ее длинного хвоста практически достает до моего лица в движении. А я знаю, что она хочет сказать. Потому что сама говорила это тысячу раз. Постоянно. Только тогда с гордостью и уверенностью. А сейчас. Сейчас я точно знала, что Сима умерла в тех цепях, а ее душа попала в вечный ад с вампирами и противостоянием против них.

— Если я ошибусь снова, — киваю я, чувствуя, как смешок вырывается наружу, — да, Даш. Именно так. В руках вампира-убийцы и недобитой психички судьба почти человечества.

— Тогда давай поднимай свою задницу и шуруй к красавчику! — вдруг зло шипит подруга, подскакивая на ноги. — Ты слышишь меня? Поднимайся и иди!

— Даш, — тихо говорю я, но она не слышит.

Поддаюсь, опираясь свободной рукой на стол, и поднимаюсь, обретая свою ставшую привычной опору. Но Даша не унимается. Она тащит меня к зеркалу, чуть ли не лицом вбивая в него. А я вижу там лишь ее.

— Нет, туда смотри! — ее пальцы хватают мой подбородок и заставляют взглянуть на собственное отражение. — Вот! Ты видишь ее? — Ее мизинец ударяет в отражение, а я, тяжело вздохнув, киваю. — Нет, ни хрена не видишь. Смотри, говорю!

Закатив глаза, все же поддаюсь.

— Скажи мне, кого ты видишь? — говорит Даша голосом Тонни Роббинса местного разлива.

Почему я поддаюсь? Словно цепляясь в ее слова, я вдруг впиваюсь в изображение глазами. Словно я сама хочу найти там что-то. Достать. Выкопать из глубин себя. Ту, что не боялась. Умела побеждать. Слой за слоем я вбиваюсь вглубь отражения, раздирая его, вытрясая. Выбивая, будто старый ковер. Я ищу. Я действительно старательно ищу. Словно от этого зависит, буду ли я дышать в следующую секунду. И…

Я действительно не дышу.

Это становится игрой на выживание. Мозг стоит перед выбором. Найти лучшую версию себя. Нет, не стать старой. Просто. Вытащить искру и поджечь факел, чтобы осветить дорогу в новую жизнь. Прямо сейчас я слишком устала плутать во тьме. Кажется, мое лицо покраснело, когда я вцепилась пальцами в зеркало, оставляя жирные грязные пятна от кожи на его поверхности.

Я же есть там.

Новая я.

Которая в состоянии держать свое сознание в узде. Которая не испугается вновь. Нет, я снова пойду до конца. Буду выгрызать свою жизнь обратно. Если придется — вырывать пальцами. Зубами. Без разницы.

Сегодня это я.

И я сделаю это не только ради всех, но и ради себя. Потому что сейчас там на меня смотрит особенный человек. Несломленный. Выживший.

— Я хочу жить, — вдруг вслух говорю я, чувствуя, как легкие наполняют воздух, а из глаз внезапно потоками вырываются слезы, — я очень хочу жить.

Пальцы Дашки вжимаются в плечи, а я слышу, как она хлюпает носом, шумно втягивая воздух. Я вжимаюсь в нее, насколько это возможно. Потому что, кажется, я скучала по ней целую жизнь. Коже практически больно. Словно я действительно стащила слой. Ее щипет от слез, и я готова поклясться, что она краснеет. Но это не больно. Нет. Это как-то правильно. Необходимо, чтобы дышать.

И я улыбаюсь.

Отражение улыбается мне в ответ. Все еще робко, со следами прошлой безысходности. Но все же это я.

Та, что не сдается с самого начала.

Глава 9

Палец коснулся треснувшего экрана планшета, перелистывая на следующую страницу. Жадно поглощая информацию за время своего отсутствия, я приняла решение начать сначала, чтобы не упустить деталей. Спина затекла от долгого сидения на дощатом полу в позе лотоса, а глаза болели от непривычного напряжения. Сделав последний глоток кофе, отодвинула от себя кружку, приближая изображение отчета 2017-го года.

«Александр Мартинас, известный ранее как «Самсон». Свое имя получил в разработке ПМВ (противомертвые войска) за массовое убийство тридцати человек в 2010-м году. В качестве «трофея» забрал кожу истерзанных жертв. Возглавляет вампиров с конца 90-х. Под его началом совершены самые зверские нападения на людей известные истории с XV века. В 2016-м году внедрился под именем «Александр Мартинас» в проект «группа В». Получив необходимую информацию об имеющихся новых военных разработках, линчевал исследователя и создателя группы путем двенадцатичасовых пыток с последующим расчленением.

Цель: неизвестно (возм. обращение).

В ходе изучения полученных ранений жертвы, снятия показаний, анализа ситуации и оставшихся биологических материалов установлено следующее:

Раса: вампир рожденный

Возраст: > 2000

Челюсть: 32 видоизмененных конусообразных клыка с выдвигающимся вперед верхним мостом для захвата крупных частей тела

Регенерация: высокая

Устойчивость к сыворотке 47: максимально высокая

Устойчивость к свету: стандарт

Уровень внушения: максимально высокий

Мышечное развитие: высокое

Устойчивость к серебру: не выявлено, но из исследований по 47-й предполагается высокая.

Особые приметы: атлетичное телосложение, рост 185 см, цвет волос и глаз — не постоянный».

Могли просто написать, что нет у него никаких примет. Усмехнувшись, быстро дернула пальцем еще раз, на секунду замирая, вглядываясь в прищуренные глаза на экране. Громко втянув воздух, заставила уголки губ дернуться в улыбке.

— Ну привет, Саш, — положив голову на бок, хрипло произнесла я.

«Разве не здорово, детка? Мы хотели провести с тобой вечность. Это очень знаково, что последним, что ты увидишь, будет мое лицо».

Поморщившись, с силой провела пальцем, словно перечеркивая изображение. Приблизив открывшуюся карту местности, осторожно положила планшет перед собой, протягивая руку к уже вновь почти высаженному IQOS. Щелкнув кнопкой, быстро затолкала стик на автомате, не сводя глаз с карты.

— Рожденный или обращенный? — выпуская струю дыма, я потянулась к разложенным рядом фото.

— Обращенный, — твердый голос Сергея раздался от противоположной стены маленькой кухни, — эта дрянь все равно убивает тебя, ты же знаешь?

Черт. То, что Александр — рожденный, а майор — обращенный, несколько путало саму мою теорию. Ведь по сути более жестокими всегда считались именно обращенные. Все связано с тем, что родившийся хищником не знал чувств других, кроме как вампирских. В нем не было ненависти к человеческому роду, не было боли. Лишь голые инстинкты. Как люди убивают животных ради еды, а не для удовольствия. У обращенных все было несколько иначе. Они встречались гораздо чаще и именно из-за своего происхождения, как я полагала, из-за самого обряда инициации, проходя через боль, приобретали ту самую ненависть. Хотя, если задуматься, среди рожденных не было ни одного вегетарианца.

Чем бы это ни пахло, но рожденного должен ловить рожденный.

— Жаль, — задумчиво постучав кончиком стика о нижнюю губу, я вновь глянула на карту.

— Умирать расхотелось? — усмехнулся вампир, но я не обратила внимания.

Что-то упорно не сходилось. Нахмурившись, я вновь внимательно проследила за выложенным красным предполагаемым