– Как продвигается уборка? – услышала Ангелина голос лаборантки.

– Все отлично! – ответила Гела. – Только пыли тут видимо-невидимо. Вот перебираю папки и все вытираю.

– Ну, работайте, – сказала молодая женщина.

Девушка вытащила из стопки следующий журнал под номером «II» и нашла страницу два. Она уже не удивилась, когда под тринадцатой цифрой обнаружила того же самого Сергеева Александра Николаевича.

– Похоже, этот Александр значится и в других записях, – пробормотала Ангела.

Она извлекла журнал, на обложке которого была написана римская цифра «III». Действительно, на сто двадцать третьей странице седьмым по списку вновь обнаружился Сергеев А.Н.

– Что бы это значило? – прошептала Гела.

Уже совсем ничего не понимая, девушка открыла страницу сто пятьдесят и под номером одиннадцать прочитала: «Сергеев Александр Николаевич»…

Далее красными чернилами была проведена стрелка, под которой очень мелким почерком было написано: «Стахова Ангелина Алексеевна», и стояла дата, именно та самая, когда Ангеле было сделано переливание крови.

– Так! – сама себе сказала Гела. – Похоже, этот Сергеев А.Н. и является моим донором!

Девушка пролистала журнал до конца, но больше ничего интересного не обнаружила. Она аккуратно сложила все документы на место, протерла вокруг них пыль и закрыла шкаф.

– Я закончила! – громко произнесла Ангелина, обращаясь к лаборантке.

– Спасибо, – вежливо сказала молодая женщина. – Будете уходить, прикройте за собой дверь, я еще поработаю.

– Конечно, – кивнула Ангела.

Она взяла ведро и тряпку и вышла из кабинета…

Когда девушка зашла в подсобку, многие санитарки были уже там. Катерина даже успела переодеться и о чем-то оживленно болтала со своей напарницей Ритой. Тетя Вера сняла с себя рабочий халат и пыталась сделать «дульку» на голове. Гела подошла к ней и тихонько спросила:

– Теть Вер, а в каком случае в медицинский журнал могут не записать данные донора?

– Ну, такого практически не бывает, – ответила женщина. – На станциях переливания категорически запрещен прием крови от анонимов.

И пожилая санитарка зыркнула глазами в сторону Катерины. Ангелина поняла: тетя Вера боится, что их могут услышать. Девушка кивнула и вышла в коридор. Через минуту к ней присоединилась и пожилая женщина.

– Что ж ты, дочка, такие разговоры при людях заводишь, – тихо произнесла санитарка.

– Но я же не спросила ничего криминального, – так же тихо сказала Ангела.

– Это как посмотреть, – усмехнулась тетя Вера. – Просто наши лаборантки, включая и ныне покойных Галину с Аней, царство им небесное, позволяли себе иногда принимать доноров без документов. Это бывало нечасто – обычно тогда, когда на кону стояла жизнь пациентов. Тогда наши девушки и обращались с просьбой к населению, чтобы они срочно пришли и сдали кровь нужной группы. Такие дела…

Пожилая женщина тяжело вздохнула и продолжила говорить:

– Этот факт замалчивается руководством, но те, кто работают непосредственно в лаборатории, знают об этих нарушениях.

– А как можно узнать, что стало с теми пациентами, которым была перелита кровь анонимных доноров? – вкрадчиво спросила Ангелина.

– Это практически невозможно, – заметила тетя Вера. – Хотя… Если постараться и уговорить девчонок, которые работают в архивах, чтобы они подняли данные на этих пациентов, то… Бог его знает!

– Спасибо, – искренне поблагодарила девушка свою напарницу.

В этот момент в коридор вышла Катерина и громко сказала:

– Посмотрите-ка! Секретничают они тут. А мы их ждем. Кончай болтовню, девчонки, и айда к машине!

Санитарки шумной толпой вышли на больничный двор и направились к автомобилю Глеба.

По пути тетя Вера незаметно подошла к Геле и прошептала:

– Не вешай нос, дивчина, познакомлю я тебя с одной дамой из архива, думаю, она тебе поможет!

Ангелина благодарно посмотрела на пожилую женщину и еще раз сказала:

– Спасибо!

Через два дня тетя Вера попросила прийти Ангелу пораньше. Девушка приехала в больницу за час до работы. Пожилая женщина уже ждала ее.

– Идем! – коротко сказала она.

Девушка кивнула и молча проследовала за своей напарницей. Та провела ее по запутанным коридорам больницы и подвела к двери с надписью «Архив». Тетя Вера посмотрела по сторонам, подошла к двери и постучала условным стуком. Через минуту им открыла дородная женщина с «зализом» на голове.

– Заходите! – произнесла она.

Когда санитарки прошли в помещение архива, знакомая тети Веры быстро захлопнула за ними дверь и закрыла ее на ключ.

– Здорово, Вер! – сказала она. – Вас никто не видел?

– Нет! – покачала головой коллега Гелы.

– Это та девчонка, о которой ты мне говорила? – кивнула на Ангелину работница архива.

– Да! Помоги ей узнать кое-какую информацию по своим каналам.

– Ладно, – произнесла женщина.

Затем она обернулась к девушке и спросила:

– Что ты хочешь выяснить?

– Мне бы уточнить, что стало с теми, кому перелили кровь Сергеева Александра Николаевича! Это возможно?

Дородная женщина записала названное имя на листок бумаги и сказала:

– Это будет тебе стоить сто долларов. Приходи через три дня! Постучишь так же, как и сегодня.

– Хорошо! – покорно кивнула Ангела.

После этого хозяйка архива приоткрыла дверь и выглянула в коридор.

– Ну все! Можете идти! – произнесла она. – Никого нет.

Санитарки быстро выскользнули из помещения и отправились на работу…

Все три дня девушка жила ожиданием. Она избегала встреч с Никитой, не брала трубку телефона, да и на работе старалась поменьше общаться. Через три дня она прихватила из дома сто долларов и поехала в больницу за час до работы. Так же, как и в прошлый раз, девушка попетляла по коридорам и подошла к двери с надписью «Архив». Она постучала условным стуком, и через минуту дверь приоткрылась. Знакомая тети Веры огляделась по сторонам, схватила девушку за руку и затащила в комнату. Затем она заперла дверь на ключ и спросила:

– Деньги принесла?

– Да!

– Давай сюда!

Ангелина протянула женщине стодолларовую купюру. Та посмотрела ее на свет и спрятала в карман халата. Потом из другого кармана она достала сложенный вчетверо листок и сунула его в руки Геле. Девушка развернула бумагу и увидела список фамилий и имен, напротив которых были обозначены какие-то даты. В конце списка значилась и ее фамилия, но возле нее никаких дат не было.