В десять лет она приобрела такую походку, что временами Джессу становилось жаль ее отца – уж слишком красивой обещала стать Кирнан вскорости. Она могла вскружить голову любому, не теряя при этом собственной.

Девочка всегда с радостью играла и насмешничала, при этом оставаясь в рамках приличия. Конечно, ей льстило внимание. Она с удовольствием флиртовала с молодыми людьми, но наивной дурочкой отнюдь не была – у нее было собственное представление о жизни и людях, причем она никогда не боялась высказывать его вслух.

Еще бы ему не знать Кирнан, подумал Джесс, ведь он много лет наблюдал за ней. Даже в детстве она была очень самостоятельной, чем вызывала его неизменный восторг. Нежная, добрая, но тем не менее гордая, она всегда с живейшим интересом реагировала на окружающий мир. С удовольствием пускалась в самые рискованные предприятия, чтобы проверить свои чары, и быстро поняла преимущества женской красоты. Она легко освоила отцовский бизнес, но ей больше нравилось танцевать и ездить верхом, пренебрегая излишней застенчивостью, когда было выгодно, и вновь прибегая к ней при случае. В общем, маленький бесенок, сделал вывод Джесс, и вместе с тем женщина до мозга костей, с острым, как клинок, умом и стальным сердцем.

Когда Кирнан подросла, она по-прежнему забавляла Джесса. Однако, увидев ее на балу, он с изумлением отметил, что, наверное, всегда интуитивно ждал, пока эта девочка подрастет.

Казалось бы, Энтони Миллер идеально подходил Кирнан. Отпрыск богатого аристократического семейства Юга, более того – настоящий джентльмен. Красивый и обаятельный, он всегда готов был сделать ей комплимент и выполнить любое ее желание.

Вообще-то Энтони Джессу нравился. Молодой человек был напрочь лишен недостатков. У себя в Монтемарте он с Успехом освоил все, что положено юному джентльмену его круга, ведет себя дружелюбно и сердечно, очень привязан к отцу – в общем, идеальное воплощение местных понятий о хороших манерах и галантности.

Вот только Кирнан он явно не подходил. Через несколько месяцев, после свадьбы их брак треснул бы, как орех.

Джесс усмехнулся. Выходит, идеальной партией для Кирнан он считает лишь самого себя? Только он мог бы любить и понимать ее, как никто другой, только он мог бы уступать ей в мелочах и проявлять твердость там, где это было необходимо.

Джесса охватило смутное волнение. До сегодняшнего дня он и сам не подозревал о своих чувствах. Лишь когда он поцеловал Кирнан там, на вершине скалы, где буйный ветер обвевал их разгоряченные тела, пронизанные одним желанием и страстью, ему стало ясно, что происходило с ним все эти годы.

Он даже не представлял, насколько жаждал ее, и как постепенно желание стало непреодолимым. Да, только он сумел бы укротить эту неистовую красавицу, разжечь в ней огонь страсти сродни его собственной, наблюдать, как она становится истинной женщиной, отдаваясь этой страсти.

Подходящий мужчина для Кирнан…

Только он вдруг перестал быть таковым. У девушки были свои представления о гордости и чести, о том, что хорошо и что дурно.

Может быть, он сам ошибается относительно будущего? В конгрессе уже давно бурлили страсти; Южная Каролина уже хотела однажды отделиться, и тогда старине Энди Джексону пришлось напомнить некоторым горячим головам, что Союз есть Союз.

А может, он и не ошибается. Может, этот кошмар, через который им предстоит пройти, – судьба и от нее никуда не уйдешь. Джесс не одобрял действий такого фанатика, как Джон Браун, но и не прислушиваться к тому, что он говорит, тоже нельзя.

Так или иначе, судьба Джона Брауна завтра утром будет решена. Но события в Харперс-Ферри на этом не остановятся.

Джесс не мог объяснить Кирнан всего. Он мог бы попытаться сказать, что Энтони ей не подходит: он не слишком силен, не обладает твердым характером, недостаточно страстен, в конце концов. Но что сам он, Джесс, может предложить Кирнан взамен?

Конечно, Энтони подпал под ее обаяние, старший Камерон прекрасно это понимал. Да и какой мужчина устоял бы? Кирнан следовало бы хорошенько высечь за то, что она сделала с Миллером, ведь она его не любит. Просто Энтони в ее глазах был олицетворением идеального джентльмена, и она наслаждалась, играя с ним.

Выжидает, подумал Джесс, усмехнувшись. Временами ему казалось, что Кирнан наблюдает за ним так же пристально, как он за нею. Временами он был убежден, что они созданы друг для друга, назначены самой судьбой. И еще между ними существовало нечто… Джесс даже затруднился бы сказать, что именно, но он чувствовал это нечто, когда обнимал и целовал девушку. Этакое сладостное, неуловимое, воздушное, что, казалось, возникло в ту минуту, когда он впервые увидел Кирнан в колыбели.

Слишком углубившись в себя, Джесс интуитивно выпрямился. Ему не следует так много думать о Кирнан сейчас, когда весь привычный мир пришел в движение. Во всяком случае его мир вращается вокруг не слишком устойчивой оси. К сожалению, тому миру, в котором он пребывал до сих пор, приходит конец. Джесс сам еще не понимал, что происходит, но подсознательно чувствовал, что вскоре ему предстоит сделать выбор. И выбирать придется, лишь руководствуясь собственной совестью. Многие из тех, кого он искренне любит, возможно, возненавидят его, и ему придется смириться с этим.

А вот изменить самому себе и научиться жить заново невозможно.

Наверное, Кирнан возненавидит его сильнее всех, когда наконец он решится. В мире синего цвета для нее места нет.

Впрочем, события еще могут сложиться по-другому, не так, как он представляет. Может быть, Южная Каролина все же не решится отделяться, а может, в противном случае, другие южные штаты не захотят последовать ее примеру. Черт побери, ведь четверо из пяти первых президентов Соединенных Штатов были виргинцами! Может быть, и Виргиния не захочет выходить из Союза. По крайней мере ряд западных графств штата пока не выразили такого желания.

– Итак? – вдруг раздался голос Дэниела.

– Что «итак»?

– Что тебя все-таки тревожит – ситуация или девушка?

– И то и другое, – лаконично ответил Джесс.

Младший брат с минуту помолчал, потом решительно начал:

– Сдается мне, между вами что-то происходит, причем уже давно. Сдается мне…

– А мне сдается, что это не твое дело, братец, – сердито оборвал его старший Камерон.

Но Дэниел только рассмеялся:

– Брат, я знаю тебя всю жизнь, а с Кирнан мы вместе выросли. Полагаю, я имею право высказаться.

– Ах, ты полагаешь! – насмешливо протянул Джесс. Дэниел усмехнулся:

– Так сделай же что-нибудь в конце концов! Женись на ней, пока она окончательно не решила выйти за Энтони Миллера.

Капитан прерывисто вздохнул.

– В том-то и дело, что не могу.

– Почему, черт побери?

– Она будет несчастна.