– Ого!

Внешняя ветхость сарая вводила в заблуждение: внутри оказался чистый бетонный пол и утепленные стены, с которых не осыпалась краска. Температура почти комфортная.

– Здесь он хранил оружие?

– Да.

Трумэн прошел в заднюю часть сарая и открыл деревянный шкаф. Там обнаружился огромный оружейный сейф. Тяжелая металлическая дверца приоткрыта. Трумэн распахнул ее и продемонстрировал Мерси, что там пусто.

– Вы знаете код? – спросила Килпатрик.

– Не знаю, поэтому он до сих пор стоит открытый. Чтобы снова привести его в рабочее состояние, придется вызывать специалиста.

– Сейф обнаружили в таком виде?

– Да.

– Значит, преступник пользовался доверием вашего дяди, если знал код.

– Или дядя сам открыл его для кого-то.

Мерси обдумала данную версию.

– Я не знакома с вашим дядей, но мне кажется, что это на него не похоже. Как думаете, для кого он мог открыть сейф?

– Никто не приходит на ум. Дядя никому не доверял. Кроме, пожалуй, Ины Смит. Но ее не интересует его оружие. – Полицейский сделал паузу. – Да и ходит она с трудом. Не могу представить, чтобы Ина быстро пробежала от дома до сарая.

Мерси окинула взглядом остальной интерьер. Вдоль стен стояли простенькие шкафы и высокие лари.

– Не возражаете, если я осмотрюсь?

Трумэн махнул рукой:

– Смотрите сколько угодно. Понятия не имею, пропало ли что-то, кроме оружия. Мне кажется, тут все битком набито.

Килпатрик открыла тонкие фанерные дверцы соседнего с оружейным сейфом шкафа.

– Солярка, – сообщил полицейский.

Мерси кивнула и прикинула на глаз, сколько тут галлонов. Похоже, Джефферсон Биггс сделал неплохие запасы.

– А вот бензин я здесь не видел, – добавил Дейли.

– Солярку проще хранить, и она дольше не портится. – Мерси заглянула еще в несколько шкафов в другом конце сарая. На полках теснились консервы и стеклянные банки с фруктами и овощами. Она дотронулась до списка припасов на внутренней стороне двери.

– Никогда не слышал о консервированном масле, – заметил Трумэн. – Вряд ли приятное на вкус.

– На вкус как обычное масло.

Дейли указал на здоровенную груду розовой каменной соли.

– Дядя не держал коров, а этой соли хватит на весь город. И зачем хранить столько?

– Подозреваю, он планировал в будущем приманивать с ее помощью диких зверей. Это проще, чем охотиться: дичь сама приходит к тебе.

Мерси обнаружила несколько стопок пустых мисок и несколько наполненных сухарями ведер с плотно закрывающимися крышками. Рыболовные снасти, лекарства, инструменты, батарейки всех видов… Разнообразие и количество запасов поразило ее.

– Не понимаю, почему преступники забрали только стволы. Зачем оставлять такое богатство? – пробормотала Мерси.

– Было бы проблематично вывезти все это, – ответил Трумэн.

– Но оно собиралось годами. Тщательно собиралось. Это как золотые запасы.

– С точки зрения некоторых – возможно.

Килпатрик посмотрела на него.

– Если отрубят электричество, вы будете рады, что у вас столько всего.

Дейли промолчал в ответ.

– Вы знали, что ваш дядя – выживальщик?

– Конечно. Летом я много помогал ему. Один из сараев забит дровами, которые я колол годами. – Он бросил кислый взгляд на нагруженные шкафы. – Это не значит, что я одобряю такой образ жизни.

– Не просто образ жизни, а жизненная философия. Перестать быть зависимым от других. Полагаться только на себя.

– Никто не в состоянии выжить, полагаясь только на себя. Нам не обойтись без других людей.

– Если рассматривать длительный временной диапазон, то да. Но если б вам пришлось выживать в одиночку, скажем, в течение месяца, смогли бы это сделать?

– Разумеется.

– Сможете подготовиться за десять минут?

– Нет. Сначала нужно сделать запасы.

– И как бы вы запаслись едой на месяц?

– Съездил бы в магазин и купил быстрозамороженные продукты.

– Но в магазине вам пришлось бы прокладывать путь через толпу, так как девяноста девяти процентам населения придет на ум та же блестящая идея. – Мерси оглянулась на бесконечные ряды консервов. – Единственное, что меня удивляет – так это легкость доступа к хранилищу. Любой мог перерубить топором дверную цепочку и украсть запасы. Обычно выживальщики маскируют свои склады, опасаясь, что, когда произойдет катастрофа, на них набросятся голодные толпы. А горожане знали о приготовлениях вашего дяди?

– Думаю, да. Хотя он особо не распространялся.

– Возможно, он рассчитывал, что никто не позарится на сарай из-за его неказистого вида. Когда вы открыли дверь, я очень удивилась.

Трумэн пристально посмотрел на нее.

– Вас ведь воспитывали именно в этой жизненной философии, не так ли? Я слышал, Килпатрики считают, что надо быть готовым ко всему.

– Все так считают, но не все готовятся. Или не знают, как готовиться. – Мерси снова огляделась. – Ваш дядя проделал огромный труд.

– Это не объясняет, как и почему украли его оружие.

Мерси поняла, что забыла об осмотре пристроек. Они искали улики, указывающие на убийцу дяди Трумэна, но битком набитая кладовая отвлекла ее.

– Если вам понадобится помощь в плане «что делать со всем этим», дайте знать.

Трумэн оглядел шкафы.

– Думаю, многие горожане обрадуются еде.

Мерси испытала желание остановить его от раздачи припасов направо и налево.

– У каждого свои потребности. Отдайте тем, кто оценит.

Трумэн странно посмотрел на нее.

– Здесь просто еда. Ничего особенного.

– Еда может означать разницу между жизнью и смертью.

– Спецагент Петерсон в курсе, что вы скопидом?

Мерси застыла на месте. Он просто испытывает мое терпение.

– Ваш дядя был не скопидомом, а умным человеком. Я уважаю тех, кто способен думать наперед.

– Я тоже. Только не тех, у кого это превращается в манию, определяющую весь жизненный уклад. – Трумэн мотнул головой в сторону двери. – Хотите взглянуть на остальное?

Килпатрик кивнула и вышла вслед за ним.

По пути к следующему сараю Трумэн с облегчением выдохнул.

Джефферсон Биггс был немного сумасшедшим. Дейли боялся показывать Мерси, по сути, памятник одержимости своего дяди, но она отнеслась к нему с восхищением. На ее лице читались не потрясение и изумление, а появилось то же выражение, что и у дяди, когда он осматривал свои запасы. Благоговение. Гордость. У Трумэна складывалось впечатление, что, глядя на плоды своих трудов, дядя каждый раз мысленно пересчитывал их.