Макс побелел и грозно позвал:

– Костян!!

Тот все это время стоял и глядел в иллюминатор, чтобы нам не мешать. Никита с Русланом так и не вернулись.

– Я слушаю! – мгновенно среагировал тот, к кому обращались.

– Я просил тебя единственный раз сделать мне, как другу, одолжение! Написать стихотворение! А ты что наделал?

– Прости, Макс, что-то мысль не шла, и я переписал чужое.

– Блин, ты понял, что ты сотворил? Ты фанатке Лермонтова написал стих Лермонтова! Ты меня подставил, в натуре!

Я откровенно ржала в тот момент, забыв про вежливость.

Константин почесал тыковку.

– Да? Блин, лажа. Пойду тогда что-нибудь из Тютчева напишу!

– Костян! – разозлился пуще прежнего Нечаев, я же пуще прежнего смеялась.

А Костя, проигнорировав клич друга, пошел на выход, бурча себе под нос:

– Что там про любовь Тютчев писал… «Я встретил вас, и все былое…»

– Да не надо Тютчева, что ж такое! – риторически воскликнул Максим, понимая, что выходящий и погруженный в свои мысли приятель его уже не слышит.

– Забавные вы! – искренне призналась я в своей симпатии, не переставая улыбаться.

– Да уж… И дверь, блин, не закрыл за собой.

Максим махнул рукой и придвинулся ко мне, пользуясь тем, что мы остались совсем одни. В эту самую секунду я начала задумываться, а не подстроено ли это. Нас ведь было пятеро вначале. А теперь двое. И как удачно они не пригласили Катьку! Но не думает же он, что я буду с ним спать, когда знаю его неполных три дня? Да и как сказать – «знаю»… Скорее, знаю, что с ним что-то не так. И это единственное, что я о нем знаю. Короче, я решительно отодвинулась.

– Ну ты чего? – Он придвинулся следом. – Мы даже ни разу по-настоящему не целовались. – Можно подумать, я этого не знаю! – Ты мне реально нравишься. Очень.

– Замечательно. Но мне пора идти.

– Никуда тебе не пора! Подруга твоя вернется минут через сорок. Обед через полтора часа. Куда тебе идти? – последнее предложение он прошептал мне на ухо, после чего поцеловал в него же. Я вздрогнула всем телом и вскочила.

– Ну тогда я дверь закрою! Мы ж не эксгибиционисты, в самом деле!

С этими словами я стала плавно продвигаться к спасительному выходу, конечно, думая о том, чтобы закрыть дверь с той стороны, а никак не с этой, а потом спокойно дожидаться Любимову в нашем с ней номере, но моему намерению не суждено было осуществиться. Когда я подошла к двери достаточно близко, она вдруг взяла и… захлопнулась перед моим носом. Я вскрикнула от страха и резко обернулась.

Максим сидел расслабленный, облокотившись на стену, и нежно мне улыбался.

Подавляя свежерожденный ужас и заставляя себя глубоко дышать, я произнесла:

– Как ты это сделал?

Он неимоверно удивился:

– Что?

Я немного помолчала, собираясь с духом. Иногда нам приходится задавать такие вопросы, на которые не всегда хочется получить ответ. Для этого нужен нехилый запас храбрости. У меня таковой все же обнаружился, и я дополнила свой вопрос:

– Как ты дверь закрыл?

Трехсекундная пауза.

– Я? Юль, с тобой все в порядке? Я, между прочим, у тебя за спиной был, ты заметила? Как я мог дверь закрыть? Это сквозняк. Мы же на теплоходе!

Я тут же перевела дыхание. С сердца будто повалили на пол кирпичи. Когда кирпичепад завершился, я снова заулыбалась и по повторному приглашению села обратно, рядом с Максимом. Ну надо было такое навыдумывать! Словно он мог дверь закрыть без помощи рук и вообще не вставая со своего места! Это же смешно. Этого никто не умеет. Даже фокусник Копперфильд.

Но здесь я перевела взор своих больших серых глаз на круглое окно, и улыбка тут же сползла с губ. Иллюминатор был плотно закрыт. Какой тогда, на фиг, сквозняк?!

Автобус высадил нас недалеко от пристани. Гид попрощался, поблагодарив за хорошее поведение (воспитанная группа интеллигентных людей ни разу не перебила его увлекательные монологи и ни разу не возмущалась, что нам мало времени дают на съемки возле достопримечательностей, а это за большой стаж работы с ним случилось впервые), мы же в свою очередь сказали спасибо за интересный, насыщенный день (точнее, два с половиной часа) и дружно покинули транспорт.

До отплытия теплохода оставалось еще пятнадцать минут. Но гулять мне было некуда и не с кем (лучшая подружка обменяла меня на шайку загадочных особей мужского пола; сестры ходили еще угрюмее, чем всегда, я даже не рискнула спросить у Богданы, как ей новые пенаты, не то что попроситься в их компанию, а уважаемый Владлен Сергеевич после того злополучного происшествия как сквозь землю провалился, я даже на теплоходе его ни разу с тех пор не видела), поэтому выход был один – забраться на борт. Туда пока не пускали, но кучка людей вокруг воодушевляла: значит, таких, как я, ждущих, много, а разве клиент не всегда прав? Должны пустить.

И все-таки странно, что эта четверка пригласила только Юльку. Девушка я видная, так что это не из серии «из них двух одна красивая, а другая ее подруга», поэтому меня кольнул укол предчувствия. Что этим таинственным молодым людям надо от моей подруги? Не сделали бы они ей ничего плохого, пока меня нет!

Тут мои мысли приняли иное направление, потому что рядом возник… Громов.

– Не скучала? – так буднично спросил он, словно мы были закадычными друзьями или мужем и женой и расстались на том, что он пошел купить пива, а не убил больного бешенством пса одним взглядом.

– Не довелось, – хмуро ответила я. – Теплоход полон сюрпризов.

– А что случилось?

– Вы что, не в курсе? Неваляшина умерла прямо на борту. И, судя по тому, что теплоход медлит с отплытием, местные власти не горят желанием забирать у нас труп. А стало быть, придется плыть с ним.

– На судне должна быть холодильная камера для таких случаев, чего ты волнуешься?

Он пожал плечами со спокойным видом, означало сие следующее: Владлен к смертям привык. Почему-то мне это не понравилось. Я попыталась уйти в сторону, чтобы прекратить беседу, но он ловко взял меня за руку и произнес чуть ли не с обидой:

– Я не понимаю, почему ты опять выкаешь. Я ведь не старый!

– Дело не в возрасте, – натянуто улыбнувшись, раскрылась я. – Вы меня пугаете.

– Я? Что за глупости?

– Так что «вы» – это, скорее, проявление боязливого уважения, нежели почитание старости, – не среагировав на его реплику, продолжила я, – как к великому итальянскому мафиози или какому-нибудь императору-тирану.

Он хмыкнул.

– Значит, пока меня не было, у вас тут прибавилось новостей. Занятно.