Девушка кивнула, закрыла глаза и произнесла тихим, ровным голосом:

Спящий ребенок — младшая дочь,

Вечно живущая в снах.

Смерть ее имя вписала

В книгу свою,

И никто не оплакал ее.

Средняя дочь дремлет в тиши,

Руки сложив на коленях.

Чувствует небо, слушает море,

Внемлет движенью песков —

Ждет пробужденья.

Старшая дочь — нерожденная дочь,

Спит под землей

Во тьме вековой.

Время придет — и родится она,

Но с рожденьем ее — кончится время.

Харран замолчала, и Акмед пристальным взором окинул лица молодых архонтов.

— Первое дитя из этого Пророчества спрятано в наших горах, — вновь заговорил он. — Она Дитя Земли и сотворена из Живого Камня, оставшегося после рождения мира. Вполне возможно, что она последняя представительница народа, созданного драконами. Ее ребро может стать ключом от склепа в который заключены ф'доры, поэтому демоны огня будут стремиться заполучить Спящее Дитя, к тому же они знают, что она здесь.

Акмед почувствовал, что архонты дружно вздрогнули, и посмотрел на Грунтора, лицо которого оставалось непроницаемым. Король болгов вздохнул и продолжал:

— Второе Дитя, о котором идет речь в Пророчестве, это звезда, упавшая тысячи лет назад на другом конце мира, та самая звезда, что разрушила склеп. Горящая звезда на протяжении многих веков спала на дне океана, укрытая толщей вод, но однажды она поднялась и поглотила остров Серендаир. Но даже несмотря на все разрушения, все жизни, которые унесло ее пробуждение, она причинила нашему миру гораздо меньше зла по сравнению с тем, что могут сделать две другие.

Король болгов замолчал, и в туннеле повисла гробовая тишина.

— А третья, сир? Самая старшая? — осмелился спросить Омет.

Король не отвечал очень долго. Наконец он заговорил, и его голос звучал очень тихо и непривычно мягко.

— Давным-давно, в самом начале Времен, когда на Земле жили только пять Первородных народов, ф'доры кое-что украли у драконов — у их прародительницы, самой древней из вирмов. Это было яйцо. Они похитили еще не родившегося вирма, в крови которого одновременно сошлись все пять стихий, и напитали его своим ядом, и, хотя он продолжает спать, он вырос до таких размеров, что стал частью структуры мира. Очень глубоко под землей, даже глубже склепа, где заключены ф'доры, лежит третье Спящее Дитя — чудовище невероятных размеров. Оно спит во чреве земли, но, когда будет произнесено его имя, оно сможет проснуться, и это станет началом конца. Вирм до сих пор продолжает спать только потому, что, когда ф'доров заключили в склеп, жар их порочного огня остался с ними, но если они получат свободу, немедленно разбудят чудовище. Он проснется и поглотит мир.

Король болгов выпрямил спину, стараясь не замечать взглядов, которыми обменялись архонты.

— Мне удалось вырваться из лап ф'дора, пожелавшего похитить мое тело, около полутора тысяч лет назад, но, еще будучи его рабом, мне довелось заглянуть за ворота склепа. Увидев, что там находится, я понял, что в мире существуют вещи хуже смерти, хуже самого страшного предательства, хуже мучительных пыток. И тогда я, наконец, узнал, почему дракианская кровь в моих жилах требует смерти всех ф'доров, почему я должен следовать за малейшим намеком на их мерзкий запах, который мне принесет ветер, и сделать все, что в моих силах, чтобы избавить землю от тех демонов, кого мне удастся найти. Это долг, стоящий превыше всех остальных. Я охотник, но, кроме того, я еще и страж — мне выпало охранять покой Спящего Дитя. И покой болгов. И — какая ирония! — я еще и страж самой Земли. Когда-то я был лучшим наемным убийцей и держал в страхе целый континент, а теперь на мою долю выпала ответственная задача хранить Жизнь и, возможно, Жизнь После Смерти, потому что ф'доры ненавидят и то и другое и непременно их уничтожат, если им только представится такая возможность. И потому, дети мои, хотя некоторые из вас и думают, будто старость и смерть не могут за мной прийти и Время течет мимо меня, я должен не только оставить вам свое наследство, но и, начиная с настоящего момента, призвать вас на службу, ибо вам пришла пора стать взрослыми, оставить детство позади. Я, к сожалению, больше не могу нести эту ответственность в одиночестве. Грунтор всегда был рядом со мной, но он тоже не в силах справиться один. Я не знаю, какой властью сейчас обладают ф'доры, живущие на свободе, и сколько демонов прячется в телах людей, но я вижу, что они набирают силу, и за горами, в которых мы живем, нарастает стремление к насилию. Вы встанете рядом со мной — как и мне, вам не пришлось самим выбирать свою судьбу, выбор сделан за вас. И вы ничего не можете с этим поделать, как не можете контролировать биение собственных сердец. Таков ваш долг, и выполнять его — ваша святая обязанность. Это и есть тысяча первый секрет: всю свою жизнь вы будете нести вахту, охраняя Землю и всех, кто на ней живет, защищая ее от демонов, стремящихся ее уничтожить. Ваша подготовка, целеустремленность и мудрость — сама ваша жизнь — должны быть посвящены тому, чтобы оберегать наши горы и Дитя Земли, как это делаю я. Вы станете первой и, возможно, последней преградой между ф'дорами и вирмом, спящим в самом сердце мира.

Архонты по очереди кивнули, показывая, что они его поняли.

Король болгов снова надел свою вуаль.

— А если вам кажется, что это непосильная задача, вспомните, что вам, по крайней мере, выпало родиться болгами. Если вам вдруг захочется себя пожалеть, представьте себе, что вы могли бы быть людьми или, что еще хуже, намерьенами. Как правило, жалость к себе исчезает, когда ты начинаешь понимать, какая судьба могла тебе выпасть.

Впервые за все время Грунтор тихонько фыркнул.

— Угу, если кто-то из вас, ребятишки, желает попробовать, каково это, Ой с радостью освободит вас от половины ваших хлипеньких мозгов и отправит жить в Роланд. Желающие есть?

Архонты так дружно и энергично затрясли головами, что в коридорах Руки поднялась пыль.

Вернувшись из Руки, Акмед обнаружил, что в Большом зале его ждет гонец и страшно при этом нервничает.

Король нетерпеливо протянул руку, и мальчишка, младше Трага, быстро отдал ему футляр из слоновой кости, в котором лежало послание, прибывшее с почтовым караваном. Акмед сломал восковую печать и, увидев, что письмо пришло из Хагфорта, вытащил листок и поднес его к носу. Бумага еще сохранила запах Рапсодии, свежий аромат ванили и пряностей.

Ему нравился этот запах, хотя он вряд ли смог бы сказать почему. Вместо мирта и амбры, столь любимых другими королевами, Рапсодия предпочитала аромат, к которому привыкла, когда жила на ферме, по другую сторону Времени. Акмеда радовало, что хоть что-то не изменилось после того, как она стала королевой намерьенов и женой Эши.

— Новости от герцогини? — спросил Грунтор.

Акмед кивнул.

— Короткая записка — она просит, чтобы я через несколько дней ждал почтовую птицу.