Ночевал отряд посреди голого узкого плоскогорья. Откуда-то взялся сильный и довольно свежий ветер. Он нес запах трав, открытых просторов – здоровый запах, но он никого не радовал, люди тряслись от холода. Кустов вокруг росло слишком мало, чтобы удалось разжечь нормальный костер. Теперь Квазимодо догадался, почему орки носят свои мохнатые жилеты. Прохладные здесь ночки. Пришлось вставать и идти разыскивать «своего» носильщика. Подъем пережил только Тонкий, второй прикормленный вором «желток» остался лежать где-то на склоне. Квазимодо не слишком удивился – бедняга Толстый и вчера выглядел неважно. Хорошо, что наиболее ценное имущество вовремя перекочевало во вьюк «желтка» поздоровей. Носильщики спали, как животные, сбившись в кучу. Квазимодо извлек свой сверток. Скрываться не было особого смысла – вокруг спали все, включая часовых у костра. Вор глянул в сторону места, где дрых сотник. Пойти, что ли, закончить дело одним махом? Нет, глупая идея. Несвоевременная.

Квазимодо спрятал вещи назад и вернулся к костру. Ныряльщик спал, свернувшись клубком и обхватив колени руками. Вор быстро одел новую рубашку, вынутую из вьюка, подергал за колено фуа:

– Одевай, или до утра околеешь. Утром поменяемся. Глири за новую одежду меня прибьет.

Ныряльщик кивнул, натянул поверх своей одежды хоть и драную, но все-таки согревающую старую рубаху вора. Квазимодо сунул в огонь последний хворост, придвинулся к ныряльщику спиной и попробовал плотнее укутаться в плащ. Страшно подумать, как люди ходят через горы, еще и покрытые снегом?

Когда солнце поднялось над хребтом, никому уже не верилось, что ночью люди замерзали. Снова с лица капал пот. Квазимодо механически перетаскивал свой груз. Рядом так же тупо волочили свои вьюки солдаты и оставшиеся в живых носильщики. Ночь унесла еще две жизни.

Хотелось пить. Вокруг – ни ручьев, ни луж. У экономного вора остаток воды едва булькал на дне баклаги. Квазимодо понял, что, если ничего до вечера не изменится, придется все бросать и уходить. А то так и сдохнешь с эвфитоном на загривке. Рядом едва плелся фуа. Недостаток воды сказывался на нем куда сильнее.

Вор твердо решил уйти ночью. Налегке можно выйти к воде. А если что – так и к оркам можно податься. Вряд ли они всех подряд жрут. Лучше уж в рабство попасть, чем совсем зазря сдохнуть.

Но ближе к вечеру отряд набрел на ручей. Привал никто не объявлял. Люди побросали вещи и ползли к воде. Квазимодо ухватил фуа за шиворот и потащил дальше – чуть выше по течению. Ныряльщик хоть и трясся, но повиновался.

Напившись, товарищи валялись на камнях, в животе приятно булькало. Сверху припекало солнце.

– Мы умрем, – прошептал фуа.

– С какой это стати? – пробормотал Квазимодо. – Ручей в ту сторону течет. Значит, спуск начался. Дойдем. Только вот что там будет хорошего?

Лагерь лежал без движения. Даже Глири, прикрыв лицо плащом, вытянулся черным скелетом. Слегка отдохнувший Квазимодо, пользуясь случаем, спер у десятника жалкие остатки раскрошившихся лепешек и единолично сожрал их у ручья. Часовые беззастенчиво спали. Квазимодо наслаждался бездельем и безнаказанностью. Приятно быть чуть посильнее прочих. Ну, если не посильнее, то выносливее. Детство у тебя кончилось рано, так, может, поживешь дольше. Да, помечтай, ворюга, – с твоим-то ремеслом и долго жить? Квазимодо ухмыльнулся безразличному солнцу.

Парень не торопясь прошел вдоль ручья. Идти без груза, без оружия уже само по себе казалось отдыхом. Глупым отдыхом – без оружия вор чувствовал себя голым. Собственно, весь лагерь сейчас голый: вон, лежат, сопят – бери их голыми руками. Квазимодо поднялся на утес, с удобством уселся и принялся рассматривать мир лежащий впереди. Плыла предвечерняя дымка, прятались в ней скалы и каменистые пустоши. Ветер все явственнее доносил запахи просторной и большой, пока невидимой страны. Ни дыма костров, ни запахов человеческого жилья не ощущалось. Квазимодо соскучился по городу: по тавернам с прохладным пивом, по постелям, на которые можно с удобством завалиться, по вкусной еде. По доступным, стоит только протянуть руку, деньгам. Хотя здесь, на хребте, зачем нужны деньги? Тоже интересное ощущение. Вор пытался решить – что теперь делать дальше? Впереди целая страна. Никто тебя здесь не знает. Возможно, отсутствие глаза и искореженное лицо не станут здесь клеймом недочеловека? Нет, не обманывай себя – такими типами, как ты, везде брезгуют.

Некуда тебе пока идти. Уж лучше с отрядом. Тем более за Глири имеется должок.

Квазимодо встал. Нужно пойти и поспать. Завтра командование отдохнет и начнет всех гнать к гибели. Как обычно.

Спускаясь с утеса, вор без особого удивления заметил фигуру, стоящую в расщелине у подножия. Орк ждал, опираясь о свое короткое копье. Со стороны лагеря гостя заметить было невозможно, да, собственно, там сейчас бдеть и наблюдать некому. Квазимодо без раздумий направился к старому знакомому. Хотели бы убить – уже убили бы.

Арбалет висел за спиной орка. Квазимодо без особых страданий глянул на полированное ложе – уже смирился с добровольной потерей оружия. Сделка себя пока оправдывала.

– Рад тебя видеть на ногах, Одноглазый, – сказал орк.

– Ага, и я тебя рад видеть, Зубатый, – вежливо ответил Квазимодо.

Орк улыбнулся, еще нагляднее демонстрируя желтые, торчащие наружу клыки.

– Вы идете медленно, но упорно. Оставляете много мертвецов.

– Да, Флот обычно бросает много мусора. Уж простите.

– Не твоя вина, Одноглазый. У вас суровый вождь.

На распухшее ухо парня горец тактично не смотрел, но Квазимодо понял.

– Ты об этом? Да, наш командир безжалостен как хорек хромой. Но он не вождь – он человек, поставленный на время нашим вождем. И мой долг требует ему повиноваться. До поры до времени.

Орк кивнул:

– Желаю тебе терпения ждать и дождаться. Сдержанность – одно из достоинств настоящего воина. Я хочу вернуть долг. В прошлую нашу встречу я не был готов достойно ответить на твой подарок. У вас умелые мастера. Твое оружие бьет куда точнее лука.

– Рад, что тебе понравилось. У меня осталась пачка болтов – оставлю в лагере под камнем у крайнего костра. Завтра заберешь.

– Еще один щедрый подарок. Жаль, что не могу ответить действительно достойно – у нас не делают столь хорошего оружия. Но прошу принять надежную вещь. – Орк вынул из-под своего лохматого жилета нож в ножнах из желтой кожи, протянул одноглазому парню.

– Благодарю. – Квазимодо несколько удивился – ему редко приходилось получать ответные дары в качестве компенсации за подсунутые взятки.

– Неравная замена твоему арбалету, но нож, сделанный кузнецами наших гор, никогда тебя не подведет.

– Надеюсь, что и мои руки меня никогда не подведут. Позволь дать тебе совет: почаще осматривай тетиву. Это у арбалетов слабое место, а я тебе дал только две запасные.

– Тетиву наши мастера и сами способны изготовить, – заверил орк. – Позволь дать и тебе совет: реже позволяй себя бить. Ты вынослив, но это может не спасти.