* * *

Таковы были в общих чертах взаимоотношения сюнну и Китая вплоть до раскола державы сюнну в середине I века н. э.

В 96 году до н. э. шаньюем сюнну стал Хулугу. Его восхождение на престол сопровождалось борьбой между претендентами — самим Хулугу и его братом, однако борьбой весьма нетрадиционной: оба наследника благородно пытались уступить власть друг другу.

Шаньюй Цзюйди-хоу завещал державу старшему сыну, Хулугу, но тот после смерти отца не смог приехать в ставку из-за болезни, и высокопоставленные сановники возвели на престол младшего сына. Новый шаньюй, однако, усомнился в справедливости такого решения и послал за братом, предлагая отказаться от власти в его пользу. Хулугу сначала возражал, ссылаясь на болезнь, однако младший брат сказал: «Если, к несчастью, ты умрешь, то престол перейдет ко мне». На том и порешили.

На правление Хулугу пришлись последние военные кампании императора У-ди, включая столь неудачную для китайцев историю со сдачей Эршиского военачальника Ли Гуан-ли. На следующий год после этой катастрофы, которая окончательно подорвала боеспособность Поднебесной, шаньюй обратился к императору с предложением заключить «договор о мире, основанный на родстве» и потребовал традиционной дани, включая принцессу из дома Хань. Это было неслыханной наглостью: в войне, начатой императором У-ди, сюнну безусловно потерпели поражение и потеряли часть своих исконных земель. Бань Гу пишет, что «ханьские войска совершали дальние походы, не давая покоя сюнну, из-за чего приплод скота у сюнну погибал еще до рождения, а сами они были крайне утомлены от этих вторжений». Но Китай, формально одержав победу, был измотан еще больше. Начались вялотекущие переговоры о мире.

В эти годы сюнну, не в силах самостоятельно сдержать натиск Китая, пытаются искать союзников среди других племен. Бань Гу сообщает, что в 88 году до н. э. они отправили посольство к малым юэчжи, чтобы те передали «различным племенам цянов»: «Более ста тысяч солдат ханьского Эршис-кого военачальника сдались сюнну, цяны страдают от повинностей, налагаемых Хань, а между тем округа Чжанъе и Цзюцюань являются нашими землями; эти земли обильны и прекрасны, мы можем вместе напасть [на Хань] и совместно жить на них». Но союзное войско не сложилось — вероятно, идея о том, чтобы жить где-либо «совместно» с сюнну, никого не прельщала.

В 87 году до н. э. У-ди умер, передав трон восьмилетнему сыну — рожденному наложницей позднему ребенку, который стал императором Чжао-ди. Тремя годами позже умер и Хулугу, так и не заключив с Поднебесной желанного договора. Благородного брата шаньюя, который, по их соглашению, должен был ему наследовать, уже не было в живых. А среди новых претендентов на трон, и особенно среди их высокопоставленных сторонников, далеко не все отличались благородством. Один из остававшихся братьев Хулугу, который мог бы претендовать на власть, был убит, второй — обманом отстранен от наследования. Вдова шаньюя, пользуясь поддержкой могущественного сановника Вэй Люя, вопреки воле покойного мужа возвела на трон своего юного сына Ху-яньти. Бань Гу пишет:

«Шаньюй, недавно вступивший на престол, был [очень] молод, яньчжи — его мать — не отличалась безупречным поведением, в государстве начались распри: поэтому [сюнну] все время ожидали нападения ханьских войск. В связи с этим Вэй Люй посоветовал шаньюю: “Выкопайте колодцы, постройте окруженные стенами города, воздвигните для хранения зерна башни и обороняйте города совместно с циньцами (циньцами… сюнну обозначали живших среди них китайцев. — Прим. переводчика); если и придут ханьские войска, они ничего не смогут поделать”. Когда было выкопано несколько сот колодцев и срублено несколько тысяч деревьев, кто-то сказал: “Хусцы не могут оборонять города, и мы только подарим зерно Хань”. Тогда Вэй Люй прекратил [постройку городов]».

Легко видеть, что политика сюнну в эти годы не отличалась особой продуманностью и последовательностью. Тогда же молодой шаньюй отпустил на родину двух ханьских послов, которые томились в плену у сюнну (и шаньюй, и императоры, желая досадить друг другу, частенько задерживали послов на многие годы). Бань Ту сообщает, что «сюнну, возвращая этих двух человек, хотели показать свои добрые намерения». Но, несмотря на «добрые намерения», уже в следующем, 80 году до н. э., «сюнну направили из левых и правых земель четыре отряда в 25 тыс. всадников, которые одновременно вторглись в пограничные районы с целью грабежа». Однако же идея мирного договора витала в воздухе, и шаньюй «постоянно приказывал своим приближенным намекать об этом ханьским послам». Кроме того, он «стал реже совершать грабительские набеги и старался еще лучше принимать ханьских послов, желая постепенно добиться договора о мире, основанного на родстве». Император, по словам Бань Ту, хотел того же самого, однако договор все не заключался. Впрочем, юный Чжао-ди мало что решал в собственном государстве — фактически Поднебесной управлял всемогущий регент Хо Гуан.

* * *

В 80 году до н. э. произошло весьма обидное для сюнну событие: их восточные соседи, ухуани (потомки когда-то разгромленных и подчиненных Маодунем дунху), разграбили могилу одного из сюннуских шаньюев. Это само по себе неприятное происшествие кроме всего прочего свидетельствовало о том, что влияние и власть сюнну уменьшались. Ухуани в течение многих лет не смели восставать против своих завоевателей. Они ежегодно отправляли им дань: крупный рогатый скот, лошадей и шкуры овец; если же дань задерживалась, сюнну отбирали у них жен и детей.

После того как в 119 году Хо Цюй-бин, военачальник императора У-ди, разбил сюнну в их восточных землях и вытеснил на север от пустыни Гоби, китайцы переселили на их место ухуаней. Им выделили земли вдоль укрепленной линии пяти северо-восточных округов — «следить в интересах династии Хань за передвижением сюнну». К ним был приставлен «надзирающий заухуанями полковник», которому вменялось в обязанности не только «надзирать», но и «руководить ими, чтобы не допустить сношений с сюнну».

Несмотря на усилия полковника, ухуани иногда нарушали границы Поднебесной. И все же под ее стенами они чувствовали себя значительно уверенней и решили отомстить сюнну за победу Маодуня и за сто лет поборов и унижений. Сразиться со своими давними врагами им, конечно, было не по силам даже сейчас, и они ограничились разграблением могилы.

Возмущенные сюнну отправили к ухуаням карательный отряд в 20 тысяч всадников. Китайцы после некоторых колебаний решили вмешаться, и полководец Фань Мин-ю выступил со своей армией для перехвата сюнну. Но поскольку ухуани недавно нарушили границу Китая, регент императора, он же старший военачальник Хо Гуан, «предупредил Фань Мин-ю о том, чтобы войска не ходили в поход напрасно, если они не успеют перехватить сюнну, то должны напасть на ухуаней». Китайцы запоздали, и сюнну отомстили за оскверненную могилу. После чего Фань Мин-ю, «воспользовавшись усталостью ухуаней, напал на них, порубил более шести тысяч человек, обезглавил трех князей и возвратился обратно». Таким образом, шаньюй, чью могилу осквернили ухуани, был полностью отомщен.