Когда он нарушил уговор и в выходной явился на полтора часа позже положенного, они не выгнали его, но Коуч придумал худшее из возможных наказаний — заставил ждать два месяца после шестнадцатилетия, прежде чем разрешил сдать водительский экзамен и получить права.

Они поощряли его приглашать друзей, но он никогда этого не делал. Он не научился дружить, и у него не было никакого желания заводить друзей. Инициативы одноклассников отвергались. К чему все это, если рано или поздно тебя бросят? В конечном счете, лучше оставаться одному.

Иногда он ловил на себе печальные взгляды Элли, понимая, что она скрывает невысказанное беспокойство за него. Возможно, она чувствовала, даже тогда, что худшее впереди.

Жизнь шла своим чередом. Затем, в начале седьмого класса, произошел инцидент в раздевалке, за который Гриффа на три дня исключили из школы. Это нельзя было назвать честной игрой — Грифф против пяти здоровых спортсменов, трех футболистов и двух баскетболистов.

Когда помощники тренера разняли их, двоих мальчиков пришлось отправить в отделение «Скорой помощи», одного со сломанным носом, а другого с разорванной губой, которую требовалось зашить. Разбитые носы и синяки на теле у трех остальных не требовали госпитализации.

Грифф, инициатор этой неспровоцированной драки, отделался лишь несколькими царапинами и подбитым глазом.

— У нас не было выбора, Коуч Миллер, — сказал директор школы, передавав ему Гриффа. — Радуйтесь, что родители тех мальчиков не стали предъявлять обвинение в нападении. А они могли бы, — добавил он, пристально глядя на Гриффа.

Коуч забрал его домой, провел мимо удрученной Элли и запретил все три дня выходить из комнаты. Вечером второго дня он неожиданно вошел к нему в комнату. Грифф лежал на кровати и лениво подбрасывал футбольный мяч.

Коуч отодвинул от письменного стола стул и уселся на него верхом.

— Сегодня я услышал кое-что интересное.

Грифф продолжал подбрасывать мяч, не отводя взгляда от мяча и от потолка над своей головой. Он скорее проглотил бы язык, чем заговорил.

— От Робби Ланселота.

Грифф прижал мяч к груди и повернул голову к Коучу.

— Робби просил поблагодарить тебя за то, что ты сделал. И особенно за то, что никому не проболтался.

Грифф молчал.

— Он думал, что я знаю, о чем это ты не рассказываешь. Теперь я прошу рассказать.

Грифф стиснул футбольный мяч своими сильными пальцами, изучая его швы и стараясь не смотреть на Коуча.

— Грифф.

Он выронил мяч. Вздохнул.

— Сколько весит Ланселот? Фунтов сто двадцать пять, наверное. Он ботаник, чудак. Чокнутый, понимаешь? У него списывают на контрольных по химии, но в остальном… — Он посмотрел на Коуча, и тот понимающе кивнул. — Я закончил силовую тренировку и пошел в раздевалку. И услышал шум в душевой. Эти пятеро парней загнали Робби в угол. Они отобрали у него белье. Он стоял перед ними без ничего, и они заставляли его… ты понимаешь. Делать это. И говорили: «Ты правда Ланселот[7]?  Большое Копье? Посмотрим на твое большое копье. Жаль, что твое копье не такое большое, как твои мозги». Что-то в этом роде.

Он взглянул на Коуча и снова отвел глаза.

— Он плакал. Из носа текли сопли. Его член был… он яростно теребил его, но… ничего не получалось.

— Понятно.

— Эти парни здорово его достали. Я растолкал их, оторвал его от стены, подвел к его шкафчику, сказал, чтобы он оделся, вытер нос и убирался оттуда.

— А затем вернулся и вышиб дух из его мучителей.

— По крайней мере, попытался, — пробормотал Грифф.

Коуч долго смотрел на него, затем встал, задвинул стул на место и пошел к двери.

— Элли говорит, что обед будет готов через полчаса. Ты бы умылся.

— Коуч? — Тот повернулся. — Не говори никому, ладно? Мне остался всего один день, и… и я обещал Ланселоту.

— Я никому не скажу, Грифф.

— Спасибо.

Грифф навсегда запомнил выражение лица Коуча, когда он в тот вечер выходил из его комнаты. Он не смог бы точно определить его, но понимал, что произошло что-то важное, что они в чем-то поняли друг друга. Насколько он знал, Коуч не нарушил своего обещания и никому ничего не сказал.

Он сделал круг по кварталу и вновь подъехал к дому с белыми цветами по обе стороны от парадной двери и бассейном с горкой на заднем дворе. Он и так уже потерял слишком много времени. Пан или пропал.

Двое мальчишек по-прежнему перебрасывались футбольным мячом, когда Грифф остановил машину у тротуара и вышел.

Мальчики прервали игру и внимательно наблюдали за его приближением.

— Привет, — первым поздоровался он.

— Привет, — в один голос с опаской ответили они.

— Это дом Болли Рича?

— Он дома, — ответил тот, что повыше. — Это мой папа.

— Как тебя зовут?

— Джейсон.

— Играешь в футбол?

Джейсон кивнул.

— На какой позиции?

— Куортербек.

— Ну да?

— Во втором составе, — стесняясь, признался Джейсон.

— Хочешь играть в первом?

Джейсон перевел взгляд на друга, а затем обратно на Гриффа.

— Конечно.

— Дай мне мяч.

Джейсон вновь как бы посоветовался взглядом с товарищем, а затем протянул мяч Гриффу, держась от него на расстоянии вытянутой руки.

— Я бросаю «уток», — сказал мальчик.

Грифф улыбнулся, услышав это словечко, обозначающее медленный и рыскающий пас.

— Такое иногда случается со всеми, но ты можешь избавиться от этого. — Он взял мяч правой рукой и сдавил шнуровку кончиками пальцев. — Видишь? — Он показал мяч Джейсону и его приятелю. — Нужно крепко прижимать подушечки пальцев к мячу, как будто пытаешься выдавить из него воздух. И когда ты его отпускаешь… — Он кивнул приятелю Джейсона, чтобы тот отбежал немного. Парень с готовностью откликнулся на его просьбу. — То получаешь контроль, прицел и скорость.

Он бросил мяч. Тот летел прямо и четко в цель. Мальчик поймал его и просиял. Грифф в знак одобрения поднял вверх большой палец и повернулся к Джейсону:

— Пуля, а не утка.

Джейсон поднял ладонь к глазам, прикрывая их от солнца.

— Вы Грифф Буркетт.

— Точно.

— У меня в комнате висел ваш плакат, но папа заставил снять его.

— Неудивительно, — усмехнулся Грифф.