— Внешне ты на них не похожа, ни на Брэнну, ни на Коннора. Ты блондинка, и ты миниатюрная. Но кровь и кость — это есть.

Ей показалось, она его поняла. И снова разволновалась.

— Надеюсь, они того же мнения, раз согласились дать мне кров. И раз Брэнна помогла получить эту работу и теперь мне не придется мучительно искать что-то другое, что будет мне совсем не по душе. Как бы то ни было, я…

— Если верить преданию, младшая дочь первой Смуглой Ведьмы говорила с лошадьми, а они — с ней. И с младенчества могла скакать на самом свирепом из боевых коней. А иногда ночами, при свете луны, на нее что-то находило, и она садилась на какую-нибудь лошадь и летала над лесами и горами.

— Я… Наверное, мне надо получше познакомиться с местными преданиями. Чтобы туристам было что рассказывать.

— Уверен, эту легенду ты уже и так прекрасно знаешь. Про некоего Кэвона, который вожделел Сорку, жаждал ее красоты и магической силы. И про трех ее детей, которым перешла эта ее сила, а вместе с ней и все бремя. Кровь и кость, — еще раз произнес он.

Под его взглядом у нее пересохло в горле, как будто он мог видеть в ней нечто такое, в чем она и сама пока не отдавала себе отчета. Почуяв ее волнение, Аластар вздрогнул и, прижав уши, повернул голову к Бойлу.

Айона осторожно просунула пальцы под уздечку, чтобы успокоить коня.

«Это я виновата, — сказала она Аластару. — Я еще не знаю, что говорить и как реагировать».

— Бабушка мне много всяких историй рассказывала. — Уклончивый ответ. Но пока она еще не знает Бойла, лучше не откровенничать. — Ну что ж, если я вам больше ни для чего не нужна, пожалуй, пойду. Мне еще с Брэнной надо повидаться, а я уже опаздываю. Мира сказала, на сегодня я, наверное, свободна, а завтра чтобы приходила к восьми, так?

— На том и порешим.

— Спасибо, что взяли меня. — Она напоследок погладила Аластара и спрыгнула с изгороди. — Я буду усердно трудиться.

— Уж я об этом позабочусь, будь уверена.

— Ну… — Руки вдруг вспотели, пришлось вытирать их о джинсы. — До завтра тогда.

— Привет брату с сестрой!

— Передам.

Он смотрел, как она стремительно шагает, так быстро, словно выбирается из болота, опасаясь увязнуть.

Хорошенькая штучка. Хотя будет мудрее не обращать на это внимания. Красивая, солнечная сказочная богиня верхом на коне.

Выкинуть это все из головы, причем сразу. Куда сложнее будет выкинуть из головы тот факт, что он только что нанял на работу ведьму.

— Смуглую Ведьму, одну из троицы. Теперь они все вместе, с собакой, ястребом и конем. — Он осклабился на Аластара. — Это дело рук Фина, никаких сомнений. И что бы все это могло означать, черт побери?

Интересно, что такое на уме — и на душе — у Фина? Друга, партнера, почти брата?

Словно выражая свое мнение о Фине — и о самом Бойле, если уж на то пошло, — Аластар задрал хвост и «насыпал яблок».

Бойл едва успел отскочить, иначе это мнение оказалось бы на его сапогах. Смерив коня испепеляющим взором, он запрокинул голову и захохотал.

Айона быстро шла через лес знакомой дорогой.

Ей повстречалась молодая пара, рука об руку бродившая по лесу наедине, и она решила, что это кто-то из постояльцев, не исключено, что молодожены. Туристы, решившие воспользоваться сухой погодой и даже с проблесками солнца.

Еще несколько дней она проживет в отеле, но уже не как туристка. Теперь она — экспат.

Это звучало необычно и как-то гламурно, при том что от нее попахивало лошадьми, а может быть, слегка и навозом. Но поскольку она уже и так запаздывала, то решила не тратить время, чтобы подняться в номер, принять душ и переодеться.

Надо будет сделать себе что-то вроде свободного графика, чтобы вклинить туда посещение школы дрессировки птиц и посещение Конга. Возможно, удастся сбегать в школу завтра в обеденный перерыв, если он у нее, конечно, будет. Сегодня, если Коннор готов, она угостит его пинтой в деревне, а может, и ужином, но только после урока с Брэнной.

И ей не терпелось добраться до Интернета и написать бабуле, похвастать новой работой, рассказать, как прошел день и чему она научилось у Брэнны. Ее жизнь, всего несколько дней назад такая сумбурная и бессмысленная, вдруг засияла новой перспективой.

Теперь это ее маршрут: на работу, домой. Никакого общественного транспорта из крохотной квартирки и обратно. Никаких мечтаний хоть о малюсеньком приключении. Теперь вся ее жизнь — сплошное приключение.

Никаких больше вопросов к себе, что в ней не так, из-за чего люди с легкостью с ней расстаются. На этот раз она со всеми рассталась сама. Нет, не так: она прибыла к себе домой, а это большая разница.

И теперь все только в ее руках.

Поравнявшись с поваленным деревом, Айона опять ощутила уже знакомое ей томление и услышала произнесенное обольстительным шепотом свое имя.

Она остановилась. Не свет ли это там? Слабое далекое мерцание сквозь стену лиан? Подобное огоньку в окне гостеприимного дома?

И хотя она помнила, что уже опаздывает и что Брэнна предостерегала ее от промедления и авантюр именно в этом месте, она шагнула ближе.

Это же всего минута, только взглянуть.

Еще — и все стало похоже на сказку. Свет сделался ярче, шепот — отчетливее, откуда-то появилось и затекло в ее тело приятное убаюкивающее тепло.

«Домой, — вновь подумала она. — Она так мечтала о своем доме. И это…»

Айна дотронулась до лиан, и воздух запульсировал подобно биению сердца. Свет же стал слегка приглушенным, сумеречным.

За ее спиной резко залаял пес, чем потянул ее назад.

Она дрогнула, как бывает, когда пошатнешься на краю утеса, и сделала несколько шагов назад, пока не оказалась рядом с собакой и не положила руку на ее красивую голову.

В ушах так громко отдавалось собственное дыхание, что казалось, она не слышит своих мыслей.

— Я собиралась пройти насквозь. Мне казалось, что должна это сделать, и хотелось этого больше, чем чего-либо другого. Я была близка к тому, чтобы не сдержать данного слова, а я так никогда не поступаю. Что это за место? — Она потерла замерзшие руки, еще раз поежилась. — Рада, что ты появился, и догадываюсь, это не было случайностью. Идем. Подозреваю, она ждет нас обоих.

Они зашагали подальше от дерева, а вслед им поднялся ветер. Не успели они дойти до опушки, как полил дождь, — насколько могла судить Айона, из одной-единственной тучки посреди ясного неба.

Они с Катлом ускорили шаг. Она хотела войти в дверь домика, но увидела Брэнну в окне мастерской и изменила курс.

Как и раньше, запах в мастерской был необыкновенный — смесь дыма, трав и свечного воска. Брэнна стояла с высоко забранными волосами, на ней был длинный свитер сливового цвета. На рабочий стол она поставила белый цветочный горшок в белом кашпо и прибавила к композиции толстую белую свечу и белое перо.