– Джуди, я никак не могу поверить в то, что произошло…

– А ты и не пытайся, – обняла я ее, делая вид, будто просто провожаю подругу. – С тобой все будет в порядке!

– А как же ты?!

– За меня не волнуйся.

Да и не станет она обо мне беспокоиться, подумала я, глядя, как Лианна с нетерпением смотрит в сторону стойки продажи билетов.

– Вернешься домой – веди себя как ни в чем не бывало, как будто ничего не случилось. Просто забудь обо всем, что произошло, ладно? – добавила я и быстро ушла, не дав ей шанса ответить.

Я нашла другое такси и попросила отвезти меня в центр Канн, вышла у гавани, нашла плакат с картой города и выяснила, как дойти до вокзала. У подарочного пакета «Шанель» лопнули ручки, поэтому пришлось нести его на руках, словно упрямого двухлетку. Ближайший поезд в Вентимилью отправлялся через сорок минут. Сходя с ума от тревоги, я то думала о пограничном контроле, то о том, что надо найти британское консульство и броситься в ноги какому-нибудь симпатичному пареньку из дипломатического корпуса, но потом усилием воли заставляла себя вспомнить безжизненное тело Джеймса, до сих пор лежавшее в номере отеля в похоронном аромате лилий. У меня достаточно времени, успокоила я себя, купила журнал «Гала», бутылку «Эвиан», пачку «Мальборо лайтс», села на скамейку, раскрыла журнал и принялась курить одну сигарету за другой, внимательно наблюдая за тем, что происходит вокруг, из-под солнцезащитных очков. Особого плана у меня не было, зато в кармане лежали девять тысяч евро и билет в Италию.

10

Только когда поезд пересек границу, я разрешила себе думать. Медленно попивая воду, я пыталась изобразить неподдельный интерес к каким-то звездам французских реалити-шоу, которых показывали на экране. Потом долго смотрела в открытую биографию Шагала, время от времени напоминая себя, что надо перелистывать страницы. За окном проносились живописные пейзажи. Когда-то здесь были очаровательные деревушки на склонах холмов, а сейчас картину портили шоссе и недавно построенные виллы, прятавшиеся среди огромных низких оранжерей. В Вентимилье я пересела на поезд в Геную и неожиданно для самой себя оказалась в настоящей Италии. Последний раз я была здесь после окончания бакалавриата, когда получила грант на месячное обучение в Риме, и сейчас тут же вспомнила то ощущение, совсем другой свет, обволакивающий своим нежным щебетанием язык. В вагоне ехали молодые мужчины с огромными часами и в еще более огромных солнцезащитных очках, которых наверняка приняли бы за геев, если бы в них не было этой неподражаемой итальянской уверенности в себе, ухоженные женщины, увешанные золотыми украшениями и в дорогих кожаных туфлях, и американская парочка с рюкзаками, путеводителями и в трекинговых сандалиях. В Генуе я сделала еще одну пересадку. Мне всегда хотелось съездить в Портофино, но поезда, судя по всему, туда не ходили, и служащий вокзала по-итальянски объяснил мне, что я смогу доехать только до Санта-Маргериты, а оттуда придется добираться автобусом или на такси. Паспорт у меня пока никто не спрашивал, но если я захочу остановиться в отеле, за этим дело не станет. Я еще раз прокрутила в голове свой маршрут: Джудит Рэшли прилетает в Ниццу – мы приехали одни, без Джеймса, – а через несколько дней оказывается в Портофино. Как она может быть связана с мертвым мужчиной, который, по моим подсчетам, все еще лежал в благоухающей лилиями темноте номера в отеле «Эден-Рок»? Скорее всего, никак. Стоит рискнуть, иначе придется ночевать на пляже.

Санта-Маргерита оказалась совершенно идиллическим местечком, сюда могла бы приехать отдохнуть Одри Хепбёрн. Высокие старинные дома желтых и охристых оттенков обрамляли изрезанную береговую линию залива и заканчивались набережной, где суперъяхты стояли борт о борт с простыми деревянными рыбацкими лодками. В воздухе пахло гардениями и озоном, даже возившиеся на пляже дети выглядели шикарно в льняных рубашечках и шортиках – ни одной жуткой футболки с блестками мне не попалось. За время спуска по пологой лестнице из серого камня, которая вела от вокзала к берегу, я успела окончательно устать от порванного пакета «Шанель». Портофино подождет, сначала нужно принять душ и переодеться в чистое! У первого же изгиба залива находилось несколько отелей – напротив городского пляжа и частной зоны для купания, уставленной зонтиками в красно-белую полоску и по-итальянски стройными рядами шезлонгов. Недолго думая, я зашла в первый попавшийся отель и спросила, есть ли у них свободный номер. Говорить решила по-английски, чтобы не вызывать лишних подозрений. Администраторша попросила мою кредитную карту, я ответила ей очень быстро и витиевато в надежде, что она все равно не поймет, и, радостно улыбаясь, достала купюру в двести евро. Она предложила мне заплатить за двое суток вперед и попросила паспорт. Когда она прилежно заносила мои данные в компьютер, у меня было точно такое же ощущение, как на кассе в магазине за пару дней до зарплаты, но я изо всех сил старалась мило улыбаться. Она вдруг сняла трубку. Господи, неужели она вызовет полицию? Без паники, только без паники! Если что, брошу сумки и сделаю ноги, деньги все равно у меня в кармане. Стоянка такси тут рядом, правда, там была всего одна «ауди», водитель со скучающим видом курил в окно. Мне стоило немалых усилий продолжать ровно дышать и побороть инстинктивное желание броситься отсюда куда глаза глядят.

Горничная! Администраторша звонила горничной, чтобы убедиться, готов ли номер! Потом она протянула мне старомодный ключ с тяжелым латунным брелком и пожелала приятного отдыха. Я сказала, что отнесу багаж в номер сама, поднялась по лестнице, вошла в номер, бросила вещи на кровать, открыла окно и решила не обращать внимания на знак «Не курить!». Оказалось, что солнце уже почти село и закатные лучи окрасили скалы и волны в нежные оттенки фиолетового и пурпурного. Я целый день провела в пути. Нет, не в пути – в бегах. Скрывалась.

Морской бриз развевал бледно-розовые занавески. Вздрогнув, я громко ахнула, потому что занавески вдруг показались мне похожими на две распухшие руки, которые жадно тянулись ко мне. Застыв, я прислушивалась к биению собственного сердца, заглушавшему даже шум прибоя за окном. А потом я вдруг захихикала: Джеймс, может, и был похож на жуткого маньяка, но теперь он мертв. Итак, что мы имеем: 8470 евро наличными, отсутствие работы и оставшийся в другой стране труп. Может, написать Лианне, подумала я, но решила этого не делать. Завтра куплю новый телефон, скопирую контакты, а старый выброшу в море. Затянувшись сигаретой, я ждала очередного приступа страха, но его не случилось. Лето, высокий сезон, я в Италии и впервые за всю жизнь совершенно свободна! Некоторое время я могу позволить себе не думать о деньгах. Может, надо отметить это дело? Нет, Джудит, успокойся, сказала я себе, продолжая глупо улыбаться. Впервые я чувствовала себя неуязвимой, а спать при этом ни с кем не пришлось!

Приняв душ и переодевшись, я прогулялась по набережной, выпила скромный бокал белого вина в уличном баре, покурила, почитала и немного огляделась. Я уже и забыла, какое впечатление производит на англичан Италия: все люди потрясающе красивы, официанты очаровательны, кормят – просто пальчики оближешь! Жизнь и правда начинает казаться прекрасной! После трофи с настоящим прозрачно-зеленоватым песто, ломтиками картофеля и зеленой фасолью я вернулась в отель. Сообщений на телефоне не было. Я разделась, нырнула под накрахмаленную бледно-розовую простыню и заснула без задних ног.