положила рядом, взяла стоявшую у двери дорожную сумку, захватила со столика косметичку и свой ярко-красный телефон и вышла в коридор. Постояв немного в задумчивости, она надела обувь, застегнула куртку и, перекинув ремешок сумочки через плечо, быстро сбежала по ступеням. Портье все так же сидел у телевизора.

— Дайте мне карточку вашего отеля, — попросила Кэй.

Портье вскинул на нее удивленный взгляд.

— Уезжаете?

Кэй кивнула.

— Среди ночи?

— Уже утро, — выдавив дружелюбную улыбку, поправила его Кэй. Она махнула рукой в сторону окна, за которым и правда уже занимался рассвет.

— Но автобусы еще не ходят, — не обратив внимания на эту деталь, заметил портье.

— Я поеду на мотоцикле.

— А как же конкурс? Решили оставить победу за нами?

— Вот на это и не рассчитывайте, — шутливо откликнулась Кэй. — Первый приз достанется моему шефу. Можете не сомневаться. Я позабочусь об этом. Именно для этого мне и нужна карточка отеля с номером факса. Пришлю на него рисунки, если вдруг не получится воспользоваться электронной почтой.

Портье равнодушно пожал плечами и нехотя протянул ей глянцевый прямоугольник с координатами отеля.

— Присылайте. Техника у нас всегда исправна.

Кэй спрятала карточку в карман.

— Надеюсь, вы не передадите по ошибке эти рисунки своему соотечественнику?

— Запомните, мадемуазель, мы не признаем ворованную победу, — с достоинством сказал портье.

Кэй примирительно улыбнулась.

— Я в этом и не сомневалась. Просто не знала, что сказать на прощание. Мне нелегко вот так, тайком, уезжать отсюда, но… другого выхода я не вижу.

Взгляд портье смягчился.

— Поссорились? — участливо поинтересовался он.

Кэй не ответила.

Портье сочувственно вздохнул.

— Может, мне что-нибудь передать месье, когда он проснется? — нерешительно продолжил он.

Кэй отрицательно качнула головой.

— Я ему уже все сказала.

Она вышла на улицу и столкнулась нос к носу с Энн. Та поджидала ее возле двери отеля.

— Я уже решила, что ты передумала, — обеспокоенно выпалила ее новая знакомая.

— Ни за что, — твердо отчеканила Кэй. — Когда-то же нужно научиться преодолевать свои сомнения. Хотя это и нелегко, — устало прислонившись спиной к двери, добавила она. — Уехать просто так, не оставив даже письма — не получилось. А само письмо вышло сумбурным, непонятным, да к тому же плаксивым.

— Ничего, — Энн ободряюще похлопала ее по плечу, — и это письмо, и это утро со временем забудутся, им на смену придут другие. Да и ты со временем тоже будешь другая. Надо только подождать… и сделать первый шаг к себе другой. Вернее несколько первых десятков километров. — Она протянула Кэй мотоциклетный шлем. — Да, совсем забыла спросить: тебе когда-нибудь приходилось ездить на мотоцикле? Найдешь общий язык с этим американским скакуном?