И после твоей, или его, — смерти, он остается твоим вторым. Ведь, в сущности, ничего не меняется после того любимый человек пара переселяется в облака.

Лишь одна такая любовь встречается в течение жизни, все другие — соблазны, встречи, романы — это от перенаселённости планеты и еще для того, чтобы затруднить поиск. Все уверены, что души после смерти уходят на НЕБО, и возможно, связь с любящими и любимыми становится более прямой, естественной: один наверху, другой еще ходит по земле.

Ни разу не почувствовал, что Ларисы может не быть среди живущих. Можно ли считать мою уверенность знаком, что она гуляет по паркам и покупает в магазине хлеб? Почему ее не было вместе со мной с Португалии? Ему хотелось показать Ларисе место, где океан и НЕБО становятся одним целым, взаимодействуют, борются, сливаются.

Океан и небо как идеальная любовная пара.

6.

Человек в плаще шел по берегу моря упругим шагом. Иногда он произносил реплику, судя по жестикуляции, вопросительную. Стоял недолго, будто ожидая ответа, и опять брел вдоль воды, оставляя ямки на мокром песке, на самом краю. В руках человек держал мешок для мусора, тяжелый и раздувшийся. Снова он обращался к морю, ставил мешок, продавливая его тяжестью в песке углубление, быстро заполнявшееся водой. Человек вглядывался в изменение цвета воды, рассматривал границу, где море из прозрачного становится плотным. Наклонившись черпал ладонями воду, растирал в руках, смачивал лоб и волосы — и отправлялся дальше.

Первую неделю Маруся звонила из Москвы каждый день. Потом договорились созваниваться по субботам. Томас был в армии, служил на острове Сааремаа, на выходные приезжал домой. Пекинес ходил по комнатам, осматривался, крутя головой, казалось, он ищет детей. Удостоверившись в чем-то грустном, Виллик вздыхал и укладывался в шкафу. Втихаря он научился лапой и носом открывать тяжелую дверцу и любил спать там среди дамских сумок и шарфов. Лариса иногда теряла его, когда в первый раз долго не могла найти собаку в квартире, — разнервничалась, подумала, что в ее отсутствие залезли воры, ничего не взяли, только украли Виллика. Зачем этим людям понадобилась ее собака? Лариса металась по квартире, даже плакала. Полчаса спустя пекинес не торопясь вылез из шкафа, подошел к ней, потягиваясь на ходу, изумленно и сонно взирая… «Нервы, Виллик, это нервы у меня», — объяснила ему Лариса.

Ольга развила бурную деятельность по поиску сокровищ семьи Мартина. Удивительно, но наследник не слишком сопротивлялся: они с Ольгой вместе ходили в адвокатскую контору, Виктор счел дело перспективным, и в конце концов был заключен договор. Мартин по-прежнему проводил много времени с моделями яхт, но Ольга часто приходила, разговаривала с ним, хвалила его «игрушки»… Лариса наблюдала за их общением со стороны, иногда замечала, что их долгие разговоры ее раздражают.

В свободные от экскурсий дни Лариса вставала поздно, читала, гуляла с собакой. Витал иногда подбрасывал интервью, заказывал статьи для своего раздела. Постоянную работу она искала вяло. Ей казалось, что настал момент съездить в Москву чтобы побродить там, вспомнить прошлое, додумать важное. И, кроме того, поддержать дочь. Лариса купила билет на московский поезд. Решила, что две недели, оставшиеся до поездки, будет ходить на выставки и на концерты классической музыки, перечитывать стихи. Витал прав: энергия будто перестала проникать в нее, надо встряхнуться, чтобы жизненные центры заработали хотя бы вполсилы.

Что можно придумать — влюбиться? Лариса позвонила Виталу, можно сказать, напросилась, — он пригласил ее в ресторан. Сидя напротив него, представила, что вот они стали любовниками, — никаких приятных чувств фантазии не вызывали. Витал галантен, расточает комплименты… щедрый. Однако возникало лишь предчувствие ненужных сложностей, а не видение эротических удовольствий. Она вздохнула, улыбаясь Виталу, он был похож на скандинавского шкипера: короткая рыжая борода, очки и трубка. Такой тип мужчин ей не нравился, и возможно уже никакой не нравился. По-видимому, время тревог, связанных с любовью — для нее прошло. Где люди находят силы, чтобы проживать каждый день? Вообще — хотеть чего-то? Сами они, люди, как думают — зачем им это нужно: вставать по утрам, двигаться, заниматься неинтересными делами?

На открытии новой экспозиции в историческом музее Лариса встретила знакомую журналистку Майю, та выглядела удивительно молодо: глаза светились и будто столб света стоял над головой. Лариса разговаривала с ней на незначительные темы, а у самой в голове крутилось: «Влюбленность в жизнь, влюбленность в жизнь», — неизвестно откуда взявшиеся слова. Где после сорока добывать это сокровище — желание жить?

Лариса вспомнила об эликсире бессмертия, о котором спрашивал русский экскурсант. Жизненная энергия, по-видимому, и есть эликсир бессмертия. Она заметила, что Майя смотрит на нее то ли с сочувствием, то ли сожалением, и испугалась, что жизнерадостная Майя начнет выражать свою жалость… Там же на вернисаже Лариса увидела Ольгу рядом с адвокатом. Они стояли у фуршетного стола, пили шампанское, переговаривались. Они очень подходили друг другу: высокий, дорого одетый адвокат, с яйцевидным лысым черепом, — и женственная Ольга, похожая на щедро украшенный тортик. Ольга была одета как всегда чересчур нарядно, смеялась и смотрела на Виктора взглядом, полным восхищения. Так же восторженно она умудрялась смотреть на Мартина! Причем флюиды энергии излучало все ее тело, даже спина, ягодицы. Лариса отчетливо ощутила, что завидует Ольге. Так и не взглянув на картины, она вышла на улицу, пошла в парк, было плохо… скучно среди людей, плохо наедине с собой.

В чем я провинилась, кого обидела? Может, вырастила в себе обиду, и она метастазами закрыла мне способность радоваться? Если не до конца я отпустила от себя ту ситуацию со Стасом — пообещала она себе-то в Москве, вернувшись в точку боли, постараюсь сделать это. Живет ли он, как изменился?

Лариса вдруг поняла, что виновата перед Мартином. Виллик, наверное, и то получал больше ее внимания. Надо сделать усилие, решила она, попытаться выразить свою любовь прямо сегодня. Мир словно отзывался на ее мысли: Лариса встретила мужа около подъезда. Мартин выглядел уставшим, он был в мокром дождевике и в тяжелых ботинках.

— Где ты гулял, милый? — спросила Лариса, стараясь передать голосу нежную интонацию и заглянуть ему в глаза. Получилось заискивающе, Мартин взглянул испуганно.

— Так. — И отвел глаза.

— Интересно, где можно столь живописно испачкаться?

— Ходил. Где всегда.

Лариса вспылила:

— Но я не в курсе, где ты бываешь всегда! Понятия не имею, что ты делаешь, когда выходишь из дома.

Мартин наклонился, чтобы расшнуровать ботинки. Лариса не хотела затевать скандал, но вид грязной обуви и забрызганных штанин бесил ее. Надоело все это отстирывать, где его прежняя аккуратность? Чтобы не сорваться на крик, она взяла Виллика на поводок и вышла во двор.

Почему Мартин ведет себя как немой, и невозможно гонять стиральную машину каждый день. Как будто он в одежде бросается в море!