Сцены, в которых Робертсон описывает крушение «Титана», также напрямую заимствованы из описаний гибели «Титаника». Как и в случае «Титаника», вода хлынула в машинный зал судна, что повлекло за собой первые жертвы: «Болты крепления двадцати паровых котлов и трех машин тройного расширения, неспособные держать такие тяжести на отвесном настиле, сорвались, и эти огромные массы стали и железа, через переплетение лестниц, решетчатых люков и продольных переборок прорвали борт корабля даже в местах, подпертых сплошным крепким льдом. Наполнивший машинное и котельное отделения жгучий пар вызвал быструю, но мучительную смерть каждого из сотен людей, исполнявших свои обязанности в инженерных помещениях. Рев прекратится, останется лишь страшное жужжание и свист воздуха. Когда последние тоже внезапно стихли и в тишине раздались приглушенные, раскатистые взрывы – наверное, взрывались отсеки, – Роуланд понял, что жертвоприношение свершилось. И что непобедимый “Титан“, с почти всеми своими людьми, неспособными лазить по вертикальным полам и потолкам, погрузился в море»[Histoires paranormales du “Titanic”, op. cit., р.68.].

В сценах, знаменовавших крушение «Титаника», Робертсон с особым чувством описывал пассажиров, оказавшихся узниками собственных кают, «хор почти трех тысяч человеческих голосов, составленный из криков и призывов людей в запертых помещениях». Но если Роуланду удалось прыгнуть на айсберг, то у многих не было даже такого шанса, так как корабль накренился, и они не смогли добраться до верхних палуб: «Когда последние голоса тоже внезапно стихли и в тишине раздались приглушенные, раскатистые взрывы – наверное, взрывались отсеки, – Роуланд понял, что жертвоприношение свершилось. И что непобедимый “Титан”, с почти всеми своими людьми, неспособными лазить по вертикальным полам и потолкам, погрузился в море»[Histoires paranormales du “Titanic”, op. cit., р.68.].

Если управлять означает предвидеть и если доказано, что некоторые писатели по одной из причин, рассмотренных выше, обладают способностью описывать процессы и события, которые еще не произошли, безусловно, политики обязаны делать все, что позволит им с максимальной точностью истолковать предложенные им предсказания и сделать из них все возможные выводы.

Можно только удивляться, что, несмотря на всеобщее признание провидческого характера литературы, писатели никогда не принимают участия в формировании политики общества, а их произведения никогда не изучаются в министерствах с тем вниманием, которого они заслуживают, как изучают прогнозы экспертов и мониторинги организаций, проводящих опросы общественного мнения.

Г.Д.Уэллс снискал известность своими научно-фантастическими романами «Война миров»[ПС+], «Машина времени»[ПС-] и «Человек-невидимка»[ПС-], где он показывает, что может ожидать нас в будущем. Но провидческий дар писателя в полной мере раскрылся в его наименее известном произведении, а именно в романе «Освобожденный мир»[ПВО+], где он не только предупреждает о грозящих нам опасностях, но и предлагает конкретные политические решения, чтобы их избежать.

Написанное в 1913 году и опубликованное в начале 1914-го, это сочинение Уэллса представляет собой одновременно и роман и псевдоисторический очерк, развивающий несколько тезисов, которым наиболее яркая романная часть придает зримый облик и иллюстрирует их. Книга начинается очерком, где Уэллс кратко описывает эволюцию человечества и показывает, как исподволь человек приблизился к использованию силы, доныне еще неведомой, к энергии, рожденной из атома. О могуществе этой силы на первых страницах романа рассказывает профессор физики Руфус, который читает лекцию, посвященную радиоактивности: «И нам уже известно, что атом, который прежде мы считали мельчайшей частицей вещества, твердой и непроницаемой, неделимой и… безжизненной… да, безжизненной!.. на самом деле является резервуаром огромной энергии […] В этой бутылочке содержится около пинты окиси урана; другими словами, около четырнадцати унций элемента урана. Стоит она примерно двадцать шиллингов. И в этой же бутылочке, уважаемые дамы и господа, в атомах этой бутылочки дремлет по меньшей мере столько же энергии, сколько мы могли бы получить, сжигая сто шестьдесят тысяч тонн угля. Короче говоря, если бы я мог мгновенно высвободить сейчас вот тут всю эту энергию, от нас и от всего, что нас окружает, осталась бы пыль; если бы я мог обратить эту энергию на освещение нашего города, Эдинбург сиял бы огнями целую неделю»[Уэллс Г. Освобожденный мир. Пер. Т. Озерской. В кн.: Уэллс Г. Собр. соч. в 15-ти тт. М.: Правда, 1964. Т.4, с. 311.].

Однако профессор Руфус признает, что современная ему наука еще не настолько продвинулась вперед, чтобы «заставить эту горстку вещества ускорить отдачу заключенных в ней запасов энергии»[Уэллс Г. Освобожденный мир. Пер. Т. Озерской. В кн.: Уэллс Г. Собр. соч. в 15-ти тт. М.: Правда, 1964. Т.4, с. 311.]. Первым расщепить атом сумеет другой ученый, молодой Хольстен, присутствовавший на лекции профессора. И с 1950-х годов атомную энергию начинают использовать в промышленных целях, что стимулирует рост технического прогресса и одновременно социальные потрясения, возникающие в результате закрытия угольных шахт и сворачивания металлургической промышленности[Уэллс Г. Освобожденный мир. Пер. Т. Озерской. В кн.: Уэллс Г. Собр. соч. в 15-ти тт. М.: Правда, 1964. Т.4, с.324.].

Далее, отказавшись от формы очерка, Уэллс излагает нам биографию некоего Фредерика Барнета, опубликованную в 1970 году. Барнет с радостью встретил наступление эры атомной энергии и тех благ, которые она несла всем, но, когда началась мировая война и «державы Центральной Европы неожиданно начали военные действия против Союза Славянских стран, а Франция и Англия готовились прийти на помощь славянам»[Уэллс Г. Освобожденный мир. Пер. Т. Озерской. В кн.: Уэллс Г. Собр. соч. в 15-ти тт. М.: Правда, 1964. Т.4, с.345.], он мгновенно оказался в нищете.

Барнета призывают, он попадает в пехотный батальон и в его составе отправляется в Арденны на границе с Францией, которую англичанам поручено оборонять. Он уверен, что начинается классическая война, и не знает, что изобретение атомного оружия полностью изменило характер конфликта, в котором он участвует.

Затем в роли рассказчика выступает секретарша генерала Дюбуа, который из Парижа руководит военными операциями на восточном фронте. Восхищенная величественным спокойствием высших военных чинов, принимающих важные решения, она внезапно слышит раздавшийся в облаках удар грома: «Грохот обрушился на нее как удар. Скорчившись, она прижалась к каменной балюстраде и поглядела вверх. Она увидела три черные тени, метнувшиеся вниз в разрывах облаков, и позади двух из них – две огненно-красные спирали… Страх парализовал в ней все, кроме зрения, и несколько мгновений, казавшихся вечностью, она смотрела на эти красные смерчи, летящие на нее сверху. Мир вокруг куда-то исчез. На земле не существовало уже больше ничего, кроме пурпурно-алого, ослепительного сверкания и грохота – оглушающего, поглощающего все, не смолкающего ни на мгновение грохота. Все другие огни погасли, и в этом слепящем свете, оседая, рушились стены, взлетали в воздух колонны, кувыркались карнизы и кружились куски стекла»[Уэллс Г. Освобожденный мир. Пер. Т. Озерской. В кн.: Уэллс Г. Собр. соч. в 15-ти тт. М.: Правда, 1964. Т.4, с.354.].