– Пахом! Выруби ящик! Жорик, принеси чистый лист бумаги.

Охранники выполнили распоряжения начальника и устроились в креслах напротив столика. Слепнев выставил пепельницу, хотя ни он, ни Пахомов не курили, поддерживая физическую форму.

Макеев достал ручку:

– Я собрал вас для того, чтобы сообщить…

Слепнев оскалился:

– …пренеприятнейшее известие… да, шеф?

Начальник службы безопасности посоветовал:

– Заткнись, пожалуйста, Жора, и слушай, тоже мне Гоголь нашелся. Странно, что ты еще читаешь книги.

– А я кино смотрел! «Ревизор»! Книги терпеть не могу.

– Я сказал – заткнись, не ясно?

– Молчу, шеф, молчу!

– Так вот, я собрал вас, чтобы сообщить: утром нам предстоит серьезное дело. А именно, мы должны завалить… Константина Леонидовича Богданова.

Охранники переглянулись. Пахомов удивленно спросил:

– Кого, шеф? Босса?

– У тебя плохо со слухом?

– Но это так неожиданно! А… зачем валить босса?

– А вот этого тебе, дружок, знать необязательно. Если я сказал: надо завалить Богданова, то, значит, надо! Какие могут быть вопросы?

Слепнев проговорил:

– Дела! Сюрпризик вы, шеф, подбросили нехилый.

Макеев сказал:

– И деньги подброшу нехилые, если сделаем все чисто, как говорится, без шума и пыли. Хотите знать сколько?

Охранники вновь переглянулись:

– Да не мешало бы!

– В случае успешного проведения акции каждый из вас получит по пятьдесят штук… долларов.

Пахомов воскликнул:

– Пятьдесят тысяч «зеленых»?

– Нет, Пахом, у тебя точно напряги со слухом. Так вы готовы выполнить обозначенную работу? Или мне привлечь других парней?

– Да, готовы, шеф! Когда мы отказывались? Просто как-то неожиданно все. Босса – и вдруг валить? Вроде он…

Макеев повысил голос:

– Так, обойдемся без комментариев. Нам дело надо делать, а не терять время на пустую болтовню. Слушайте, что каждый из вас должен будет сделать. Исходя из того, что валить Богданова напрямую нельзя, организуем несчастный случай на дороге. На завтра, точнее уже на сегодня, босс планировал поездку в загородную усадьбу. А если он что-то планирует, то всегда претворяет в жизнь задуманное. Обычно он выезжает из дома в 9.00. Значит, где-то в 9.40–10.30 его «Мерседес» будет на шоссе северного направления. До усадьбы ему по трассе ехать двадцать пять километров. Вот в это время мы и должны подловить «мерин». Вопрос: как? Ответ: тараном грузовой машиной со встречной полосы. Теперь конкретика. Вы оба сейчас поедете на машине Пахома к месту стоянки машин дальнобойщиков, что сразу за МКАДом. Но не по трассе. А по старой дороге, что тянется параллельно шоссе за лесополосой вдоль кладбища. Минуту…

Макеев начертил на листе схему:

– Вот МКАД, вот шоссе! Это лесополоса, это старая дорога, кладбище, стоянка.

Начальник службы безопасности компании сделал на схеме пометку.

– Далее делаете следующее…

Говорил Макеев минут десять. Закончив инструктаж, спросил:

– Задача понятна?

Пахомов кивнул:

– Понятна! Только за водилу грузовика надо бы доплатить, шеф!

– Согласен! Еще по десять штук!

Слепнев потер руки:

– Нормально! Все ясно, шеф!

Макеев, прикурив сигарету, добавил:

– Как выйдешь к перекрестку, развернешься и встанешь на обочине в указанном месте, Жора, отзвонишься! Понял?

– Чего не понять? Понял!

– Ну и ладненько. Пахом, тебе все ясно?

– Ясно, шеф! Подберу Жору, не сомневайтесь.

– С водителем грузовика поаккуратней, чтобы никаких его следов менты не нашли!

– Не найдут! Спрячем надежно!

– Я буду пасти Богданова у его дома! И далее сопровождать, передавая тебе, Жора, всю информацию по движению «Мерседеса» босса! Так что мобильник должен быть постоянно включен. И смотри, чтобы случайно батарея не села. Вопросы есть?

Пахомов, посмотрев на Слепнева, проговорил:

– Как насчет задатка, шеф?

Макеев достал из бокового кармана пиджака стопку купюр, бросил на стол:

– Здесь сорок тысяч. По двадцать штук на брата.

Пахомов взял деньги:

– Это дело! Теперь и работа пойдет!

– Я уезжаю, вы начинаете. Связь – как договорились.

Начальник службы безопасности компании поднялся, вышел в прихожую. Его сопровождал Слепнев. У дверей Макеев остановился, взглянул на подчиненного:

– Смотрите, Жора, не проколитесь!

– Все будет о’кей, шеф!

– Ну, ну! До связи!

Макеев покинул квартиру Слепнева. Поехал к себе домой, немного отдохнуть перед работой.

3 часа 30 минут. Пахомов вел свою серебристую «десятку» по разбитой дороге между лесополосой и оградой старого кладбища. Слепнев сидел рядом. Заднее сиденье покрыто целлофаном. Через редколесье бандиты прекрасно видели колонну стоявших на обочине вдоль трассы грузовых машин, в основном автопоездов. В кабинах не было света, значит, водители спали. Попав в очередную колдобину, Пахомов выругался:

– Черт бы побрал эту дорогу. И дальнобойщиков. Спят, как сурки! Хотя чего им делать?

Он взглянул на подельника:

– Долго еще блудить будем, Жорик?

– Надо проехать вдоль всей стоянки, глядишь, и найдем нужную тачку.

– Да как определишь эту нужную машину? Они все одинаковы.

– Посмотрим!

Проехав еще метров тридцать, Слепнев указал на отдельно ото всех стоявший тентованный «КамАЗ». Из его кабины пробивался тусклый свет.

– Смотри, Пахом, вон «КамАЗ» стоит, и свет в кабине. Бортовой, без прицепа. То, что нужно! Тормози!

Пахомов остановил «десятку»:

– Да, тачка подходящая, стоит обособленно, значит, прет без друзей, без колонны. Но вряд ли водитель один. Наверняка с напарником.

– Если был бы с напарником, то на хрена на ночь вставать? Кабина со спальником. Один водила рулит, другой спит. Так без остановок весь рейс. И быстрее, и безопаснее.

– А может, они перекусить встали?

– Это в четыре утра?

– Тогда чего стоит тачка?

– А это я сейчас проверю.

Слепнев вышел из машины. Натянул до бровей спортивную шапку, крадучись по-кошачьи, пошел по лесополосе к грузовику. Перед кюветом остановился, осмотрелся. Из кабины «КамАЗа» услышал музыку. Отметил, что лобовое стекло занавешено какой-то тряпкой. Номерные знаки указывали на принадлежность машины Мордовии. Соседние машины, стоявшие на удалении от «КамАЗа» метров в сорок, выглядели черными коробками. Жора прошел через кювет на обочину. У двери кабины встал. Прислушался. Теперь кроме музыки он услышал и другие звуки, то ли сопение, то ли стон. И неожиданно женский голос: