Я прикрываю глаза и упираюсь лбом в холодное стекло кухонного окна. Кофеварка издает урчание и громко выплёвывает кофе в чашку. А телефон Крыловой, лежавший на столе, снова настойчиво вибрирует очередным входящим звонком.

Я смотрю на экран — Валерия Андреевна. Снова она.

Что за неугомонная баба? Ее же предупредили, что человек болеет. Нет, надо наяривать раз за разом. Она ее что, измором взять решила?

Трижды я сбрасывал ее вызов, но на этот раз терпение мое лопнуло, и я нажал кнопку принять звонок.

— Да. Слушаю, — рявкаю в трубку и попутно делаю глоток крепкого кофе.

— Э-э-м… — чувствую смятение на том конце. — Мне нужна Крылова Анна. Можно ли позвать ее к телефону?

— Нет. Она спит, — с шумом ставлю чашку на стол. — Лера, скажи мне что именно в словах на больничном, болеет, болезнь тебе непонятно?

— Э-э-э… — секундное молчание. — Егор? Это ты?

— Я, — Кхм! Ну так, я услышу ответ на свой вопрос?

— А почему у тебя телефон Крыловой? — слышу тревожность в ее голосе.

— Потому что она сейчас спит у меня дома.

— Как? — удивляется женщина.

— Вот так, — я снова подхожу к окну. — У тебя что-то срочное к Анне?

— Хотела спросить о ее диагнозе и как быстро она сможет вернуться на работу?

— У нее нет ковида, если тебя это интересует. А на работу она, наверное, вообще не вернется. Так что ты смело можешь искать новую сотрудницу.

Пауза, после которой женщина набирает побольше воздуха и на одном выдохе издает свой вопрос: Егор, ты что с ней спишь?

— Смешно! Я бы сказал дважды смешно. Во-первых: потому что это тебя не касается. А во-вторых: смотря что ты подразумеваешь под этим словом? Если периодически возникающее состояние, противоположное бодрствованию. То да. Я с ней сплю.

А точнее возле нее. Что меня никоем образом не радует.

— Егор, а как же я? — всхлипывает моя подчиненная.

— А что ты? У нас, по-моему, все давно закончилось. Или у тебя были какие-то свои планы на этот счет? — спрашиваю с тихой угрозой в голосе.

Наверное сейчас, в своем женском мозгу Лера покрывает меня всевозможными последними словами.

— Да. То есть, нет. Извини, — тихо отвечает.

— Я сегодня заеду ненадолго в клуб. Пожалуйста, подготовь мне все необходимые документы на подпись.

— Хорошо. А когда именно ты будешь?

— Пока точно сказать не могу. Сегодня еще надо как-то попасть в офис.

Я отключаю вызов и кладу телефон обратно на стол. Раз уж карантин отменяется, я решаю вызвать домработницу, а сам уезжаю по делам.

Конец года. В офисе легкий дурдом, который засыпал меня делами. Почему-то мне кажется, что работаю здесь только я, а все остальные уже давно мысленно на корпоративе и праздную Новый год. Но ближе к вечеру и я сдаю свои позиции. Несмотря на то, что моя домработница Татьяна Петровна целый день держит руку на пульсе, являясь связующим звеном между мной и Анной. Я все равно все чаще возвращаюсь мыслями к девушке.

Раздав всем ЦУ, и прихватит с собой парочку срочных договоров я решаю ехать прямиком домой. В клуб сегодня сгоняет Олег.

Захожу в дом. Снимаю ботинки, пальто и слышу доносящиеся из кухни тихие голоса.

— Ну, насмешила, так насмешила! — смеется домработница — интеллигентная женщина средних лет.

— А мне в тот момент совсем не до смеха было, — отвечает Крылова. — Я же не думала, что та цыганка с кулаками на меня броситься. Нас водитель еле из автобуса вытолкал.

— Ой, Аннушка, добрая ты душа. У меня так тоже когда-то в конце девяностых сумку разрезали и кошелек с зарплатой вытащили. А на руках годовалый ребенок. Представляешь?! Кстати, надо тебя со своим сыном познакомить. Он к меня программист. Застенчивый. Девушек боится. А еще комплексует из-за своего невысокого роста. Вот было бы здорово, если бы вы подружились.

Да, здоровее просто некуда. Девчонка, наверное, всю жизнь мечтала о прыщавом хлюпике.

— Всем добрый вечер, — не скрывая своего присутствия я прохожу на кухню.

— Здравствуйте! — первой меня замечает Крылова.

— Добрый вечер, — Татьяна Петровна сбегает к плите. — А мы с Аннушкой ужин вам готовим.

— Вижу, — смотрю на Аню, которая старательно нарезает овощи. — Ань, ты почему здесь? Почему не в кровати?

— У меня температура спала, — поднимает на меня свои огромные глаза. — И наверху скучно стало. Поэтому я решила помочь тёте Тане.

Ну, нет. Это противозаконно смотреть на меня такими глазами.

— Тёте Тане значит… Кхм… Понятно. Петровна, — обращаюсь к колдующей над плитой женщине, — ты как закончишь, можешь быть свободна.

— Я поняла. Спасибо, — женщина оправляет на сковородку мясной стейк, и он начинает шипеть на подогретом масле.

— И еще, я слышал ваш разговор. Так что Петровна, передай сыну, что если он хочет быть выше женщин, то ему необходимо стоять ногами на толстом бумажнике. И тогда все комплексы отпадут сами собой.

— Ох, если бы это было так просто, Егор Владимирович, — закудахтала моя домработница, открывая посудомоечную машину

— Ладно. Не буду вам мешать. Пойду в кабинет. Когда ужин будет готов — позовете.

Вот уже минут двадцать я пытаюсь прочесть первый пункт договора, когда слышу стук в дверь.

— Войдите! — громко отвечаю и снимая с себя удавку и закатывая рукава рубашки.

— Егор, это я, — сначала появляется Анина голова, а за ней все остальное. — Не отвлекаю?

Да нет. Что ты?! Я тут мысленно раскладываю тебя на столе, девочка.

— Входи. Как ты? Как себя чувствуешь?

— Нормально, — она суетиться у