По тому, как лорд Ройс встал и медленно направился к ней, Кристен почувствовала, что он не слышал ни слова из того, что она сказала. Его лицо все еще хранило выражение крайнего изумления, хотя теперь к нему примешивалось кое-что еще, чему Кристен затруднялась найти определение Он остановился всего в нескольких дюймах от нее, потом поднял руку и медленно провел пальцами по ее нежной матовой щеке.

– Ты умело скрывала свою красоту. Насторожившись, Кристен отступила.

– Ты сказал, что я навряд ли способна ввести кого бы то ни было в искушение.

– Это было прежде.

Она внутренне застонала. Да, несомненно, то, что светилось в зеленой глубине его глаз, было желанием. Его взгляд оторвался от ее лица и стал медленно спускаться ниже. Она не обольщалась по поводу того, что сможет противостоять его силе. Отнюдь. Сегодня на нем была надета туника с длинными рукавами, но под тонкой льняной тканью угадывались крепкие мускулы, которые она так хорошо помнила. Он мог просто раздавить ее своими огромными ручищами. Он мог подмять ее под себя в считанные мгновения И никто в целом мире не помешал бы ему овладеть ею, потому что она была его врагом, поверженным врагом, и он мог поступать с ней так, как ему заблагорассудится.

– Тебе будет не так-то легко изнасиловать меня, - тихо сказала Кристен, но в ее голосе прозвучало предостережение.

– Изнасиловать тебя? - Выражение его лица мгновенно изменилось, бешеная ярость исказила его черты. - Я никогда не опущусь до того, чтобы насиловать продажную девку викингов!

Еще никогда в жизни Кристен так не оскорбляли Она раскрыла было рот, чтобы высказать ему все, но осеклась на полуслове, когда до нее стал доходить смысл его слов. Он говорил с таким брезгливым презрением. И в том, что он считал ее шлюхой, не было ничего удивительного. Это было естественным объяснением ее присутствия на корабле, среди мужчин.

Он вернулся на свое место, стараясь больше не смотреть на нее. Казалось, он пытается преодолеть свой гнев и взять себя в руки. На секунду ее заинтересовало, что же было причиной его такой лютой ненависти к викингам. Она ни на секунду не сомневалась, что его гнев был направлен не на нее лично, а на всех ее соплеменников.

– А если бы я была невинной девушкой, ты проявил бы такую же щепетильность? - Ей просто необходимо было знать ответ на этот вопрос.

– В этом случае то, что мне в руки попалась бы норвежская девица, было бы лишь справедливым возмездием. Мне доставило бы удовольствие поступить с тобой так же, как твои люди поступали с саксонскими девушками.

– Мы прежде никогда не высаживались на этих берегах.

– Но те, которые побывали здесь, ничем не отличались от вас! - с горькой язвительностью заметил он Так вот в чем разгадка! Викинги уже однажды нападали на его владения! Кристен было бы интересно узнать, кого же он потерял во время их набега, если это породило в нем такую сильную ненависть, что он даже не хотел притрагиваться к женщине, которую считал их шлюхой, но, с другой стороны, готов был выместить свою злобу на невинной девушке лишь потому, что она была их соплеменницей? Господи, подумать только! То, что он считает ее шлюхой, поможет ей сохранить свою невинность!

Кристен едва не рассмеялась, когда до нее дошел весь комизм ситуации. Это было просто невероятно. Но если это единственное средство обезопасить себя от его посягательств, то почему бы не воспользоваться им? Основная трудность состояла в том, что она понятия не имела, как ведут себя шлюхи.

– Ты хотел задать мне какие-то вопросы? - напомнила она, чувствуя себя намного спокойнее теперь, когда основная ее тревога оказалась позади.

– Да. Что тебе известно о датчанах?

– Они покушаются на ваши земли? - предположила она и не смогла сдержать улыбки, когда он нахмурился, услышав, как она дерзко превратила свой ответ в вопрос, - Ты находишь это забавным? - резко спросил он.

– Нет, прости меня, - с напускным смирением ответила Кристен, все еще продолжая улыбаться. - Просто я не могу понять, с чего ты решил, будто мне что-то известно о них. Мой народ не имеет к ним никакого отношения. Единственные датчане, которых мне доводилось встречать, были купцами, как…, как большинство моих сородичей.

Впредь ей нужно быть осторожнее. Если бы она сказала ему, что ее отец был купцом, он принялся бы размышлять над тем, почему ей понадобилось заниматься таким ремеслом. Лучше, если он не будет знать, что ее родители живы или что у нее вообще есть какие-то близкие родственники.

Он в это время думал почти о том же самом, и следующий его вопрос показал ей, что его интерес к ней лично еще не иссяк.

– Зачем женщине с такой внешностью понадобилось так дешево продавать себя?

– Это имеет какое-то значение?

– Пожалуй, нет, - коротко ответил он, затем снова замолчал.

То, что он заставлял ее стоять, когда в комнате было три пустых стула, лучше всяких слов говорило о том, каким было его мнение о ней. Она работала все утро, подверглась наказанию днем, вытерпела изнурительную, больше похожую на пытку процедуру мытья, а теперь ее заставляют еще стоять здесь и отвечать на вопросы. Этот негодник Локи, должно быть, смеется над ее невзгодами. Что ж, она тоже может посмеяться над ними, и, черт возьми, не намерена больше стоять. Кристен уселась на пол скрестив ноги и заметила, как его лицо при этом снова потемнело от гнева.

– Бог мой, женщина, ты что, совсем не знаешь, как следует себя вести?

– Я не знаю? - возмущенно выдохнула она. - А что тогда можно сказать о твоих манерах, если ты заставляешь меня стоять, в то время как сам сидишь?

– Может быть, ты еще не поняла этого, но ты в этом доме занимаешь положение ниже самого последнего раба!

– Значит, самый последний раб может сидеть, а я нет? Ты хочешь, чтобы я так это понимала? Я даже не вправе рассчитывать на элементарную учтивость по отношению к женщине?

– Вот именно, ты поняла меня совершенно правильно!

Какой упрямый, грубый ответ! А чего она ждала? Что он станет извиняться перед собственной пленницей?

– Хорошо, сакс. - Она снова поставила его в тупик, когда рассмеялась и легко поднялась на ноги. - Пусть никто не говорит, что норвежские женщины не отличаются выносливостью!

То, что она послушалась его, казалось, лишь разожгло его ярость. Он вскочил с места, шагнул к ней, потом остановился, резко отвернулся и остался стоять у стола, пытаясь, по всей видимости, взять себя в руки. Что бы он с ней сделал, если бы не остановился?

Кристен озадаченно нахмурилась. Из-за чего он так разозлился? Она подчинилась его требованию. Разве он не этого хотел? Или он рассчитывал, что она будет перечить? Может быть, он не хотел, чтобы она так легко сдавалась? Да, скорее всего, он ждал какого-нибудь предлога, чтобы наказать ее, чтобы выместить на ней свою злость, а она своим послушанием лишала его этой возможности.

Кристен не могла быть более далека от истины. Ройс пребывал в полной растерянности с той самой минуты, когда ее втолкнули к нему в комнату. Он сразу же почувствовал сильнейшее влечение к ней, и это так отличалось от того, что ему следовало бы испытывать по отношению к ней, что он был просто ошарашен. Она вызывала у него отвращение. Он ненавидел ее, он ненавидел всех женщин такого сорта. И, однако, когда он увидел ее, первым побуждением его было дотронуться до нее. А когда поддался этому порыву, то обнаружил, какая у нее мягкая и нежная кожа.