Когда и с наступлением темноты Лора не вернулась на берег, Дэвид встре-вожился всерьёз. Он решил отправить на её поиски небольшой отряд рано утром. Но Майра отговорила его.

– Пойми, Дэвид, – убеждала она младшего племянника, – Лора любит Родерика. Как сможет она смириться с приездом Марджери, которая получает все права как жена лэрда? Как сможет Родерик справиться с таким положением дел, когда Лора будет у него на глазах? Нет, она права. Так лучше для всех. А ей поможет Эндрю, я уверена. Девушка правильно всё просчитала. Она умница. Оставь её, Дэвид. Дай ей идти своей дорогой. Поверь, ей куда трудней, чем Родерику.

Дэвид долго не мог найти себе места. Трудно было возразить против доводов тётушки, но что он скажет брату, когда тот вернётся? Ему даже страшно было представить реакцию лэрда. Но и Лору надо понять. Она гордая. Маленькая храбрая птичка. Как счастлив был бы он сам, если бы Лора полюбила его!

А Лора действительно сумела уговорить Эндрю, чтобы он взял её с собой до монастыря. Дальше она надеялась найти кого-нибудь другого, согласного за плату доставить её домой. Что она порассказала старому воину, она и сама не могла точно вспомнить. Но была очень убедительна, и Эндрю поверил, что это решение и лэрда тоже. Ведь он женится, и посторонняя молодая женщина в замке, тем более такая красивая как леди Лора, может привести к ненужным осложнениям в отношениях молодожёнов. Эндрю же больше всего хотел мира и благополучия в замке и счастья своему лэрду.

Дорога проходила без происшествий. Эндрю прекрасно знал местность, был опытным воином и отличным охотником. Он постарался, как мог, и путь для Лоры оказался не таким тяжёлым, как она опасалась.

Однако, прибыв в обитель, Эндрю наотрез отказался отпустить Лору дальше одну, с другим провожатым.

– Что вы, леди, – сказал он с обидой в голосе, – как я могу оставить вас посреди дороги? И что я потом скажу моему лэрду? Что поленился доставить вас до самого дома и удостовериться, что с вами всё в порядке? Нет, такого не будет. Раз уж мы едем вместе, то до конца.

Лора была тронута таким отношением и очень благодарна Эндрю, поскольку действительно боялась попасть в неприятность с чужим человеком.

Они приняли все возможные меры предосторожности, чтобы англичане не распознали в Эндрю шотландца. Лора аккуратно сложила и спрятала в седельную сумку свой плед – расстаться с ним у неё не хватило духу, это было единственное напоминание о Родерике, кроме ребёнка, разумеется, но его ещё нужно было дождаться. Они снова ехали окольными дорогами, избегая населённых пунктов и людных мест. Добрались благополучно.

В поместье было спокойно. Кузен Генрих отлично справлялся с управлением, твёрдо держал всё и всех в своих больших сильных руках. Он очень обрадовался появлению Лоры. Известие о гибели Донатана его не огорчило, казалось, он был даже доволен этим. Шотландца встретил приветливо. Когда, передохнув денёк, Эндрю собрался в обратный путь, Генрих выделил ему двух провожатых до границы. Так будет спокойнее, решил он. Лора согласилась. Она горячо благодарила старого воина за помощь и пыталась расплатиться с ним. Но шотландец и слушать не хотел ни о какой плате. Сказал, что сделал это из уважения к ней и для своего лэрда.

Когда Эндрю отбыл в обратный путь, Генрих рассказал Лоре, что обстановка в стране стала немного легче. Королева Мария тяжело болеет, народ всё чаще провозглашает здравицы в честь принцессы Елизаветы, и иезуиты попритихли. Они чуют, что им самим не поздоровится, если Кровавая Мэри не поднимется с постели. Елизавета-то чтит веру отца, и протестанты уже поднимают головы. Костры на площадях больше не горят, это стало опасным занятием для инквизиции. В одном городке пару месяцев назад какой-то рьяный сторонник католической церкви пытался устроить аутодафе особенно активному протестантскому пастору. Так его самого сожгли заживо, причём с большим энтузиазмом. После этого костры погасли везде.

Лора слушала новости с удовлетворением. Слава Богу, ей можно спокойно жить в своём доме. Но особенно спокойно не получалось, потому что кузен принялся активно за ней ухаживать, склоняя её к браку. Он считал, что это будет самым разумным выходом из создавшегося положения. Вряд ли Лоре теперь, после её бегства с Донатаном и длительного пребывания в Шотландии, удастся найти себе другого жениха. Да и отдавать в чужие руки такое прекрасное поместье не хочется.

Лора понимала его мотивы, однако очень твёрдо и определённо дала понять, что замуж вообще не собирается. Генрих настаивал на своём. И тогда Лора сказала ему всё как есть:

– Видишь ли, кузен, я просто не могу выйти замуж ни за тебя, ни за кого-либо другого, поскольку ношу под сердцем ребёнка от мужчины, которого люблю. Скрывать это глупо, скоро всё станет видно. Мне нужно как-то справиться с этим трудным для меня периодом. Я буду очень признательна тебе, если ты останешься здесь как мой родственник и поможешь мне. Но на многое не рассчитывай. Ребёнок, который родится, будет законным наследником моего владения.

Генрих был ошарашен и до чрезвычайности огорчён такой ситуацией. Однако изменить её было не в его силах. А, будучи человеком добрым и порядочным, он согласился пожить в поместье, помогая Лоре. У него ведь очень хорошо получалось управлять хозяйством, и ему это нравилось. На том и договорились.

А в замке Бродик на острове Арран обстановка была не слишком весёлой. Вернувшийся вместе со своей молодой женой Родерик Стюарт был потрясён известием, что Лора исчезла. Он выходил из себя, думая о том, что любимая отправилась в такую дальнюю и трудную дорогу без охраны и сопровождения. Старого Эндрю он всерьёз не принимал, как его ни уговаривали Майра и Дэвид. И его очень огорчало и даже обижало то, что она уехала, не простившись с ним. Разве он не помог бы ей? В своём потрясении лэрд уже забыл, что вовсе не собирался отпускать от себя Лору, хотя и не знал, как можно решить на деле эту трудную задачу. Сердце его сжималось от боли, когда он думал о том, что никогда больше не увидит Лору, никогда не прижмёт к своей груди, не поцелует, не насладится любовью с ней.

Марджери не могла понять, что происходит с её мужем. Он стал раздражителен, много времени уделял делам клана и приходил в их общую опочивальню далеко не каждый день. А, приходя, большой страсти не выказывал. Иногда вовсе уклонялся от близости.

Майра, видя это всё, решилась вразумить племянника. Она объяснила ему, что такое его поведение может привести к ссоре с МакКензи, а это не просто не нужно клану, это опасно для них.

– Неужели ты думаешь, тётушка, – сказал ей в ответ лэрд, – что я не отдаю себе отчёта в том, что происходит. Но и я ведь живой человек. И иной раз я просто не могу быть в близости с Марджери. Не не хочу, а не могу. Пойми меня. Не могу, не получается. Она хорошая женщина, но она не Лора. А мне нужна только моя белокурая голубоглазая девочка. Никто другой не вызывает во мне желания после её объятий. Ты ведь знала, что мы любим друг друга, верно?

– Конечно, знала, Родерик. Надо было быть слепым, чтобы не видеть вашей взаимной любви. Но она уехала. Она потеряна для тебя, мальчик мой. Ты должен смириться с этим. Ради блага клана должен. Неужели ты думаешь, что девочке было легко решиться на этот шаг? Но она умница. Она понимала, что не может, не имеет права мешать тебе. Она сделала то, что должна была. Сделай и ты то, что должен. Нам нужны МакКензи. И нам нужен наследник.