назвал? Может, мне тебя таким сделать? И мне за это ничего не будет, я тебе только что сказал, кто мой дру…

На полуслове он замер, когда огонек из ближайшего факела отскочил и, став синим, резко приблизился к его лицу буквально за секунду.

— Это и есть Кира, Кента, — обреченно произнес Лу, — а это принцесса Азула… я пытался об этом сказать.

— Вам нужно лучше подбирать состав труппы, — холодно произнес я, смотря в глаза Кенты, до которого постепенно доходило. Быстрый удар локтем ему в живот, выбивая дыхание, и легким, можно сказать, изящным движением перекидываю его через себя. Уже после удара его руки автоматически разжались, что позволило их перехватить и завершить мой маневр. Заложив обе руки за спину и выпрямившись по струнке, я подошел ближе к центру комнаты, пока Азула, скрестив руки на груди, смотрела за новым актом пьесы, — я не доволен вашим выступлением. А если конкретно, моим в нем образом. Либо меняйте меня на выдуманного персонажа, либо убавьте пафоса в каждом слове. И актера замените, я не собираюсь иметь портрет перекачанного неловкого идиота. Приду — проверю. Не понравится — сожгу. Услышали меня?

— Вы не имеете права! — выступил кто-то из труппы.

— Между прочим, да, Акимару, не имеешь, — добавила Азула, явно наслаждаясь моим гневом и купаясь в нем, как кошка в лучиках солнца.

— Они же и наши похождения так же перескажут, — повернул я голову в ее сторону.

— Придем — проверим, — резко охладила свой тон Азула, видимо, представив что-то в голове, — не понравится — сожжем все до тла. За клевету на королевскую семью.

— О, я могу поздравить вас? — подключился Лу.

— Что?

— Что? — спросили одновременно мы с Азулой.

— Ну, Кира же не часть царской семьи, вроде, был, а значит, вы планируете…

— Кира теперь Дракон Севера, а это включает в себя очень многое, — спустя двухсекундную паузу сообразила, что ответить, Азула, — Такие неуместные предположения в сторону принцессы уже могут быть сочтены как клевета.

— Простите, принцесса Азула, я неправильно понял, — тут же склонился он.

— Отлично, что вы все поняли и запомнили, — произнес я, быстро посмотрев в лица сидящих, — и посмотрите его правую руку — я мог ее вывихнуть или растянуть.

И с этими словами мы и ушли, не прощаясь. Кстати, помимо проблем с рукой, на лице около скулы у Кенты, похоже, останется шрам, потому что огонь был близко довольно долгое время. Почему он только не отошел — вот вопрос, я рассчитывал на это, но, видимо, синее пламя его очень сильно напугало.

— Ладно, неплохо прогулялись, — вынесла вердикт Азула, предварительно посмотрев, что солнце уже потихоньку стремится к закату, и нам уже пора бы вернуться, — было интересно. И даже забавно.

— Согласен, — кивнул я, — мне тоже понравилось.

В наши комнаты мы вернулись спустя двадцать минут, и я сразу полез купаться. Пыль тут — особая субстанция, песочнообразная, а я не люблю песок. Он грубый, жёсткий, проникает везде… ну, вы знаете, короче.

Я не знаю, что мы будем делать в пути до Басингсе, но, похоже, мне надо что-то изобретать с воздухом, чтобы не превратиться в пылесборник. Меня излишний контакт с телом раздражает, последствия бытия магом воздуха.

* * *

— Я правильно поняла, у вас тут толпа партизанов, а вы сообщаете только сейчас? — ледяным тоном уточнила Азула у Мэра.

Дело происходило уже вечером, когда мы собрались в своеобразной переговорной комнате с довольно большим столом с разными яствами. Где мэр и выдал новость, что, оказывается, тут почти вся армия Омашу сбежала и собралась. Не десяток идиотов, а действительно вся армия, что на самом деле очень и очень плохо. Потому что они забрали с собой в «подполье» и семьи, и в среднем это треть всех жителей города.

Когда он рассказывал про количество местных партизанов, у меня на голове волосы зашевелились, когда я вспомнил, как мы с Аузлой спокойно гуляли. Ведь это абсолютно не проблема увидеть лицо той же принцессы, когда она приехала, и срисовать нас в городе. А от половины десятка каменюк на головы в узком проходе никто не защищен. И хрен бы мы успели что-то сделать против этого, учитывая, на каком расслабоне мы бродили по городу.

И, видимо, до Азулы тоже это дошло, и она вот решила тоже как-то наказать отца Мэй — по лицу видно.

— Да, но все под контролем, — заверил мужик, — охрана усилена, есть комендантский час, и всех тщательно проверяют. Мышь не проскочит ни туда, ни обратно!

Кто же знал, что именно в это время, пока Мэр объясняет неприступность Омашу, группа из трех знакомых нам всем человек уже забралась в город по канализации и бродила по вечернему городу в поисках чего-то.

Часть 12

Приезд Азулы вызывал у Мэй смешанные чувства. С одной стороны, хоть что-то интересное, с другой — события обещают быть слишком серьезными и опасными.

А еще сам факт присутствия Азулы… она, конечно, ее лучшая подруга, и все такое, но Мэй никогда не врет, хотя бы самой себе, и понимает, насколько это опасное занятие. Характер у принцессы ужасный.

Но, к ее удивлению, Азула стала… более выносимой, если можно так сказать. Хватило даже совсем шапочного пока общения, чтобы понять — что-то не так. В плане, внешне она как будто не поменялось, но четкое ощущение, которое было раньше, что ты с тигром в клетке, и сожрать тебя могут в любой момент — пропало.

И, кажется, не последнюю роль играет находящийся всегда недалеко от Азулы Кира. За то недолгое время, пока Мэй находилась в городе, слухов об этом загадочном «Кире» она собрала слишком много. Это прямо какой-то полумифический персонаж, про которого интересно поговорить всем.

И вот когда она вживую увидела его, Мэй поняла, откуда эта нотка мистики формируется. Кира стоит почти не шевелясь, в своей довольно страшной маске, которая как будто смотрит именно на тебя, где бы ты не был. Ровная осанка, страшная маска, плюс необычная одежда и оружие как-то держат в непонятном напряжении. В конце концов, она слышала, как он умело обращается со своим странным мечем.

А еще синее пламя. Мэй не знала, действительно ли он им владеет или нет, но если да, то это уже страшный показатель, потому что Азула смогла использовать синее пламя только когда уже стала мастером Огня.

И как-то он неуловимо меняет Азулу, по крайней мере пока находится рядом. Правда, сам он создает ощущение похлеще, чем принцесса раньше. Довольно трудно вести себя непринужденно, когда видишь его холодную маску, которая в этот раз как будто сосредоточила взгляд на тебе.

Впрочем, более нормальное поведение Азулы того стоит в любом случае. Потому что Кира как минимум не имеет такой власти, как принцесса, не говоря уже о том, что и страх он вызывает другой. Какой-то более… животный. Такая, на подкорке сознания, как будто легкая тревога постоянная.

Но куда больше Мэй волновал тот момент, что между Кирой и Азулой есть… какое-то взаимодействие, какая-то химия, что-то такое непонятное, неосязаемое, интригующее.

Как, куда и откуда, Мэй не знает. Это очень странно, но она это четко ощущала, осталось подтвердить это на практике. А точнее подольше за ними понаблюдать, и возможность для этого выпала как нельзя отличная: вечернее собрание, где отец Мэй отчитывается перед Азулой.

Неудачно отчитывается, сопротивление как есть, так его никто особо и не пытается подавить. Тут, конечно, палка о двух концах, попробуй магов земли победить под землей, это почти невозможно, особенно с текущими силами.

И пока Азула слушала и вычитывала отца Мэй и всех местных начальников, Кира скромно стоял за ее спиной и иногда легко шевелил головой переводя взгляд с одного лица на другое. И, видимо, что-то ему конкретно не понравилось, а, может, и Азуле, хотя, скорее всего, им вместе, потому что свечи на стенах иногда приобретали синий окрас, и иногда по закрытому помещению гулял ледяной ветер, который вызывал неприятные мурашки на спинах всех.

— Да, но все под контролем, — произнес отец, — охрана усилена, есть комендантский час, и всех тщательно проверяют. Мышь не проскочит ни туда, ни обратно!

— Имеется ли какая-то охрана канализации? — впервые подал голос Кира, сосредоточив взгляд на мэре, и ощущалось это даже