Мне показалось странным, что Крейг Паршелл пустился в такие откровения. Я высказала это вслух.

— Я не люблю, когда мне угрожают, мисс Кавано.

— Угрожают?

— Этим утром, незадолго до вашего приезда, мне позвонил мистер Гамильтон, адвокат, представляющий интересы семьи Вестерфилдов, и предупредил меня, что мне не стоит сообщать вам какие-либо негативные сведения о Робсоне.

Быстро они работают, подумала я.

— Можно поинтересоваться, какую информацию о Вестерфилде вы дали Джейку Берну?

— Я рассказал ему чистую правду о спортивных достижениях Вестерфилда. Робсон оказался физически развитым молодым человеком. Уже в тринадцать он был выше ста восьмидесяти. Он играл за нашу команду в сквош, теннис и регби, посещал театральную студию. Я не стал отрицать, что как актер Вестерфилд — по-настоящему гениален. Именно такую информацию Берн и искал. Он записал пару моих высказываний. На бумаге они будут смотреться весьма одобрительно.

Могу представить, как опишет Берн учебу Робсона в Арбинджере. Его изобразят одаренным и прилежным учеником элитной частной школы, воспитавшей три поколения Вестерфилдов!

— А как Берн собирается объяснять его отчисление?

— Робсон поехал учиться последний семестр второго года за рубеж, а потом решил перевестись в другую школу.

— Я понимаю, что это было почти тридцать лет назад, но не могли бы вы дать мне список его одноклассников?

— Вы получили его не от меня.

— Конечно.

Уезжая из Арбинджера через час, я держала в руках перечень учащихся первого и второго года обучения, посещавших занятия с Робом. Паршелл сверил его со списком бывающих в школе выпускников и нашел мне десять человек, живущих в районе от Массачусетса до Манхэттена. Одним из них оказался Кристофер Кассиди — тот самый футболист, которого жестоко избил Роб. Кассиди поселился в Бостоне, где у него теперь собственная инвестиционная компания.

— Крис учился здесь бесплатно, за счет гранта, — объяснил Паршелл, — и до сих пор благодарен нам за то, что у него была такая возможность. Теперь Крис — один из наших самых щедрых спонсоров. Ему я могу даже позвонить лично. Крис никогда не скрывал своей неприязни по отношению к Вестерфилду. Но, опять же, если я свяжу вас с ним, это должно остаться между нами.

— Конечно.

Паршелл проводил меня до двери.

Начиналась перемена. За мягким гулом звонка из многочисленных классов ручейками потянулись группки учащихся. Вот они, нынешние воспитанники Арбинджера, думала я, пристально вглядываясь в юные лица. Многим из них предначертано стать выдающимися лидерами. Но кто знает, не растет ли в этих привилегированных стенах очередной социопат вроде Робсона Вестерфилда?

Я выехала за территорию школы и поехала по начинавшейся от нее главной улице. Судя по карте, эта улица образует прямую линию от Арбинджера до женской академии Дженна Кэлиш. Нью-Котсу-олд — один из тех очаровательных городков Новой Англии, которые строились вокруг школ. Здесь есть огромный книжный магазин, кинотеатр, библиотека, магазины готовой одежды и несколько маленьких ресторанчиков. Но смысла колесить по городу в надежде что-нибудь узнать у школьников уже нет — Крейг Паршелл снабдил меня всей интересующей информацией, так что лучше заняться поиском одноклассников Роба Вестерфилда.

Близился поддень, и у меня начинала болеть голова — я успела проголодаться, да и ночью мне не удалось толком поспать.

В трех кварталах от школы я обнаружила ресторанчик под названием «Библиотека». Мое внимание привлекла необычная, нарисованная вручную вывеска, и я заподозрила, что здесь вполне могут готовить домашний суп. Решив проверить свои подозрения, я зарулила на парковку.

Так как не было еще и двенадцати, я оказалась первым посетителем. Хозяйка, бойкая женщина лет сорока пяти — пятидесяти, с радостью не только предложила мне выбрать любой из десятка маленьких столиков, но и рассказала всю историю основания их заведения.

— Наша семья владеет этим рестораном уже пятьдесят лет, — заверила меня она. — Его открыла моя мать, Антуанетта Дюваль. Готовила она прекрасно, и мой отец решил ее поддержать и дал денег. Дело пошло успешно. В конце-концов отец бросил работу и взял на себя финансовую сторону. Сейчас они уже ушли на покой, теперь всем занимаемся мы с сестрой. Правда, мама заезжает сюда пару дней в неделю и готовит свои фирменные блюда. Сегодня она на кухне, только что закончила варить луковый суп. Не желаете?

Я заказала суп, и он полностью оправдал все мои ожидания. Хозяйка пришла лично поинтересоваться, понравилось ли мне блюдо. Я заверила ее, что суп просто божественный, и она буквально засияла от радости. Посетителей пока было немного, и женщина задержалась у моего столика.

— Вы здесь живете или просто проездом? — спросила она.

Я решила быть честной.

— Я — журналистка. Пишу книгу о Робе Вестерфилде. Его только что выпустили из тюрьмы Синг-Синг. Слышали о нем?

Вдруг с нее слетела вся дружелюбность — выражение лица стало жестким, губы сжались. Хозяйка резко развернулась и пошла от меня прочь.

Ничего себе, подумала я. Хорошо, что я почти успела доесть суп. Еще немного — и она меня выставит.

Через минуту она вернулась назад, на этот раз — таща за собой какую-то полную женщину с седыми волосами и в поварском фартуке, о который та вытирала руки.

— Мама, — обратилась к ней хозяйка, — эта мисс пишет книгу о Робе Вестерфилде. Не хочешь ей кое-что рассказать?

— Роб Вестерфилд, — миссис Дюваль почти что выплюнула это имя, — плохой человек. И зачем его выпустили из тюрьмы?

Уговаривать ее не пришлось — она поведала все сама.

— Вестерфилд заезжал сюда с отцом и матерью, когда они приезжали к нему на выходные. Сколько ему тогда было? Наверное, лет пятнадцать. Он поругался с отцом. Не знаю, что там у них случилось, но вдруг он вскочил со стула и бросился к выходу. Мимо него проходила официантка, он врезался в ее поднос и опрокинул на себя тарелки. Сколько лет работаю, мисс, но такого я никогда не видела. Он схватил девушку и вывернул ей руку так, что та закричала. Настоящее чудовище.

— Вы вызвали полицию?

— Я хотела, но его мать попросила подождать. Затем отец открыл кошелек и дал официантке пятьсот долларов. Она была еще ребенком. Конечно, она их взяла и сказала, что не будет подавать в суд. А его отец попросил меня записать стоимость опрокинутых блюд на их счет.

— И что сделал Роб Вестерфилд?

— Гордо удалился за дверь и оставил родителей со всем разбираться. Матери было так стыдно за него. А отец, расплатившись с официанткой, сказал мне, что такое поведение сына — его вина, потому что это он затеял ссору. И еще, что мне нужно сначала обучать официанток, а потом уже давать им в руки подносы.