Встаю и прощаюсь.

Знаю, что девочки исполнят мою просьбу правильно — при приеме на работу убедилась в их честности.

И также медленно, как пришла, направляюсь к выходу…Чувствуя, что еще немного — и силы покинут меня после всех этих пережитых войн внутри, после ночей без сна, после страшных мыслей, поражающих мозг…

Я знаю, что мне нужно встретиться с Загадкой, поговорить с ней, разобраться во всём, но пока не могу этого сделать. Я прошу Вадима поискать мне информацию о беременности Евы… всё, что только можно. Хочу узнать как и каким путём она забеременела, как оказалась в этой клинике и почему…

Почему у Саши её ДНК?

Если это какая-то ошибка врачей, то я готов разорвать их всех на кусочки, поднять на ноги клинику, а быть может отблагодарить? Если Саша на самом деле моя и Загадкина дочь, то мы могли бы попытаться стать настоящей семьёй. На секунду от этой мысли на душе появляется немного странное умиротворение, но оно тут же исчезает, и пустота внутри заполняется ненавистью.

Она не думала о семье — она просто хотела отнять у меня ребёнка.

На следующий день я еду на работу, опаздываю, потому что добрую часть ночи не спал и смог сомкнуть глаза только под утро. Мне плевать, что от меня за версту разит перегаром — просто чищу зубы и хорошенько полощу рот специальным средством от неприятных запахов.

Секретарь передаёт мне какой-то конверт, и только когда я оказываюсь в кабинете, то понимаю, что это послание от Евы. Открываю его и застываю взглядом на результатах анализа ДНК. Снова эти цифры пробегают перед глазами, и меня будто бы кто-то хватает за глотку, крепко сжимает и начинает душить. Саша — родная дочь Евы… Но как? КАК?!

Я не понимаю, почему Загадка оставила мне результаты анализов. Неужели она думала, что я их не видел? Мне становится смешно и одновременно страшно. Что, если Сладкова решит пойти с этими документами в суд? Что, если она попытается отобрать у меня ребёнка? Страх охватывает, и я ничего не могу поделать с собой, хоть и понимаю, что по большему счёту преимущество на моей стороне — я могу заплатить кому угодно, чтобы правда оказалась на моей стороне.

Однако мне хочется найти Загадку и заставить её отступиться от мысли забрать Сашу. Эта девочка — моя семья. Она росла не с Евой, а со мной! И она моя дочь! Анализ ведь совершенно точно показал это. Чтобы не мучиться мыслями, что же задумала Ева, я набираю её номер.

— Дмитрий Александрович! — сухим тоном отвечает Ева, и я улавливаю в нотках её голоса пьяное веселье.

Решила утопить своё горе на дня бокала с горячительным? Именно этим я и занимался всю ночь. Я оказался слишком слабым. Еве удалось прикоснуться к моему самому ужасному кошмару. Она нашла мою ахиллесову пяту… И она может уничтожить меня, если отнимет мою дочь.

— Ева… Наверное, мы должны были поговорить раньше, ещё вчера, но мне сложно было подобрать правильные слова… Я просто обязан извиниться за ту выходку около клиники… мне не следовало говорить тебе всё то, что я сказал…

Стоп!

Почему я извинялся перед ней?

Порой мне начинало казаться, что где-то глубоко внутри появился второй «Я», который только и делает, что творит непонятные мне вещи и тянется к этой женщине с таким сводящим с ума запахом. Вспоминаю наш упоительный поцелуй у клиники. Ева отвечала мне не по тому, что она надеялась таким образом получить доступ к Саше — ей на самом деле приносили удовольствие мои ласки, а я… Я поступил как последняя скотина. Вспоминаю её взгляд, наполненный надеждой, и мольбы о помощи… Она готова была унизиться передо мной, пасть на колени и просить пощадить её, дать шанс общаться с дочкой, но я испугался. На глазах проступают слёзы.

— Надо же, как ты заговорил! С чего ты вдруг передумал? — спрашивает Ева, и я понимаю, что ошибся — у неё заплетается язык, и она сейчас находится совсем не в трезвом состоянии…

— Где ты? Я приеду, и мы с тобой поговорим.

— Почтите меня своим «царским» присутствием? — хихикает Загадка и негромко икает.

— Я в баре недалеко от офиса. Сижу тут вот с самого утра, как заявление отнесла по вашему приказу. Прикажете дождаться?

Она то говорит со мной на «ты», то внезапно прыгает и начинает выкать. Впрочем, я сам велел ей обращаться ко мне по имени и отчеству. Я сам всё испортил из-за страха потерять единственного человека, ради которого ещё хотелось жить и дышать.

— Я не стану приказывать! Я просто прошу тебя дождаться, потому что я хочу поговорить о Саше!

Я почти чувствую, как дрожит Ева, потому что с её губ срывается негромкий всхлип. Услышав о маленькой принцессе, она точно дождётся меня, а дальше посмотрим, как действовать, исходя из обстоятельств.

Срываюсь с работы и мчусь в бар, координаты которого Ева скидывает мне на телефон. Пока плюхаюсь в машину, телефон начинает звонить.

Вадим.

Не время сейчас, чтобы говорить с ним, но я всё-таки отвечаю и попутно резко газую с места, не позволяя машине даже прогреться. Впрочем, она ещё не успела остыть после моего приезда на работу.

— Дмитрий Александрович, я нашёл кое-что… Доктор, который вёл беременность Сладковой, Ярослав Земелин, уволился практически сразу после её родов и уехал из города…

Земелин…

Он вёл беременность моей жены…

Могло ли его увольнение быть как-то связано с подменой детей?..

Стоп!

О какой подмене может идти речь, если Саша и моя дочь согласно результатам анализов?

— Остальную информацию я скинул вам на почту. Если хотите, могу поискать Земелина, но не факт, что он, вообще, остался в стране.

— Спасибо, Вадим, но всё это ни к чему. Ты сделал всё, что было нужно.

Я понимаю, что если и удастся найти этого проклятого врача, то он не станет говорить. Я должен попытаться прижать к стене свою бывшую… И муженька Евы… Быть может, тогда удастся выяснить хоть что-то стоящее?

Отключаю телефон и смотрю на карту. Навигатор мигает и говорит, что я проехал нужный поворот, поэтому я резко разворачиваюсь, наплевав на двойную сплошную — везёт, что хотя бы машины стоят из-за светофора, и я могу сделать этот манёвр, — и мчусь к нужному месту. До бара на самом деле недалеко ехать. Самое главное, чтобы не было поздно, чтобы никакая пьянь не пристала к Еве. Нервы шалят от последней мысли, и, видит Бог, я убью любого, кто посмеет прикоснуться к ней пальцем, потому что эта женщина… Мать моей дочери. Скорее всего.

Иногда у человека происходит момент в жизни, когда ему нужно остановиться. Остановиться, повернуться, подумать о том, что привело его сюда, к этому ужасному дню или этой мерзкой ситуации, из которой просто так не выпутаться.

Проще говоря — перезагрузиться. Иначе никакая нервная система не может выдержать такого накала.