навеки день вчерашний,

Встал новый день над трупами

Врага.

1943 г.

Болото

Мрак лесной. Тишина. Ни души.

Погружаются в ночь блиндажи.

От болотины смертью несет.

За болотиной — ров, дзот.

За болотиной — сучьев треск.

Автомата немецкого блеск.

На болоте блуждает светляк.

Луч луны закачался в ветвях.

Мрак лесной. Тишина. Блиндажи.

Ночи майские как хороши!

Пара глаз устремилась в лесок

Мушка в прорези — на висок.

Палец плавно давит крючок.

На болоте погас светлячок.

Над болотом метнулась тень.

Мертвый немец свалился на пень.

1943 г.

«Хотя бы минуту на роздых…»

Подполковнику Кузнецову

Хотя бы минуту на роздых

За окаянных три дня.

Но снова уносится в воздух:

— Дайте огонь на меня!

И снова взлетают с землею

Разорванные тела.

Метится пламенем боя

Насквозь прожженная мгла.

И в этих метельных звездах

Твердое, как броня,

Режет прогоркший воздух:

— Дайте огонь на меня!

И рухнули наземь звезды,

И парень, гранату подняв,

С кровью выхаркнул в воздух:

— Огонь, огонь на меня!..

Месть

Мы стали молчаливы и суровы.

Но это не поставят нам в вину.

Без слова мы уходим на войну

И умираем на войне без слова.

Всю нашего молчанья глубину,

Всю глубину характера крутого

Поймут как скорбь по жизни светлой, новой,

Как боль за дорогую нам страну.

Поймут как вздох о дорогом рассвете,

Как ненависть при виде вражьих стад…

Поймут — и молчаливость нам простят.

Простят, услышав, как за нас ответят

Орудия, винтовки, сталь и медь,

Сурово выговаривая слово: «Месть!»

1943 г.

Брусника

Я шел в разведку. Времени спокойней,

Казалось, не бывало на войне.

Хотелось отдохнуть на горном склоне,

Присев к густой, приземистой сосне.

Хотелось вспомнить край золотоликий,

Мою Сибирь, мою тайгу, и вот

Пахнуло пряным запахом брусники

Над прелью неисхоженных болот.

О, неужели, упоен мечтою,

Я вызвал аромат моей страны…

Брусника каплей крови предо мною

Горит у корня срубленной сосны.

С какою дикой радостью приник я

К брусничным зорям, тающим в траве.

Но мне пора. Иду. В глазах брусника,

Как бы далекой родины привет.

1943 г.

«Мы вышли из большого боя…»

О. Корниенко

Мы вышли из большого боя

И в полночь звездную вошли.

Сады шумели нам листвою

И кланялися до земли.

Мы просто братски были рады,

Что вот в моей — твоя рука,

Что, многие пройдя преграды,

Ты жив и я живу пока.

И что густые кудри ветел

Опять нам дарят свой привет,

И что еще не раз на свете

Нам в бой идти за этот свет.

1944 г.

«Ухожу. Вернусь ли я — не знаю…»

Ухожу. Вернусь ли я — не знаю.

Встречу ль вновь когда-нибудь тебя?

Ухожу туда, где умирают,

Молча ненавидя и любя.

Ухожу. Будь верной в дни тревоги.

Ну, чего ж еще тебе скажу…

Нелегки солдатские дороги, —

Вот и все, родная. Ухожу…

1944 г.

Соколиная

Снежный ветер в поле воет.

Путь-дорога длинная.

Грянем, братцы, да сильнее

Песню соколиную!

Грянем песню перед боем

За отчизну милую,

Как мы с немцем боевою

Померились силою.

Как не выдержал гадюка

И бежал как бешеный…

Но настигла гада вьюга

Свинцовая, снежная.

Воет в поле снежный ветер.

Сто путей не пройдено.

Ничего не жаль на свете

За святую Родину!

1944 г.

Микола Сурначев

(1917–1945)

«Ты — как вода для иссохшей земли…»

Ты — как вода для иссохшей земли,

Как моряку — горизонт, еле видный.

Крикнуть? — Ветра передать не смогли б.

Плакать? — Но перед березами стыдно.

Сказку придумать? — Не выйдет на лад.

Песню сложить? — Но не сложится песня.

Сон мой опять как рукой ты сняла —

Снова я там, у околицы вешней.

Думал я:

Путь беспрерывных боев

Молодость сердца умолкнуть заставит,

Может, его у родимых лесов

Пуля пронзит или бомба раздавит.

Мысли, как дым, все плывут волокном

В наше село, к его краскам неброским.

Веткой береза царапнет окно —

Как на тебя, я гляжу на березку.

1941 г.

Месяц раненый

Месяц раненый скрылся в лесу,

Бор в снегу — поседелый будто.

Не стихай же, секи по лицу,

Нашей полночи ветер лютый!

Градом выморозь каждый вдох,

Черным дымом заполни веки,

Чтоб захватчик ослеп, оглох,

Чтоб и след замело навеки.

Чтобы вражьих зрачков огни,

Стекленея, летели мимо.

Не жалей их, метлой гони

Из просторов отчизны милой.

Нагоняй на них лютый страх,

Белорусских равнин раздолье.

Месяц раненый скрылся в кустах,

А буран свирепеет в поле.

1941 г.