Высшие сановники Империи

Как ранее уже упоминалось, на высших ступенях власти происходит смешение функций центрального управления и управления столицей. Некоторые из самых высоких должностных лиц Империи одновременно выполняют обязанности гражданских, военных и религиозных администраторов столицы, вместе с тем их резиденции и службы находятся именно в Стамбуле. Эти высшие сановники по нескольку раз в неделю собираются на заседания Дивана, которые созываются на территории Сераля в особом здании, называемом Куббеалты («шестикупольное»). В заседаниях, как правило, принимают участие великий визирь, который несет ответственность за общее состояние политических, административных и военных дел; нишанджи, который ответствен за канцелярию и делопроизводство; кадиаскеры Анатолии и Румелии, решающие религиозные и юридические вопросы; дефтердар, ответственный за финансы Империи; и капудан-паша, великий адмирал. На заседаниях Дивана председательствует великий визирь, а султан на них иногда присутствует незримо — в небольшой ложе, отделенной от зала заседаний решеткой. Из этого помещения видно и слышно все, что происходит в зале, но заседающие могут только догадываться о присутствии или отсутствии властелина. Такие государи, как Селим I и Сулейман Великолепный, лично контролируют и направляют ход государственных дел, а главные визири при них действуют исключительно в пределах директив, данных им султаном. Позднее, особенно в XVII веке, султаны, за исключением Мурада IV, теряют всякий интерес к заседаниям Дивана и возлагают на великих визирей всю ответственность за ведение текущей политики.

При Мехмете Завоевателе и его ближайших преемниках Диван собирается каждый день после утренней молитвы и продолжает свою работу до полудня. С середины XVI века, то есть со времен Сулеймана Великолепного, обычно он заседает четыре раза в неделю (в субботу, воскресенье, понедельник и вторник), но иногда, в виде исключения, также и в среду. Причем в среду имеет место, как кажется, особое собрание: на нем не присутствуют кадиаскеры, ведающие Анатолией и Румелией, а по его окончании великий визирь в сопровождении янычарского аги и стамбульского кадия производит инспекцию столичных рынков и базаров: это собрание посвящено, очевидно, положению дел в столице.

Великий визирь — главный персонаж в Империи. «По-турецки великого визиря называют Visir Azem, то есть глава Совета, или первый советник… Когда нового великого визиря вводят в его должность, не существует, насколько мне известно, другой церемонии, кроме вручения ему печати Великого Господина, на которой выгравировано имя императора; печать эту с момента ее получения он всегда носит с собой на груди за пазухой…» И в самом деле, назначение главного визиря производится очень просто: султан, приняв соответствующее решение самостоятельно или по совету какого-либо влиятельного лица, передает вступающему на самый высокий пост в Империи печать, которую до того носил его предшественник, отправленный в отставку, впавший в немилость или казненный. Отсутствуют примеры того, чтобы кто-либо назначенный на эту должность по своей доброй воле отклонил эту высокую честь или же сам, после более или менее продолжительного пребывания в должности, подал прошение об отставке. «У великого визиря имеется свой собственный двор, великолепие которого соответствует величию того господина, которому великий визирь служит; дворец великого визиря насчитывает более двух тысяч слуг. Хотя великий визирь, подобно другим пашам, испытывает на себе по временам гнев своего господина и должен за некоторые ошибки и неудачи на службе платить ему головой, Великий Господин все же доверяет именно ему самые важные государственные дела и именно его, великого визиря, предложения всегда принимаются Советом. Вот это и делает его власть столь абсолютной, что ни в одной из империй, ни в одном из королевств невозможно найти первого министра, который мог бы по объему своих полномочий сравниться с великим визирем…» Действительно, великий визирь иногда пользуется властью, сравнимой по своей широте с властью самого султана. Таково, к примеру, было положение двух Кёпрюлю и их преемника, Кара Мустафа-паши. Проникнутые к тому же сознанием своего могущества, они требовали, чтобы им воздавались все знаки почтения, положенные по этикету. Известны инциденты, когда некоторые иностранные послы, французские в частности, не пожелавшие из принципа следовать правилам турецкого этикета, оказывались не только в немилости (с ними отказывались вести дела), но и в тюрьме. Когда сын посла Ла Ай-Вантеле во время официальной аудиенции повел себя, с турецкой точки зрения, непристойно, он был бит палками. Сам Ла Ай-Вантеле (La Haye-Vantelet) и позднее Нуантель без конца ссорились с великими визирями, так как не принимали предоставляемое им турками место — на табурете, поставленном ниже того помоста, на котором восседал великий визирь. Эти распри, как ныне представляется, из-за мелочей на самом деле развертывались на почве принципов: ни одна из сторон не желала выглядеть ниже другой.

Высокий престиж великого визиря, как отмечали европейские наблюдатели, поддерживался пышной свитой и роскошной резиденцией: для обслуживания главы правительства в его доме требовалось не менее двух тысяч челядинцев — великий визирь, соответственно своему статусу, просто был обязан жить на широкую ногу. Первоначально его дом служил одновременно и официальной резиденцией главы правительства. Со временем, однако, положение изменилось. С некоторых пор новый великий визирь после назначения на должность покидал свой частный дом и переезжал в один из дворцов, расположенных в непосредственной близости от Сераля, или же во дворец на территории Сераля, уступленный ему кем-либо из главных придворных сановников. С 1654 года султаны предоставляют великим визирям на время их визирата особый дворец в качестве резиденции. Этот дворец принадлежал первоначально великому визирю Халил-паше, находился же он недалеко от Сераля напротив Алай кёшкю, павильона, в котором султан принимал парад своей армии. От этого дворца поныне сохранились монументальные ворота. Именно они-то и были названы сначала Пашакапысы (Ворота паши), затем — Баб-и Али (Высокая Порта). Последнее наименование постепенно распространилось на дворец великого визиря, на весь его правительственный аппарат и в конечном счете стало синонимом Османской империи в целом.

Двор великого визиря являет собой уменьшенную копию двора султана — со своим казначеем, начальником над привратниками, персоналом из мусульманского духовенства, заведующим кухней, разного рода охранниками, ливрейными лакеями, пажами, музыкантами и т. п. На его содержание идут денежные средства, черпаемые из личных доходов его владельца, но вместе с тем полагается и дотация из имперской казны, размеры которой колеблются на протяжении веков. В начале XVI века великий визирь получал от султана субсидию в 1 миллион 200 тысяч акче, при Сулеймане Великолепном — 1 миллион 800 тысяч акче, и последняя сумма оставалась относительно неизменной в течение XVII века. К ней следует добавить и так называемые «права номинации» (джаизе), то есть суммы, которые уплачиваются великому визирю должностными лицами при их вступлении на новый пост, а также подарки, делаемые доброхотами в чаянии получения новой должности или какого-либо иного благодеяния. Наконец, личную казну великого визиря пополняют различные доходы с острова Кипр, особо дарованные ему султаном. Некоторые великие визири сумели сколотить на службе государству немалые состояния, но далеко не все из них смогли ими должным образом насладиться. Дело в том, что все имущество великого визиря после его смерти или смещения с должности подлежит конфискации и переходит в имперскую казну. Пост великого визиря отнюдь не синекура.