Маринка отыскала меня в своей спальне, где я, наверное, раз уже в третий, вытирала невидимую пыль.

— Мама? — она робко дёрнула меня за рубашку, заглянула в глаза. — Ты ррасстроена? — премилая мордашка удивлённо вытянулась. Ну вот как у этого ребёнка получается видеть меня насквозь? Вот же правду говорят: яблочко от яблоньки. Бекету достаточно одного взгляда, чтобы вывернуть меня наизнанку.

— Нет, малыш. Просто день сегодня такой… — Мега неудачный…

— Непрравда. Ты плакала, — нахмурилась мелочь и взяла меня за руку. — Пойдём в сад игррать? Пожааалуйста, — канючит, дёргает меня за рубашку уже сильнее, более требовательно.

— Хорошо. Пойдём. Ты пока сложи свои игрушки, а я схожу на кухню, возьму нам чего-нибудь перекусить, ладно?

Маринка кивает, с готовностью принимается за игрушки, а я не сдерживаю улыбку. Единственный лучик света в этом ужасном доме.

* * *

— Ну, привет, — Тёмный подал ему руку, ввалился в кресло напротив. — О, выпивка? Это дело хорошее. Наливай.

Бекет плеснул виски, вручил стакан Тёмному.

— Хороший вискарь, — Назар выдохнул, усмехнулся. — Ну давай, рассказывай, зачем с бабы меня снял?

— Я хочу, чтобы ты нашёл для меня людей, которые сдали в ломбард вот эту вещицу, — Иван кинул на стол чек. — Там имя есть, но оно явно липовое. Знаю только, что эти ребята во время войны промышляли грабежом и не стеснялись мокрушничать. Здесь я всё записал, — подвинул лист бумаги.



Тёмный уткнулся в кулак, долго рассматривал скудные сведения.

— Не знаю, Вань. Это будет сложно. Ты же понимаешь, как трудно сейчас отыскать кого-то с тех времён? Тем более, так мало инфы.

— Ты постарайся. А я в долгу не останусь. В конце концов, ты сам из этих товарищей. Мыслишь, как они. Вот и напряги мозги.

— Так и ты из них же, — Назар усмехнулся, но, увидев выражение лица Бекета, прищурился.

А Иван сжал челюсти, скрипнул зубами. Ему нужно знать, что история Милы его не касается. Просто необходимо. Кто угодно, только не эта девчонка. Не мог же это быть он. Не мог. Не бывает таких совпадений.

— Это личное?

— Да.

— Ладно. Я постараюсь, — Тёмный сунул бумаги в карман, поднялся. — Через несколько дней наберу тебя, жди. Рад был повидаться.

* * *

— Посмотри, что ты наделала! Совсем криворукая, что ли?! — злая мегера наступала на меня, загоняя в угол, а я немо открывала и закрывала рот, не зная, что сказать.

— Но…

— Что «но», безмозглая? Ты думаешь, теперь тебе всё позволено? Думаешь, ноги раздвинула перед хозяином, он тебя на трон усадит? Да таких как ты у него по десять штук на неделю!

От гнева у меня даже голова закружилась. Шагнув Людочке навстречу, сжала кулаки.

— Не смей так со мной говорить! Это ты разбила посуду, а не я! Не сваливай на меня свои грешки, иначе я…

— Иначе что, сука? — взвилась стерва, полоснула меня взглядом, полным отвращения. — Что ты сделаешь? Нажалуешься на меня, лёжа на спине? Давай! И посмотрим, кому из нас поверят! Я работаю здесь уже два года, а ты без году неделю и уже строишь из себя королеву! Бомжиха несчастная! Думаешь, все забыли, как тебя вместе со шлюхами полудохлую к нам притащили?

— Ну-ка тихо! Что здесь происходит?! — на кухню царственно вошла Нина Степановна, первым же делом уставилась на меня. — Что ты опять натворила?

— Она разбила тарелки для сервировки! Вот, посмотрите! — Людочка ткнула пальцем на кучку осколков. — Да эти тарелки стоят дороже, чем ты со всеми своими органами!

— Неправда! Это ты разбила! Я всё видела! — рявкнула ей в ответ, на что Нина Степановна подняла руку, аки оратор перед речью.

— Люда, выйди.

Я не удержалась от смешка. Ну, конечно! Теперь они меня вдвоём прессовать будут.

— Я даже не прикасалась к этим тарелкам, ясно вам?! Она их разбила, когда я вошла, и стояла я у двери!

Нянька плавно приблизилась, покачивая пышной грудью, ею же практически прижала меня к стене.

— Послушай меня, Милана. Ты слишком много себе позволяешь. Тебе здесь не рады. И вскоре ты отсюда исчезнешь. Думаешь, Иван Андреевич будет тебя защищать? — она говорила негромко, смотрела мимо меня, будто перед ней не человек, а маленькая букашка. — Не будет. Знаешь, сколько я повидала таких как ты? Десятки, если не сотни девчонок, вот так же однажды попав в его постель, поднимали хвост. Но хозяйская страсть недолговечна. Пройдёт совсем немного времени, и ты снова окажешься на улице. Поэтому веди себя скромно и тихо. А то вылетишь отсюда как пробка. Поняла?

Мне было нечего противопоставить этой женщине и её бравой команде. Главное я услышала и приняла. Мне здесь не рады.

* * *

Милана смотрела исключительно в свою тарелку, иногда отвечала на Маринкину болтовню слабой улыбкой. Ивана же не наградила даже взглядом.

— Как прошёл день? Чем занимались? — от его внимания не укрылось, как Милана поджала губы, шумно сглотнула. Глаз не подняла. Неужели думает о том же, о чём и он? Зря сказал, что был грабителем. Ей не нужно это знать.

— Мама целый день убиралась в моей комнате и плакала там, — тут же доложила Маринка.

Милана встрепенулась, подняла голову.

— Не говори глупостей, Мариш, — медленно перетекла взглядом на Бекета. — Ей показалось. Всё нормально. Я просто сегодня… Неважно себя чувствую. И всё.

Не слишком убедительно.

— С завтрашнего дня уборкой ты не занимаешься. Я взял тебя, чтобы ты помогала Нине Степановне с Маринкой, а не драила полы.

Она открыла рот, чтобы, видимо, возразить, но так и не произнесла ни слова.

— Извините, я хочу сегодня лечь пораньше. Нина Степановна сказала, что сама уложит Маринку. Я пойду, — избегая смотреть ему в глаза, встала со стула.

Бекет удержал её за руку, погладил большим пальцем нежную кожу.

— Иди. Но спать будешь в моей комнате. Поняла?

Потупилась в пол, замолчала. Грудь вздымается часто, щёки порозовели.

— Милана?

— Я не могу. Извините, — вырвав свою руку из его, бросилась бежать.

Конечно же, она не пошла в его спальню. Иван даже не сомневался. Гордая, принципиальная глупышка. Взять бы ремень, да выбить из неё всю дурь.



Отправив дочь с нянькой, растянулся на стуле, расслабляя конечности. В последнее время слишком много забот, и ему никак не удаётся передохнуть. Главной проблемой стали постоянные мысли о Милке.

— Простите… Я могу убрать со стола? — открыв глаза, обнаружил рядом девчонку, имя которой постоянно забывает.