— А кем иным она может быть? — спросил Легерье.

— Я понимаю это. Как и все, я вынужден признать факт. Но, право, не знаю, как вам объяснить, что-то во мне протестует, даже возмущается…

— Тут нет ничего удивительного, — сказал Легерье. — Ваше состояние понятно. Люди приучили себя к мысли, что обитатели других миров не могут быть в точности похожими на нас. Но почему? Вселенная безгранична, и среди бесчисленного количества обитаемых миров должны встречаться любые внешние формы жизни, вплоть до мыслящей плесени, как писал один ученый в середине прошлого века. Существуют мыслящие организмы всевозможных форм. Но не надо забывать, что доступная нам часть вселенной состоит из тех же веществ, из тех же элементов, что и наша Солнечная система. Установлено, что планетные системы, повторяю, — в доступной нашему исследованию части вселенной, окружают звезды, по спектральному классу подобные Солнцу. Отсюда логический вывод: условия жизни примерно одинаковы. А что такое человек, как не продукт долгого, томительно долгого процесса приспособления к окружающим условиям? Внешние формы тела не могут быть нерациональными. Тело — исполнительный орган мозга. Природа выработала органы, наиболее приспособленные к выполнению определенных функций. А природа всегда идет по самому простому пути. Тело человека — это самый простой из теоретически возможных вариантов. Так почему же на других планетах, где условия жизни подобны нашим, этот процесс должен привести к иному результату? Другое дело, если в основе жизни лежит не углерод и кислород, а что-нибудь другое. Тогда самый мозг может оказаться иным и, как следствие, получит иные органы. Но с подобными существами у нас не будет ничего общего и никакой контакт немыслим.

— Я понимаю вас, — сказал Муратов, — и согласен с вами. Но тут не подобие, а полное сходство.

— И это не удивительно. Я с самого начала был абсолютно убежден, что мы увидим человека. Так и оказалось. И вот почему я был в этом уверен. Я разделяю вашу точку зрения. Корабль, который подлетал к Гермесу, принадлежал именно хозяевам разведчиков. Они знают, и знают хорошо, нашу Землю. И они решились, в данный момент не важно, по каким причинам, решились высадить на астероид одного из экипажа своего корабля. Мы не знаем, зачем они это сделали, но можем быть совершенно уверены в том, что они не сомневались: их товарищ найдет общий язык с нами. А такая уверенность никак не могла возникнуть, если бы мы и они не были подобны. К существам, отличным от них самих, никогда не послали бы одного человека.

— Все это так, — с оттенком досады сказал Муратов. — Но вы говорите — подобие, подобие! Откуда же не подобие, а абсолютное тождество? Нельзя же считать, что зеленый налет на коже — решающее различие. На Земле между расами большее различие.

Легерье пожал плечами.

— Удивляюсь, — сказал он, — откуда у вас такой атавизм? Подсознательно вы повторяете то, что говорили и писали десятки лет назад. Тогда это было понятно. Слишком близки были еще века владычества религиозных верований. Человек казался самому себе чем-то исключительным в природе. Трудно было допустить, что где-нибудь может существовать такое же «совершенное», подобное божеству, существо, как человек Земли. Отсюда теории о возможности для природы создавать бесконечные формы — вместилища мозга. Подчеркиваю — создавать в одинаковых условиях. А если стать, стать твердо на точку зрения, что человек — создание природы, то нетрудно понять и то, что природа везде, где условия одинаковы, создает одно и то же. У природы нет разума, она действует, если можно так выразиться, «интуитивно». Действует просто и, самое главное, естественно.

— Все не то, — сказал Муратов. — То, что вы говорите, я и сам знаю.

— Вас смущает, что Гианэя — копия земной женщины, и притом женщины белой расы. Так ведь? Давайте подойдем к вопросу с другой стороны. Поменяемся ролями. Пусть не они, а мы сами исследовали пространство вокруг нашей планетной системы. И обнаружили несколько населенных миров. Пусть обитатели этих миров различны по внешности. Есть совсем не похожие на нас, есть подобные нам. А есть и совсем тождественные. С кем же мы свяжемся первыми? С кем произойдет первая встреча?

— На Земле несколько рас.

— Совершенно верно. Естественно ожидать понимания от подобных самому себе. Гианэя принадлежит к человечеству или части человечества такой планеты, где мыслящий разум облекся в ту же форму, что и на Земле, и притом наибольшее сходство у них и у людей белой расы на Земле.

— Значит, все-таки это случайность?

— Да, но случайность закономерная и естественная. Ничего странного я здесь не вижу. Скажу более; я был бы очень удивлен, если бы случилось иначе.

— Значит, по-вашему, они имели выбор?

— Похоже на то. Но может, конечно, и так случиться, что они и не имели выбора. Просто первая же населенная планета, которую они нашли, оказалась населенной одинаковыми с ними людьми. Тот факт, что Гианэя свободно дышит нашим воздухом, доказывает тождество Земли и ее родины. А такое тождество, по моему глубокому убеждению, не исключение, а правило в близкой к нам области вселенной. Я говорю о звездах класса нашего Солнца. У других звезд планетных систем не обнаружено. С их стороны было совершенно естественно и логично искать населенные миры возле звезд, подобных их солнцу.

— Вы думаете, что ее родина где-то близко?

— Это вытекает из предположения, что разведчики посланы ими. Нельзя допустить, что их послали к нам из туманности Андромеды. Должна быть цель. Другое дело, если мы ошибаемся и Гианэя не имеет никакого отношения к разведчикам. Тогда она могла явиться откуда угодно.

— А чем вы объясняете зеленый оттенок ее кожи? — спросил Муратов, желая переменить разговор и оставить тему, где он чувствовал превосходство собеседника.

Легерье улыбнулся.

— Вы сами понимаете, что на этот вопрос я не могу ответить сейчас, — сказал он. — Происхождение зеленого оттенка выяснится, когда Гианэю обследуют медики. Если она согласится на это.

— Если согласится? — удивленно спросил Муратов. — Как можно даже допускать возможность отказа? Это же совершенно нелепо со стороны разумного существа, попавшего на другую планету. Не может же она не понимать, что наука Земли захочет ознакомиться с ее организмом? Содействовать в этом — ее нравственный долг.

Несколько минут Легерье молчал.

— Вот что, Муратов, — сказал он наконец. — Я рад, что вы заговорили об этом. Я не хотел ни с кем делиться своими наблюдениями, чтобы не создавать впечатления, которое может оказаться ложным. Но раз мы затронули эту тему… Скажите, вы не заметили в поведении Гианэи ничего особенного?

— Я заметил только, что она держится с поразительным спокойствием. В ее положении это даже неестественно.

— Да, конечно. Оказаться в чужом мире, среди чуждых не только ей, но и всему человечеству, к которому она принадлежит, людей и держать себя так, как она, — неестественно. Вы правы. Но мне кажется, что тут другое. — Легерье в волнении прошелся по каюте. — Очень бы хотелось, чтобы вы доказали мне мою неправоту. Буду говорить прямо. Вам не кажется, что Гианэя держится не спокойно, а высокомерно?