– С Олечкой что-то происходит, – грустно сказала Васса Федоровна мужу как-то вечером. Они сидели на террасе и пили чай.

– Как – что? Выросла. И все дела, – почему-то тихо ответил Константин Алексеевич.

– Она часто плачет. Ни с кем не дружит. Раньше хоть Леня был. А теперь он почти не приезжает. Студент. Своя компания в Москве. Мария Петровна сказала, что девушка появилась.

Отец промолчал. Оля, которая слышала этот разговор из своей комнаты, все ждала продолжения, но на террасе было тихо.

Только на следующий день отец позвал ее с собой на реку.

– Пойдем камышей нарвем, – сказал он. – Мне в сарай надо постелить.

Сначала они шли молча. Потом Константин Алексеевич произнес:

– Дочка, так не годится. Надо быть сильной. И иметь цель. Ты уже взрослая. Очень взрослая. Не теряй времени. Потом пожалеешь.

– А что я должна делать? Что мне надо делать? Что надо делать, чтобы…

Оля хотела спросить, что надо делать, чтобы быть красивой, чтобы нравиться, чтобы такие, как этот Леня Хитров, не скользили мимо взглядом, еле-еле скрывая жалость. Но она не смогла это все произнести.

– Быть умной. Быть всегда в форме. Иметь цель. Заниматься делом. Это нужно тебе самой. Это ценят другие.

– Не поверю, папа. Это не ценит никто. Мама красивая, поэтому ты и полюбил ее. И все любят за красоту. Остальное ведь узнается потом.

– Чего ты хочешь? – задал вопрос отец. – Ты знаешь, чего ты хочешь?

– Знаю.

– Нет. Ты не можешь знать, потому что серьезно никогда об этом не думала. Давай договоримся, у тебя еще целых полтора месяца каникул. У тебя еще есть время подумать и решить, что тебе надо и как этого достичь. Но как только закончатся каникулы…

– Я поняла, папа, – Оля перебила отца, – не продолжай. Я все поняла. И никто мне не нужен. Ни Леня, ни кто-то другой. И мне все равно, что кто думает обо мне. Просто такое настроение.

– А я так и понял. У тебя характер мой. Ты – сильная. Но если помощь нужна будет – сразу говори! – ответил Мезенцев и обнял дочь. И про себя подумал: «Да будет у тебя, дочка, Леня Хитров! Почему бы и нет?»

Школу Оля окончила с отличием, в институт пошла в тот, в который захотела, а не в тот, куда настоятельно подталкивала ее семья. И специализацию она выбрала сама. Немного повздыхав, Мезенцев смирился с тем, что дочь будет учительницей. Хотя в глубине души надеялся, что дело до этого не дойдет.

Пока Оля сдавала сессии и училась вести уроки у первоклашек, Константин Алексеевич не упускал из виду Леню Хитрова. Он вообще любил все делать «про запас». Нет, никто не опускался до слежки, но информацию – как учится, с кем дружит, с кем встречается, как к нему относятся на кафедре – все это Мезенцев прилежно хранил в памяти. Общее впечатление о сыне давних знакомых было приятное. Ничего предосудительного. Да, есть любовница и пара веселых подружек, но у кого в этом возрасте нет подобных увлечений. «Кажется, пора!» – однажды скомандовал сам себе Константин Алексеевич и подослал на факультет своего верного человечка.

– Скажите, а кто у вас тут по хозяйственной части? – как бы случайно обратился человечек к декану.

– А что бы вы хотели узнать? – вопросом на вопрос ответил тот.

– Да вот хотел узнать, может, можно у вас арендовать помещение.

– Голубчик, у нас вуз. У нас получают высшее образование. Здесь вряд ли вы что интересное найдете.

– Жаль, – верный человек потоптался, – я ведь хотел спросить про амбар, который на дорогу выходит.

– Какой еще амбар?! Нет у нас амбара. Если вы имеете в виду то строение – так оно нужно кафедре.

– Жаль, – еще раз повторил собеседник, – я бы там открыл торговую точку. Мимо вон сколько студентов ходит. Один булочку купит, другой воды, третий пива, а четвертый ребенку подгузники. Я бы там всем торговал. Вы не думайте – приличная торговля.

– Никто вам это не позволит сделать, – замотал головой декан. – Это территория вуза. И это здание – собственность вуза. И я даже не представляю, кто может решить этот вопрос.

– Жаль! Я-то думал договориться… Хотя понятно – дело непростое. Тут надо будет напрячься. Но у меня есть знакомый, он вот тоже думает на эту тему, – человечек кивнул в сторону улицы, – у него связи. Он бы мог. Да вы его знаете наверняка. Он – человек известный. Мезенцев Константин Алексеевич. Он приезжал к вам на прошлой неделе.

– Я не в курсе! – отрезал декан. – И вообще, простите, мне некогда. Думаю, что вам никто не поможет. Извините.

Декан исчез в аудитории и три дня думал о перспективах, которые сулило использование одного из заброшенных помещений. Четвертый день он просидел в Интернете, выуживая оттуда сведения о Мезенцеве. На пятый день он стал наводить справки через знакомых, а через неделю к Мезенцеву поехали представители декана.

– Ну, надо подумать. Я не знаю. Слышал что-то такое. И по-моему, там занимаются этим вопросом. Вы, думаю, уже опоздали. Там человек с деньгами, – Мезенцев напустил туману, напугал, а потом протянул руку спасения, – впрочем, надо подумать. Давайте в неформальной обстановке. Чтобы легче беседовалось.

Случай представился скоро – партия в теннис. Это вам не ресторан с выпивкой, не посиделки подозрительные. Это дружеская спортивная встреча. Декан от волнения и переживаний (как бы не сорвалось дело) даже не понял, что Мезенцев сам напросился на игру. И более того, Мезенцев сам попросил:

– Может, у вас есть, кто пожалеет бедного старика. Какой-нибудь молодой неопытный игрок? Я ведь плохо играю. С вами, профессионалами, куда мне тягаться.

Декан всех этих деталей даже не заметил.

Так опять встретились Ольга и Леонид, не подозревавшие о роли Мезенцева в этой встрече. А именно им были приведены в действие скрытые механизмы, сторонние люди, которые намеками и полунамеками подготовили знакомство Мезенцева и декана. Впрочем, Мезенцев особо не волновался. Если бы его план не удался, найти способы вывести отношения дочери и Леонида Хитрова на новый уровень он бы смог и так. Но комбинация с теннисом и деканом была, по его мнению, интересной в исполнении, совершенно виртуозной по форме и не вызывала никаких подозрений. «Ольга – умница. Узнает – будет трагедия. Рисковать нельзя», – твердил про себя Мезенцев и делал осторожные шаги по сближению с Хитровым.

Ольга была рада видеть Леонида. Она уже не чувствовала себя такой беззащитной перед красивым и самоуверенным соседом. Более того, Ольга ощутила скрытую силу семьи, денег и собственных возможностей. Это «выпрямило» ее, это позволило держаться независимо. Она свыклась с тем, что Леонид уже никогда не будет близок к ней, а потому вела себя просто, весело и немного резко. Но отцу сказала:

– Папа, мне не нравится, что Леня к нам зачастил. У нас с ним ничего не может быть общего. Я же отлично понимаю, что его интерес не ко мне. К тебе и твоим возможностям. Я не хочу, чтобы он ездил сюда. У вас с ним дела, но не зови ты меня каждый раз, когда он приезжает. Не ставь в дурацкое положение. Не о чем мне с ним разговаривать. Так, здравствуй, до свидания.