ей кружку чаю, который она с жадностью выпила. Грейси по-прежнему обсуждала свадьбы, а Мэтт болтал что-то совершенно нелепое и безум ное о том, что он не готов долго ждать. Он хочет скорее жениться на Эмили. А поскольку она мечтала выйти замуж в июне, это означает, что они поженятся именно в этом месяце.

– Кстати, дорогая, – прибавил Мэтт, подходя к ней и отталкивая Трэвиса локтем, а потом собственнически обнимая ее за плечи. – Ты наконец-то определилась с платьем? – Он повернулся к Грейси и, к ужасу Эмили, доверительно сказал ей: – Она не хочет надевать дурацкое белое платье. В конце концов, сейчас двадцать первый век, а мы уже не юные.

Мэтт одарил Эмили таким взглядом, который прожег бы металл. Он определенно сводил ее с ума. И почти заставлял ее поверить в то, что его пламенный взгляд, полный желания, на самом деле реальный, а не притворный.

– Она говорит, что хочет платье кремового цвета. Лично мне хотелось бы видеть ее в платье в стиле двадцатых годов. Мягкий струящийся атлас или шифон с тяжелым старинным кружевом.

– О да, такое платье тебе подойдет, Эмили, – вмешалась Грейси. – Если ты еще ничего не нашла, в Лондоне есть магазин с красивой винтажной одеждой.

Эмили осознала, что в знак протеста сжимает кулаки. Кроме того, ей не терпелось открыть свой красивый рот и громко закричать. Голова гудела и болела, Эмили чувствовала себя так, словно попала в спектакль, где все, кроме нее, знают свои роли. Она не понимала, почему Мэтт не спрашивает, зачем она солгала о помолвке. Более того, она не понимала, когда сыграла помолвку с Мэттом.

Помолвка? Эмили так сильно задрожала, что Мэтт, глядя на нее, приложил все силы, чтобы не обнять ее и не заняться с ней страстной любовью. И она не смогла бы сопротивляться и любила бы его в ответ.

Любовь? Не обманывается ли он, полагая, что Эмили в самом деле любит его? Неужели эта нелепая ситуация возникла из-за того, что ни у кого из них не хватило смелости сказать друг другу о своих истинных чувствах, когда они занимались любовью? Ни ему, ни ей не пришло в голову принять этот драгоценный подарок судьбы.

– Эмили, мы надеялись пожить в этом доме несколько дней, – сказала Грейси. – Мы хотим хорошенько осмотреться и убедиться, что у родителей Трэвиса будет все необходимое, когда они сюда приедут. Мэтт сказал, что ты согласишься, чтобы мы остались. – Она поморщилась и сухо прибавила: – Я думаю, ради спокойствия дяди Джона нам лучше последовать твоему примеру и поселиться с Трэвисом в разных комнатах, но рядом друг с другом. Вы с Мэттом проводите нас наверх?

Она проигнорировала вздох Эмили, а Мэтт сделал вид, что не замечает, как напряжены плечи Эмили.

– Ну, давай! Покажи нам, в какие комнаты можно заселиться, – настаивала Грейси. – И расскажи подробнее, что происходит, – весело прибавила она. – Представь, что ты не хочешь, чтобы я знала о вашей помолвке.

– Это было очень внезапно, – радостно произнес Мэтт.

Дрожа, Эмили встала. Мэтт оказался прямо напротив нее, и, когда она пыталась пройти мимо него, он тоже шагнул в сторону.

Он вытянул руки, чтобы поддержать ее, как она предположила. Но на самом деле он обнял ее, и возбуждающий, знакомый запах его тела ударил прямо ей в голову, как крепкое вино. Ей вдруг захотелось просто прильнуть к Мэтту и почувствовать себя ребенком.

Она и правда прислонилась к нему. Одной рукой он обнял ее шею, а потом запустил пальцы в волосы и стал массировать ей затылок, чтобы она расслабилась.

Эмили почувствовала его дыхание на своих волосах. Потом он наклонил голову и прошептал:

– Поторопись, ладно? Я хочу показать тебе, что я сделал в саду.

Подняв голову, она увидела веселый взгляд Грейси и покраснела.

– Мы с Эмили любим возиться в саду, – надменно сказал Мэтт ее сестре. – Мы оба очень старались возродить здешний сад. По сути, мы оба очень полюбили его и надеемся, что ваш дядя Джон продаст нам это место.

Если кто-то, кроме Эмили, догадался о том, как она шокирована, то не выдал этого. О чем говорит Мэтт? Эмили почувствовала, как ее сердце подпрыгнуло от радости и волнения. Откуда он узнал, что она мечтала поселиться здесь? Но вскоре она приуныла, потому что вернулась в реальность и поняла, насколько сглупила. Она понятия не имела, что происходит, но, как только они с Мэттом останутся одни, она все выяснит.

Но сначала ей придется отвести Грейси наверх и показать ей свободные комнаты. Густо покраснев, она отстранилась от Мэтта и услышала его шепот – достаточно громкий, чтобы Грейси и Трэвис тоже его услышали.

– Чем раньше мы с тобой поженимся, тем лучше. Грейси совершенно права, мне надоело оставлять тебя одну и спать в одиночку.

Эмили не знала, куда смотреть. С какой стати Мэтт делал такие возмутительные заявления? Он должен знать… О чем? О том, что ее сестра никогда не поверит, будто у нее сложатся интимные отношения с почти незнакомцем, которого она не любит.

Мэтту просто рассуждать об их браке как о чем-то само собой разумеющемся. И конечно же, он очень убедительно врет. Хотя рано или поздно Грейси придется узнать правду.

Эмили повернулась к двери. Мэтт ненадолго притянул ее к себе, чтобы она встала спиной к Трэвису и Грейси, а потом наклонился и прижался губами сначала к ее виску, отчего она непроизвольно вздрогнула, а потом долго и страстно целовал в губы. У нее закружилась голова, она с трудом поборола подавляющее желание обнять Мэтта.

Он прошептал у ее губ:

– Приходи в сад как можно скорее, и я все объясню.

Ага, он будет с ней объясняться. Эмили понятия не имела, о чем он станет говорить. Она, словно оцепенев, размышляла об их предстоящем разговоре, ведя Грейси наверх. Естественно, как только они оказались вне пределов слышимости обоих мужчин, Грейси обернулась к Эмили и схватила ее за плечи.

– А ты темная лошадка, Эмили… Ты ни разу не намекнула мне о том, что происходит. О, хотя ты написала мне о Мэтте, но, если бы я не читала между строк, я бы ни о чем не догадалась.

Чтение между строк? Эмили покраснела, задаваясь вопросом, когда она бессознательно выдала себя.

Глядя на бледное и изможденное лицо Эмили, Грейси пожалела свою сестру. Однажды Эмили уже пострадала из-за любви к мужчине. Грейси остановилась на полпути вверх по лестнице, отчего Эмили почувствовала себя карликом, глядя на нее снизу вверх.