– Конечно, довольно неприятно очутиться в таком плену, но я понимаю вас и поступил бы, вероятно, в подобном случае так же, если бы был достаточно находчив.

– Добрый человек, который мелет в этих развалинах свое зерно, должно быть, плохо ведет свои дела, потому что крысы оставляют его мельницу, – весело произнес Корсар, в то время как Уайлдер спускался с лестницы.

На этот раз Уайлдер ответил ему искренней и сердечной улыбкой и ушел, оставив в каюте своего нового начальника в одиночестве.

Корсар остановился, когда скрылся Уайлдер, и в продолжение минуты его лицо сохраняло торжествующее выражение. Было заметно, что он радовался своему успеху. Но вместе с тем было заметно, что это удовольствие было вызвано скорее мыслью об избавлении от смертельной опасности, чем уверенностью в услугах храброго молодого человека. Может быть, внимательный наблюдатель заметил бы даже тень сострадания в торжестве его улыбки и блеске глаз. Но это выражение скоро исчезло, и его лицо приняло обычное свободное выражение.

Дав Родерику необходимое время для того, чтобы провести Уайлдера в назначенное место, где он мог ознакомиться с уставом корабля, капитан снова ударил в гонг и в третий раз позвал своего юного слугу. Но мальчик, приблизившись, вынужден был три раза напомнить о своем присутствии, прежде чем Корсар обратил на него внимание.

– Родерик, – произнес он наконец после долгой паузы, – ты здесь?

– Да, – ответил тихий, печальный голос.

– Дал ты ему устав?

– Дал.

– Он читает его?

– Да, читает.

– Хорошо. Я хотел бы поговорить с генералом. Родерик, тебе надо отдохнуть, доброй ночи. Позови генерала на совет и… прощай, Родерик.

Мальчик наклонил голову, но вместо того, чтобы тотчас уйти, на мгновение остался у его кресла. Однако, не уловив на себе взгляда Корсара, медленно, с грустным видом отошел и спустился по лестнице в нижнюю каюту.

Бесполезно описывать вторичное появление генерала – оно ничем не отличалось от первого. Генерал, отдав капитану воинскую честь, молча сел на стул. Корсар заметил его присутствие и слегка кивнул ему головой, но не счел нужным прерывать своих размышлений. Наконец он резко обернулся к нему:

– Генерал, кампания не окончена.

– Что еще делать? Сражение выиграно, враг в плену.

– Да, вы сыграли свою роль, но моя еще не окончена. Видели ли вы молодого человека внизу, в каюте?

– Да.

– Как вам его внешность?

– Внешность моряка.

– То есть он вам не понравился?

– Я люблю дисциплину.

– Я очень ошибаюсь в людях, если он не понравится вам на палубе. Но я жду от вас услуги.

– Услуги? Уже поздновато.

– Я сказал «услуги»? Нужно выполнить служебный долг.

– Жду ваших приказаний, – коротко ответил генерал.

– Нам нужно проявить осторожность. Вы знаете…

– Жду ваших приказаний, – повторил генерал.

Корсар сжал зубы, и презрительная улыбка скользнула по его губам, но сейчас же его лицо приняло выражение мягкое и повелительное одновременно, и он сказал:

– Вы найдете в шлюпке, у корабля, двух матросов: один – белый, другой – негр. Вы приведете этих людей на борт, в одну из кают на носу, и сильно напоите их.

– Слушаюсь, – ответил тот, кого называли генералом, поднимаясь и широкими шагами направляясь к двери.

– Постойте минуту! – крикнул Корсар. – Кому вы это поручите?

– Найтингейлу, он лучшая голова на корабле.

– Он далеко, я его послал на берег искать безработных моряков на наш корабль, а он ораторствовал в таверне. Выпив, он поругался с одним из этих людей, между ними была ссора, и, возможно, они и сейчас затеют драку.

– В таком случае я беру это на себя. Мой «ночной колпак» ждет меня, нужно будет немножко крепче подвязать его.

Корсара, похоже, ответ устроил, он кивнул генералу, тот собрался уходить, но капитан снова задержал его:

– Еще одно слово, генерал. Пленник здесь?

– Его тоже надо напоить?

– Ни в коем случае. Привести его сюда.

Генерал сделал утвердительный жест и оставил каюту.

«Это слабость, – думал Корсар, снова принимаясь ходить взад и вперед, – слишком доверяться искреннему виду и энтузиазму молодого человека. Либо я сильно ошибаюсь, либо у молодого человека достаточно причин, чтобы избегать людей и бросаться в первую романтическую авантюру. Но малейшая измена будет роковой, поэтому теперь я буду очень осторожен. Он особенно привязан к этим двум матросам. Я хотел бы знать его историю. Но все это придет в свое время в своем месте. Пусть эти люди останутся заложниками и порукой его возвращения и верности. Если он меня предаст, – что ж, они моряки, а в нашем деле гибнут многие. Прекрасно придумано! И он, этот гордец, если он настоящий человек, ничего не заподозрит о какой-то нашей хитрости».

В то время как капитан предавался своим размышлениям, два сильных матроса незаметно вошли в каюту и, поместив на кресле какое-то человеческое существо, вышли, не произнеся ни слова. Корсар остановился перед этим существом. Несколько мгновений они смотрели друг на друга, не говоря ни слова. Удивление и неожиданность лишили Корсара речи, а ужас, казалось, буквально парализовал все способности другого. Корсар, насмешливо улыбнувшись, быстро произнес:

– Добро пожаловать, сэр Гектор Хоумспан!

Глаза потрясенного портного бегали по сторонам, останавливаясь на предметах роскоши и воинственности, замирая перед стоящим перед ним человеком.

– Я говорю, добро пожаловать, сэр Гектор Хоумспан!

– Господи, прости грехи несчастного отца семи малых детишек! – взмолился портной. – Нечем же поживиться у такого честного трудяги, который сутками работает.

– Что за речи произносит дворянин, сэр Гектор! – вставил Корсар, прерывая портного. Он взял лежащую на столе трость и начал похлопывать ею по плечу своего пленника. – Выше голову, верный подданный короля! Теперь удача повернется к вам. Несколько часов тому назад вы жаловались, что не имеете никаких заработков с этого корабля. Зато сейчас будете одевать всю команду.

– Ах! Досточтимый и великодушный Корсар, – возразил Хоумспан, к которому мало-помалу вернулась способность говорить. – Я погибший человек, залезший в нищету по шею. Моя жизнь – это труд, испытания и тревоги. Пять долгих и кровопролитных войн…

– Довольно, я уже сказал вам, что судьба начинает вам улыбаться, удача повернется к вам. Одежда так же необходима нам, джентльменам нашей профессии, как и приходскому священнику. Вы не сделаете ни одного шва, который не был бы оплачен. Посмотрите! – добавил он, нажимая пружину потайного ящика, который сейчас же открылся, весь наполненный золотом, причем в нем перемешивались монеты почти всех христианских государств Европы. – Мы имеем деньги, чтобы расплатиться с теми, кто нам верно служит.