Он швыряет мышь на кровать рядом с мертвым хомяком.

Безобидная садовая змея в стеклянном террариуме не пытается ускользнуть от него. Он берет ее за хвост и щелкает как хлыстом, опять щелкает, потом сильно бьет ее об стену, еще раз и еще раз. Когда он вешает ее на вытянутой руке и смотрит на нее, она уже абсолютно безжизненна, и киллер видит, что у нее продавлен череп.

Он кладет ее клубочком рядом с хомяком и мышью.

Жука и черепаху он давит каблуком своего ботинка.

Издаваемый при этом хруст ласкает его слух. Собрав липкие остатки, тоже кладет их на кровать.

Только ящерице удается улизнуть от него. Когда он открывает дверцу террариума и протягивает руку, хамелеон стремглав взбирается на его руку и спрыгивает с плеча вниз. Он крутится, ища хамелеона, и замечает его на туалетном столике, где тот мечется между щеткой для волос и расческой, а потом прыгает в шкатулку для бижутерии. Там он замирает и начинает менять цвет кожи. Киллер опять пытается схватить хамелеона, но тот мчится стрелой вниз, на пол, пересекает комнату и проскальзывает под кровать Эмили.

Он решает оставить хамелеона в покое.

Это, может быть, даже к лучшему. Пейдж и девочки, придя домой, наверняка начнут искать его. Когда они найдут его, он убьет его прямо перед глазами Шарлотты или, может быть, попросит ее саму убить ящерицу. Это будет ей хорошим уроком. После этого она уже больше не принесет неподобающих животных в дом Стиллуотеров.

* * *

Марти сидел в машине на стоянке перед офисом доктора Гутриджа и читал посвященную ему статью в журнале "Пипл". Порывистый ветер гнал по тротуару мертвые листья. Две его фотографии и текст на страницу были растянуты на три страницы журнала. На эти несколько минут, пока он читал журнал, Марти забыл обо всех своих неурядицах.

Заголовок "Мистер убийца", напечатанный черными буквами, невольно заставил его вздрогнуть, хотя он и знал о нем заранее. Но еще больше его смутил напечатанный шрифтом помельче подзаголовок: "В Южной Калифорнии автор детективных романов Мартин Стиллуотер видит темноту и зло там, где другие видят только солнечный свет".

Ему показалось, что эти слова характеризуют его как закоренелого пессимиста, всегда одетого в черное и скрывающегося в засаде на пляже или в пальмовых деревьях, высматривая и порицая всякого, кто осмелится веселиться, методично разоблачая при этом врожденную мерзость человека. В лучшем случае он представал напыщенным жуликом, играющим роль, которая, по его разумению, наиболее подходит для коммерческого имиджа автора детективных романов.

Возможно, он преувеличивал, и Пейдж скажет ему, что он чересчур чувствителен в этих вопросах. Она всегда так говорила, и это, как ни странно, успокаивало его, независимо от того, поверил он ей или нет.

Перед тем как начать читать, он принялся внимательно разглядывать фотографии.

На первой, большой фотографии, он стоит во дворе, позади дома, на фоне деревьев и сумеречного неба и выглядит не совсем нормальным.

Фотограф Бен Валенко получил указания уговорить Марти сфотографироваться в подходящей для автора детективов позе. Для этого он даже привез с собой реквизит: топор, огромный нож, ледоруб и ружье. Предполагалось, что Марти будет воинственно размахивать ими. Когда же Марти вежливо отклонил использование реквизита, а также отказался надеть полушинель с высоко поднятым воротником и надвинуть на лоб мягкую фетровую шляпу, фотограф пошел на попятную и согласился, что эти переодевания действительно нелепы. Они откажутся от стандартных клише и сделают снимки, на которых он будет просто писателем и обычным человеком. Таково было предложение Валенко.

Теперь же стало очевидно, что он ухитрился сделать все по-своему без всякого реквизита, сумев усыпить бдительность Марти. Задний дворик, казалось бы, был прекрасным и безобидным фоном. Однако, использовав сочетание сумеречных теней, неясных очертаний деревьев, угрюмых туч, освещенных прощальными лучами заходящего солнца, умело соединив студийное освещение с углом установки камеры, фотограф умудрился сделать Марти похожим на колдуна. Более того, из двадцати снимков, сделанных во дворе, редакторы выбрали худший: Марти на нем щурится; черты лица искажены; свет камеры отражается в его глазах-щелках, и они блестят, как глаза зомби.

Вторая фотография сделана в его кабинете. Он сидит за письменным столом и смотрит в объектив камеры. На этой фотографии он узнаваем, хотя сейчас он предпочел бы, чтобы его не узнавали, так как похоже, что для него единственный способ сохранить лицо – это сделать так, чтобы его настоящая внешность осталась тайной; сочетание теней со своеобразным освещением цветной настольной лампы, даже на черно-белой фотографии, делало его похожим на цыгана-гадальщика, усмотревшего в своем хрустальном шаре приближение беды.

Он был убежден, что множество проблем современного мира проистекают из-за своеобразной подачи информации средствами масс-медиа, их стремлением смещать вымысел с реальной жизнью. В телевизионных новостях, неспособных трезво и беспристрастно осветить события; субъективизм, берущий верх над объективностью; многочисленные скороспелые рейтинги. Документальные фильмы о реальных исторических деятелях превратились в "документальное действо", в котором точные детали из жизни знаменитостей безжалостно подчиняются развлекательным целям, извращаются в угоду личным фантазиям создателей шоу, сильно искажая при этом факты прошлого. Реклама патентованных медицинских средств в коммерческих роликах осуществляется силами дикторов-актеров, они же выступают в роли врачей в программах с высоким рейтингом, вводя в заблуждение телезрителей, уверенных, что те получили медицинское образование в Гарварде. На самом же деле они, в лучшем случае, посетили один или два раза класс актерского мастерства. Политики играют эпизодические роли в ситуационных комедиях. Актеры также появляются в этих комедиях, например на политических ралли. Не так давно вице-президент Соединенных Штатов Америки был втянут в длительный спор с одним подставным телевизионным репортером, принимавшим участие в ситуационной комедии. Зрители, сбитые с толку, не могут отличить актеров от политиков, и наоборот. Предполагалось, что автор детективов не только должен обязательно походить на один из своих персонажей, но и быть карикатурным прототипом наиболее характерного героя всего детективного жанра. Таким образом, год от года все меньше людей могут составить четкое и объективное мнение о важных событиях, а также отделить фантазию от реальной жизни.

Марти был решительно настроен не потакать этому всеобщему заболеванию, но его бессовестно провели. Теперь у общественного мнения сложится о нем стереотип как о загадочном и ужасном авторе столь же ужасных и кровавых детективов, занятом описанием темной стороны жизни, такой же неприветливый и чудаковатый, как и любой персонаж его романов.

Рано или поздно встревоженный гражданин, полностью потеряв ощущение реальности, прибудет к его дому в какой-нибудь старой колымаге, борта которой расписаны лозунгами, обвиняющими его в убийстве Джона Леннона, Джона Кеннеди, Рика Нельсона и еще Бог знает кого, хотя он был ребенком, когда Ли Харви Освальд нажал на курок. Нечто подобное произошло со Стивеном Кингом, не так ли? И Салман Рушди наверняка пережил несколько столь же тревожных лет.