Подобные гипотезы вызывают в нас протест, ведь здравый смысл подсказывает, что в таком случае следствие будет предшествовать причине, чего просто не может быть. Например, серьезная автомобильная авария превратится в жуткий спектакль: мы увидим, как искалеченные люди мгновенно исцеляются без всяких шрамов, искореженные машины отпрыгивают друг от друга, одновременно разглаживаясь на месте удара и ремонтируясь. Всем известная рекомендация о том, что за рулем не следует разговаривать по мобильному телефону, в данном случае не только смешна, но и лишена всякого смысла.

Однако существует контраргумент, согласно которому происходящее не казалось бы нам нонсенсом. Ведь наши мыслительные процессы также шли бы в обратном направлении, и мы не заметили бы никаких причинно-следственных противоречий.

Правда, такие неразрешимые вопросы и явно абсурдные построения исчерпываются, если правильно расценивать природу времени. Как было указано выше, время – это биоцентрический конструкт, явление биологическое, а не абсолютное. Время требуется лишь для упрощения повседневной деятельности и регулирует мысленные последовательности у некоторых живых организмов. Итак, время – это механизм для функционального облегчения жизнедеятельности.

Чтобы все это осмыслить, предположим, что вы смотрите фильм о турнире лучников, держа в уме зеноновский парадокс «стрела». Стрелок отпускает тетиву, стрела летит. Оператор снимает путь стрелы от лука до мишени. Вдруг проектор останавливается, и вы видите застывшую стрелу в отдельном кадре. То есть вы рассматриваете стрелу, остановившуюся в процессе полета, чего в реальности никак не могли бы сделать. Пауза в фильме позволяет вам определить положение стрелы с очень большой точностью. Стрела только что миновала трибуну и находится на высоте около шести метров. Но вы уже потеряли всю информацию о ее движении. В кадре стрела никуда не летит, ее скорость равна нулю. Путь стрелы, то есть ее траектория, также неизвестен. Он неопределенный.

Чтобы точно определить положение стрелы в конкретный момент, необходимо заключить ее в статичном кадре, как говорится, поставить кино «на паузу».

Напротив, если вы следите за динамикой стрелы, то не можете вычленить из ее полета такой кадр, поскольку движение – это сумма множества кадров. Нельзя одновременно и с равной точностью определить и положение, и динамику стрелы. Точное знание одного из этих параметров означает сильную приблизительность информации о другом. Налицо неопределенность: либо для динамики, либо для положения.

Сначала предполагалось, что подобная неопределенность в экспериментах из области квантовой теории объясняется технологическим несовершенством методов наблюдения и применяемых инструментов, небезупречной методологией. Но вскоре стало понятно, что принцип неопределенности вплетен в саму ткань реальности. Мы видим лишь то, на что смотрим.

Разумеется, все это совершенно логично с точки зрения биоцентризма. Биоцентризм трактует время как разновидность внутреннего чувственного восприятия, свойственную живым организмам. Время лишь «анимирует» перед нашими глазами неподвижные «кадры» пространства, превращая их в события. Разум прокручивает окружающую реальность в определенном темпе подобно тому, как механизм кинопроектора прокручивает пленку. И разум, и проектор выстраивают из неподвижных пространственных состояний серии бегущих картинок. Более того, разум упорядочивает такие события, согласуя их с ходом нашей жизни. Движение формируется у нас в сознании, когда разум объединяет в видеоряд «клетки-кадры». Вы уже догадываетесь: все, что вы видите, в частности эта страница, постоянно пересобирается у вас в голове. Вы читаете эти слова прямо сейчас. Глаза не могут заглянуть под свод черепа; весь воспринимаемый опыт, в том числе визуальные образы, складывается в единый «информационный водоворот» у вас в мозге. Если бы мозг мог на секунду остановить свой «проектор», то вы увидели бы застывший кадр, полностью лишенный динамики, – как киноаппарат, в котором мы увидели неподвижную стрелу.

На самом деле время можно определить как внутреннюю имитацию, связывающую пространственные состояния. Соответствующая физическая величина, которую можно измерять при помощи приборов, называется «импульс» или «количество движения». Пространство можно определить как положение, застывшее в статическом моменте. Соответственно, «движение через пространство» – это оксюморон.

Здесь мы имеем дело с самой сутью принципа неопределенности Гейзенберга. Позиция (положение в пространстве) относится к внешнему миру, а импульс (в котором есть временной компонент, складывающийся из взаимодействия клеток-кадров) относится к внутреннему миру. Проникнув на самые базовые уровни материи, ученые разложили Вселенную на ее простейшие логические составляющие и пришли к выводу, что время просто не относится к внешнему, пространственному миру. Гейзенберг говорил: «Современная наука как никогда ранее испытывает необходимость ответить на древний вопрос о том, насколько наш мозг пригоден для восприятия реальности. Этот вопрос ставит перед нами сама природа, и теперь мы отвечаем на него не так, как раньше».

В качестве еще одной метафоры приведем пример со стробоскопом. Быстрые вспышки света в темноте выхватывают фрагменты стремительно движущихся тел – допустим, это тела танцоров на дискотеке. Наклон, шпагат, щелчок пальцами становятся статичными позами. Движение приостанавливается. Один момент покоя следует за другим. В квантовой механике «позиция» напоминает положение предметов при вспышке стробоскопа. Импульс – это сумма многих кадров, которая воспринимается сознанием как движение.

Компоненты пространства неподвижны, между такими «фрагментами» или «кадрами» ничего нет. Объединение этих «кадров» в динамические процессы происходит в мозге. Возможно, фотограф Эдвард Мейбридж был первым, кто сымитировал этот процесс практически ненамеренно. В конце 1870-х, незадолго до появления кино, Мейбридж смог запечатлеть движение на пленке. Он установил 24 фотоаппарата вдоль беговой дорожки. По дорожке бежала лошадь, которая при этом обрывала тонкие бечевки, каждая из которых спускала затвор своего фотоаппарата. Аллюр лошади анализировали кадр за кадром, как серию изображений. Сумма этих отдельных снимков давала иллюзию движения.

Спустя две с половиной тысячи лет парадокс «стрела» наконец обретает смысл. Зенон, выдающийся представитель элейской философской школы, оказался прав. Прав был и Вернер Гейзенберг, говоривший: «Путь существует с того момента, как вы его увидите». Без жизни нет ни времени, ни движения. Реальность не ждет вас за дверью, не имеет определенных свойств, а разворачивается во всех своих проявлениях лишь перед взглядом наблюдателя и зависит от его действий.

Люди, полагающие, что время – это реальное свойство существующей реальности, логически заключают, что возможны и путешествия во времени. Для того чтобы доказать эту точку зрения, некоторые даже злоупотребляют квантовой физикой, пытаясь обосновать такие путешествия в ее русле. Лишь очень немногие физики-теоретики всерьез воспринимают возможность путешествий во времени, а также возможность существования других временных измерений, параллельных нашему. Не считая нарушения основных физических законов, здесь есть еще одна деталь. Если бы путешествия во времени действительно были осуществимы и люди могли бы переноситься в прошлое, то где они? В истории нет ни одного свидетельства о встречах с таинственными пришельцами из будущего.