Словно они не теряли Касс, или себя, или друг друга.

– Если бы твой отец их нашел, я бы повел себя как истинный джентльмен, которым и являюсь, – объявил Пол. – Упал бы на собственный меч. Взял вину на себя. Показал бы себя настоящим мужчиной.

Эбби закатила глаза.

– Продолжай в том же духе, друг мой. Может, и сможешь себя убедить.

Она повернула на шоссе и поехала на север, к горам и округу Тринити штата Калифорния, где жили Райсы.

На какое-то время Пол с Эбби замолчали. Окружающая местность изменилась – исчезли бесконечные ряды деревьев, тянущиеся на сколько видит глаз, и появились аккуратные небольшие фермы, расположенные на расстоянии нескольких миль друг от друга. Также виднелись неровные скалистые горы, на которых пятнами росли сосны, переплетаясь ветками с соседними деревьями.

– Как ты думаешь, она права? – наконец спросила Эбби, не в силах больше сдерживаться. – Я имею в виду Зоуи, – добавила Эбби, когда Пол вопросительно посмотрел на нее. – Еще одна девушка должна вскоре исчезнуть?

– Посмотрим, – ответил Пол так, что она поняла: он имел в виду «да», но не хотел произносить это вслух. Может, он не хотел лишний раз ее пугать или сам не хотел в это верить.

Они снова замолчали, и больше Эбби не прерывала молчание и сосредоточилась на дороге, на горах, маячивших в отдалении, и на том, что их ждало впереди.

Ферма Райсов находилась в долине, рядом с маленьким городком под названием Макклауд, который больше напоминал автозаправочную станцию с рестораном, чем настоящий город, пусть и маленький. Местность была холмистой, и на этих холмах и полях, явно принадлежащих Райсам, пасся скот. Судя по виду большого сарая, выкрашенного в красный цвет, и огороженного участка пастбища для лошадей, они какое- то время не использовались.

Эбби остановила пикап перед хозяйским домом, выкрашенным в желтый цвет. На каждом окне имелся ящик для цветов, в них росли бархатцы, напоминая маленькие солнышки.

– Говорить буду я, – объявил Пол. – Я знаю, что ты умеешь брать интервью и много раз это делала, но я собираюсь показать им свой жетон. У них же обязательно возникнут вопросы.

– Я все понимаю, – быстро ответила Эбби.

– Правда?

Он был удивлен. Он ожидал, что она начнет с ним спорить. Эбби была упрямой и своевольной. И она всюду шла первой – она обожала роль лидера.

– Пол, ты же агент ФБР. Ты появляешься в доме родителей пропавшей девушки, и у тебя нет никаких новостей о ней, но ты хочешь задать им массу вопросов. Я не хочу тебе мешать и не хочу случайно обнадежить этих людей. У тебя гораздо больше опыта таких разговоров, чем у меня. Ты знаешь, как правильно вести допрос, как опрашивать свидетелей. И я отношусь к этому с уважением.

– Спасибо, – поблагодарил он.

– Но ты также должен с уважением относиться к моей интуиции, – продолжала она. – Ты будешь задавать вопросы. А я? Я буду осматриваться. Можно очень многое узнать о человеке, о семье, только побывав в их доме, в месте, где эти люди живут.

– Согласен, – кивнул Пол. – Ты всегда была очень наблюдательной.

– Хорошо, что мы обо всем договорились, – сказала Эбби.

– Хотя бы один раз, – хмыкнул он, а затем мысленно поморщился. Зачем вспоминать о том напряжении, которое возникло между ними и омрачило их дружбу после того проклятого поцелуя два года назад?

«Потому что ты хочешь, чтобы ваши отношения пошли дальше, ты хочешь ее подтолкнуть. Потому что ты хочешь, чтобы все сложилось по-другому. Потому что ты ее хочешь. И, возможно, хотел всегда. Может, всегда хотел только ее».

Да что же это такое, черт побери! Что себе позволяет этот внутренний голос! Пол потряс головой, пытаясь избавиться от подобных мыслей, когда вылезал из пикапа. Он поднялся по ступеням крыльца вслед за Эбби и постучал в дверь. Послышался лай, затем приближающиеся шаги, и дверь распахнулась.

– Мистер Райс? – спросил Пол.

Это был худощавый мужчина невысокого роста, на кончике носа у него висели очки с круглыми стеклами, руки были запачканы моторным маслом.

– Да, это я, – кивнул мужчина. – Чем обязан?

– Спецагент Пол Гаррисон, – представился Пол, демонстрируя свой жетон. – А это Эбигейл Винтроп, которая сегодня мне помогает. Мы хотели бы задать вам несколько вопросов про вашу дочь Кейру.

Пол видел, как кровь отхлынула от лица Моргана Райса.

– Вы… вы нашли ее?

– Нет, – мягко ответил Пол. – Но если вы с супругой готовы со мной поговорить, возможно, вы нам поможете.

– Конечно, заходите, пожалуйста, – пригласил Морган Райс. – Жена в городе. По средам она ходит в кружок, где шьют лоскутные одеяла, – доба- вил он.

Они зашли в дом, где везде на полах лежали джутовые коврики и стояла грубо сколоченная мебель из натурального дерева. Райс пригласил их в гостиную и жестом показал на диван.

Прямо над каминной полкой висела фотография Кейры, по обеим сторонам горели церковные свечи, стояла икона Девы Марии Гваделупской, лежали четки и засохшие розы.

– Итак, что случилось? – спросил Морган.

– Я расследую дело пятнадцатилетней давности, – сказал Пол. – В процессе расследования я обнаружил несколько сходных черт с делом Кейры. И хотел поговорить с вами о ней.

– Хорошо, – кивнул Морган. В его голосе Пол услышал усталость.

– Кейра пропала во время футбольного матча в Йерке, так?

– Да, – подтвердил Морган. – Обычно ее сопровождали или моя жена, или я сам. Как без этого? Но тут заболел мой отец. Поэтому мы решили, что в этот раз она вполне может съездить одна. – У него задрожала нижняя губа, глаза наполнились слезами. – Это было ошибкой, – прошептал он.

– Мистер Райс! – Эбби встала с дивана, взяла коробку с бумажными салфетками, которая стояла на столике рядом с диваном, и подала ее мужчине. – Кейре было шестнадцать лет. С вашей стороны было вполне нормальным ее отпустить. Это же были соревнования, на которые ехала спортивная команда в сопровождении взрослых. Это нельзя считать вашей ошибкой.

Он буквально вырвал одну салфетку из коробки и смял в руке.

– Кейра такая хорошая девочка, – произнес отец. – Такая талантливая.

Пол почувствовал, как ему становится дурно от того, что отец Кейры использует настоящее время. Бедняга! Пол чувствовал, как в этом доме переживают утрату. Казалось, что боль исходит от каждой стены. Он прекрасно помнил это чувство – тебя будто парализует, ты не хочешь никого видеть и слышать, не хочешь ничего делать. И с этим невозможно справиться!

А если ты теряешь собственного ребенка, то боль останется с тобой навсегда.

– Мистер Райс, вы сказали, что вы с женой обычно сопровождали Кейру, – снова заговорил Пол. – А сколько времени она занималась футболом?