– Да что ты! А я думала, ты хочешь узнать, как свекровь поживает. Ну, чего там у тебя? – Алевтина Ивановна и так сразу догадалась, что невестке чего-то надо. Если б ей ничего не надо было, то шиш бы она когда-нибудь свекрови позвонила. Уж здоровье Алевтины Ивановны точно невестку ни капельки не интересует.

– Мне в командировку надо срочно уехать.

И этому Алевтина Ивановна тоже ни капельки не удивилась.

– Опять в Анадырь или еще куда подальше? – для порядка поинтересовалась она. Невестку вечно в какую-нибудь Тьму Таракань засылают. Видать из мужиков никто ехать не хочет, так они девку подневольную туда запихивают. А она и едет. Понятное дело, сейчас с работой вон как тяжело, поди найди, да еще чтоб платили так прилично.

– Нет, на этот раз повезло. В Париж, – чувствовалось, что невестка несказанно рада и гордится собой. Обрадуешься тут. Кто б не обрадовался-то?

– Ух, ты! Действительно, повезло, поздравляю. – Алевтина Ивановна представила, как хорошо бы было ей самой сейчас отправиться в Париж. Париж был её мечтой. Не зря говорят: «Увидеть и умереть!» Вот до чего Алевтине Ивановне хотелось хотя бы одним глазком поглядеть на Париж. Там же и эти Поля их Елисейские, и башня Эйфелева, и духи «Шанель»!

– «Сейчас будет просить, чтобы я с Павлушей на это время пожила. Видать, сватья моя совсем заработалась, некогда ей. Уж я-то понимаю, если б та спокойно на пенсии сидела, видела бы я внука, как свои уши», – такие вот прозаичные мысли напрочь перечеркнули в голове Алевтины Ивановны прекрасные парижские картины.

– Вы с Павлушей не побудете, пока я в отъезде?

– Конечно, побуду. Когда едешь-то? Надеюсь, не сегодня? Мне ж вещички кое-какие собрать надо, да свёкру твоему сухой паёк заготовить.

Муж Алевтины Ивановны всегда с большим недовольством относился к отлучкам жены в дом сына, но сам категорически отказывался ехать с ней.

– Я люблю ночевать в своей кровати, – говорил он строго, и никакие увещевания и просьбы не помогали. Поэтому Алевтина Ивановна изо всех сил старалась, чтобы супруг «не заметил потери бойца» в её лице. Она всегда оставляла ему идеально убранную квартиру, полный холодильник еды и наглаженную одежду на каждый день. Более того, пока Павлуша находился в школе, она моталась через весь город к себе домой и восстанавливала там и порядок, и наполненность холодильника. Конечно, можно было бы на время невесткиных командировок забирать Павлушу к себе, но тогда пришлось бы возить его в школу на другой конец города, и ребенку из-за этого надо было бы вставать ни свет ни заря. Кроме того, в отсутствие невестки Алевтина Ивановна всегда мечтала хоть немного облегчить, как ей казалось, чрезвычайно тяжелую жизнь сына. Подкормить как-то, обиходить, поцеловать лишний раз. Он, хоть и на пятом десятке уже, а всё равно для неё по-прежнему мальчишка. И вот, в первый раз она будет в доме сына без него, а одна с внуком Павлушей.

– Конечно, Алевтина Ивановна, собирайтесь спокойно. Я специально заранее звоню. Ехать надо завтра. Мне в полвторого из дома надо будет выехать.

– «Ага! Заранее, значит, она звонит! Вот спасибо. А если б я не смогла? На даче, например, была бы вне зоны действия сети? Чего б ты тогда делать стала, бестолочь?» – пронеслось в голове у Алевтины Ивановны, но вслух она вежливо сказала:

– Значит, вечерней лошадью летишь. А когда назад?

– В субботу. Меня всего-то пять дней не будет.

– Как пять? А почему у меня шесть получается? С понедельника до субботы. Как раз шесть дней.

– День приезда и день отъезда считаются, как один день. Еще по ночам можно посчитать. Меня дома не будет ровно пять ночей.

– Ладно, пять, так пять. Завтра к полвторому приеду. – Приезжать раньше Алевтина Ивановна не собиралась. Она планировала приехать тютелька в тютельку, чтобы зайти в дверь, когда невестка будет из неё выходить. Неизвестно почему, но Алевтина Ивановна не могла находиться долго в одном помещении с невесткой. Та постоянно её раздражала. Наверное, тем, что всё-то она знала, всё-то умела, всё-то она видела, тьфу.

– Я могу за вами заехать и на машине довезти.

– Обойдусь. На метро быстрее, – отказалась Алевтина Ивановна и подумала:

– «Довезет она меня. Да с ней ездить – это надо камикадзе быть. Опять же в этой её коробчонке по дороге в пробках надо будет беседу поддерживать. А о чем мне с ней беседовать? Про сына моего, ей скучно. Про Павлушу ей слова не скажи, она его по науке воспитывает, ни по какому вопросу ей моё мнение не интересно. У неё на всё своё мнение есть, остальные неправильные».

– Спасибо, Алевтина Ивановна! Большое спасибо. Вы меня очень выручили.

– Не за что. Это я не тебя выручаю, а Павлушу, ну и сына моего каким-то образом тоже, – Алевтина Ивановна позволила себе немного поворчать. Для порядка. А то и так, как Сивка-Бурка. Только свистни, она и рада бежать.

– Всё равно спасибо.

– Пожалуйста. До завтра. – Алевтина Ивановна нажала отбой и тяжело вздохнула.

Вот уж точно. Заради собственной невестки она бы и пальцем не пошевелила. Что и говорить, Серёженьке, любимому и единственному сыну Алевтины Ивановны в жизни не повезло. Напоролся он на эту …, не знаешь тут даже, как и сформулировать. Нет, невестка, конечно, в целом положительная. Из себя ничего такая, внешне, можно сказать, эффектная, не курит, вежливая, воспитанная, работящая опять же. Что да, то да. Вон по всей стране мотается. По несколько самолетов в день у нее бывает. Ужас просто! Это вам не бумаги с места на место от звонка до звонка перекладывать, или где-нибудь в отделе кадров сидеть, как всю жизнь просидела Алевтина Ивановна. За сущие гроши ведь сидела. Конечно, в последние годы ей зарплату очень прилично прибавили. Так теперь сватье, да и невестке большая пенсия Алевтины Ивановны покоя не дает. Мол, не заслужено дали. Радовались бы, что хоть у кого-то пенсия такая, чтоб с внуком можно было беспрепятственно оставаться. Ну, да не о том речь. Плохо то, что невестка кроме работы своей ничего больше делать не хочет, ни до чего ей дела нет. Павлушу на няню свалила, в этом, наверное, всё её научное воспитание и заключается, а Сережу так и вовсе забросила. Ухоженного-то мужика сразу видно. Ухоженный мужик весь из себя ладный, холёный, аж лоснится. Да, вон, хоть бы на супруга Алевтины Ивановны посмотреть. Ему скоро сто лет в обед, а он вон какой орёл. А Серёженька в лучшие-то свои годы наоборот худющий, кожа да кости, бледненький и замусоленный весь какой-то. А самое главное – в глазах у него тоска беспросветная. За что ни возьмется, всё-то у него из рук валится. Вот Алевтина Ивановна, как может, и помогает. Когда с Павлушей посидит, когда обед сварит, когда бельё погладит. Понимает, что невестке некогда, вот горы не глаженого и копятся. Давеча невестке мультиварку подарили. Для экономии времени и облегчения домашнего труда. В этой мультиварке чёрта лысого приготовить можно так, что пальчики оближешь. Так она аж вся искривилась. Не нужна ей мультиварка, айфон ей подавай. Так ведь и не пользуется мультиваркой этой. Можно подумать, Алевтина Ивановна не знает. Она всё знает. И доподлинно знает, что её Серёженька раньше не такой был. И в школе он хорошо учился, кружки свои биологические исправно посещал, еще и спортом успешно занимался. Кандидат в мастера спорта, между прочим, по плаванию. И университет он с красным дипломом закончил, и на кафедре его работать оставили, и в аспирантуру без разговоров сразу приняли, правда, тут он Катьку свою и встретил. Вот всё сразу и пошло наперекосяк. Диссертацию с трудом защитил, на кафедре только благодаря руководителю своему профессору Капитонову держится, слава богу, но и там на вторых ролях, да на подхвате так и остался. Из всего этого Алевтина Ивановна сделала вывод, что это невестка так на её сына плохо влияет. Оплела ему руки ноги, как паук, и всю энергию из него высосала. Уж до чего Серёженька не хотел в Канаду ехать, всё боялся от юбки невесткиной оторваться. Однако ничего, справляется и без неё. Вон, хоть письма его почитать. У него же дела хорошо пошли, поправился даже, а уж на фотографиях видно, что глаза у него загорелись.