У сторонников сталинской версии убийства Кирова есть, конечно, свой ответ и на эти документы. Они уверяют, будто вместо убитого Николаева в процессе участвовало подставное лицо. Но зачем было так усложнять собственную жизнь, если процесс носил закрытый характер? И тем более зачем Якову Сауловичу вводить в заблуждение своего шефа по НКВД? Опасные игры.

В общем, факты очевидны: на месте Леонида Николаева не убивали, а приговорили к расстрелу решением суда, вместе с другими обвиняемыми. Каким бы неправедным этот суд ни был.

Отметим теперь важное: все свидетельства о зловещей роли Сталина в смерти Кирова дошли до нас через вторые, а то и третьи руки. Никаких реальных документов в пользу этой версии нет. Вот и плодятся теории. Историк Яков Рокитянский, например, считает, что Леонида Николаева вовсе выбрали на роль козла отпущения, тогда как Кирова застрелил один из охранников. Доказательства? Оказывается, внучатая племянница академика Рязанова в начале 1990-х годов рассказывала ему со слов своего отца, видного ленинградского функционера: «Когда он услышал выстрелы, он бросил трубку и выскочил в коридор. И там он увидел лежащего на полу Николаева, который в истерике кричал, что он никого не убивал, лежал там Киров убитый уже, и самое главное, что он увидел, как по коридору идет человек, засовывающий пистолет в карман. Он узнал этого человека – это был один из охранников Кирова». И вывод кандидата исторических наук Рокитянского: «На основе этого воспоминания я пришел к выводу, что убийство Кирова было по заказу Сталина осуществлено сотрудником НКВД, который его, Кирова охранял».

Обоснованный вывод, что и говорить!

Документы, однако, свидетельствуют о другом: Кирова убил Леонид Николаев, и убил по своей собственной инициативе. Можно не доверять результатам сталинских расследований, но уже в демократическом 1990 году прокурорско-следственная бригада самого высокого уровня проверила все имеющиеся документы и материалы о событиях 1 декабря 1934 года.

Особое внимание было уделено тогда личности убийцы, и выяснилось, что Леонид Васильевич Николаев за 15 лет сменил 13 мест работы, а весной 1934 года был исключен из ВКП(б) за отказ подчиниться партийной дисциплине. Потом исключение заменили строгим выговором, но и такое решение Николаеву оказалось не по нраву, он принялся писать жалобы во всевозможные инстанции. Сослуживцы характеризовали Леонида Васильевича как болезненного и неуравновешенного человека, а двоюродная его сестра сообщила, что вечер накануне убийства Николаев провел у нее дома, бегая по квартире с револьвером в руках.

В изъятых у Николаева бумагах обнаружились такие записи: «Я редко когда ошибался», «Как солдату революции, мне никакая смерть не страшна». В октябре 1934 года будущий убийца Кирова составил даже «политическое завещание», где сообщил: «Переживания, потрясения мои зашли слишком глубоко. Теперь пошел 3-й месяц, как я чувствую, что заживо погребен, я морально убит, вокруг меня создали неразрывную цепь клеветы, через которую я подняться, не минуя одного (смерти), снова не смогу…» А уже в ходе следствия Николаев говорил своим сокамерникам, что войдет в историю и «ему будут ставить памятники».

Это все – из материалов прокурорско-следственной бригады 1990 года, которая сделала однозначный вывод: Николаев совершил свое преступление в одиночку, по собственной инициативе. Есть еще и результаты исследований директора петербургского музея-квартиры С.М. Кирова Татьяны Анатольевны Сухарниковой, обнародованные в 2009 году, к 75-летию преступления. Изучив дневник Леонида Николаева, историк пришла к выводу: он действовал в одиночку. В интервью газете «Санкт-Петербургские ведомости» Татьяна Анатольевна рассказывала: «Поражает его личность – типичный маргинал, который рвался к руководящей партийной работе. А его уволили из института истории партии за отказ подчиниться партийной дисциплине. Но на завод идти он не хотел. Он уже ходил с портфелем! Тогда Николаев стал писать письма во все партийные инстанции, обличать своих врагов, даже Сталину написал. Но руководящей работы не получил. И так зациклился на этом, что решил мстить».

В общем, как ни крути, версия об убийстве Кирова Сталиным не выдерживает критики. Зато использовал это событие Иосиф Виссарионович и вправду эффективно. Вначале вместе с Николаевым были казнены еще тринадцать человек – за то, что якобы помогали ему в контрреволюционной деятельности. А потом начались «кировские потоки», когда тысячи людей были выселены из Ленинграда. И стал раскручиваться маховик страшных массовых репрессий, позволивший вождю вычистить партийные ряды и небывалым образом укрепить свою личную власть.

Вот в чем Сталин повинен вне всякого сомнения.

А огурчики с помидорчиками оставим для частушек.

Попробуйте в любой из крупных поисковых систем Интернета задать такое словосочетание: «900 дней и ночей». Результатом станут сотни тысяч ссылок на страницы, содержащие рассказы или упоминания о героической блокаде Ленинграда. Кажется, не только граждане России, но и иностранцы знают: эта осада, равных которой не было в мировой истории, длилась ровно 900 дней и ночей.

Именно эта цифра запечатлена на знаке «Жителю блокадного Ленинграда». То же в названии литературно-художественного и документального сборника, посвященного героической обороне Ленинграда: «Девятьсот дней». А вот слова советского поэта Николая Семеновича Тихонова в предисловии к альбому блокадных фотоснимков: «Весь мир знает бессмертный подвиг Ленинграда, совершенный им в годы Великой Отечественной войны, про битву, которая длилась девятьсот дней и кончилась разгромом фашистов под Ленинградом».

Можно привести еще множество примеров, когда скорбная и магическая цифра 900 употребляется в летописях блокады. Читаю Даниила Александровича Гранина, его статью об истоках знаменитой «Блокадной книги»: «Это была эпопея страданий человеческих. Это была история не девятисот дней подвига, а девятисот дней невыносимых мучений». Или вот вижу знаменитую надпись на доме № 14 по Невскому проспекту: «Граждане! При арт-обстреле эта сторона улицы наиболее опасна». Под этой надписью находится мемориальная доска: «В память о героизме и мужестве ленинградцев в дни 900-дневной блокады города сохранена эта надпись».

Везде 900.

Магия и убедительность этой цифры такова, что современные авторы пускаются в рассуждения: «Даже само это число – круглое в математической терминологии – заставляет испытывать некий мистический трепет. Как странно и жутко – ни днем меньше, ни днем больше» (статья 2009 года – не петербургская, правда, а тверская, в еженедельнике «Афанасий-биржа»).

Но возьмем теперь на вооружение элементарную математику. История Великой Отечественной войны изучена хорошо и летопись ленинградской блокады тоже, а потому всякому грамотному человеку известны ее ключевые даты. Замкнулось вражеское кольцо вокруг Ленинграда 8 сентября 1941 года, когда вражеские войска вышли к Ладожскому озеру, захватив Шлиссельбург. Прорыв блокады случился 18 января 1943 года, когда на окраине Рабочего поселка №1 встретились воины Ленинградского и Волховского фронтов. Полное освобождение Ленинграда от блокады состоялось 27 января 1944 года, и этот день вписан в память каждого жителя города как один из главных наших исторических праздников. Наравне с Днем Победы. Это наш, ленинградский День Победы.