— И не раз, — пробормотала Майка. — Теперь мне всё ясно. Странно, что она так поздно свои чары задействовала.

— Сама удивлялась. Но Стефан говорит, что она Доминика одного застала по чистой случайности, там всегда народ толчётся, работы много. Опять же Доминик в шкафу рылся, а не сидел по обыкновению за столом.

— Значит, повезло, — констатировала Майка, забыв о необходимости охать и издавать вопли отчаяния. — Выходит, с этого исторического момента он и стал за ней волочиться?

Зося, похоже, тоже забыла, что болтает с обманутой и брошенной женой, уж больно хороша была сплетня, сердце радовалось.

— Представь себе, ничего подобного! Это она за ним, как ты выражаешься, волочилась, а он просто перестал её избегать. И выглядело это так, будто ждёт, что она снова зайдёт и повиляет своим седалищем…

— А она охотно приходила и виляла…

— В точку! Теперь совсем пропал, обращается с этой оторвой, словно с наследницей престола, сесть не моги, если она стоит, своими манерами её просто подавляет…

— А она что?

— А ей и невдомёк, что подавляет. Колода надутая! По сравнению с ней глупейшая овца Эйнштейн!

— Прямо бальзам на мою душу льёшь, — похвалила собеседницу Майка.

Зося тут же опомнилась, ведь в её планы вовсе не входило радовать Майку, совсем наоборот — она ожидала отчаяния и истерических рыданий, слишком хорошо счастливице жилось до сих пор с этим ненормально верным Домиником, пора и пострадать, а она, Зося, притворно поутешает. Но раз не вышло, пожалуйста, можно вместе насладиться сенсацией, всё равно Зося в лучшем положении, поскольку не её Стефан в дураках, а Доминик.

— А в последнее время Доминик стал очень нервный, — продолжала она. — Какие-то скачки настроения, то угрюмый и злой, то весёлый и общительный, ходят слухи, что из-за тебя.

— Из-за меня? — удивилась Майка. — А что я такого делаю?

— Не знаю. Как раз хотела спросить. Может, скандалишь?

— Я пока в своём уме, какой мне прок от скандалов? В данный момент делаю похоронную контору, и это меня здорово забавляет, надо же, как кстати халтура пришлась. А что ещё в народе слышно?

— Что требуешь от него развод или, наоборот, не даёшь ему развода. Или что он то хочет разводиться, то не хочет. А как на самом деле?

— Мне развод не нужен. Может, Доминик им Вертижопку соблазняет?

— А она ему то верит, то нет и в зависимости от ситуации ласками одаривает? Очень даже вероятно. Но вообще-то, так Стефан говорит, нервничает Доминик всё больше.

— Настолько глупа, что даже ухажёру вредит, — презрительно сделала вывод Майка, на чём собеседницы и согласились.

Положив трубку, Майка глубоко вздохнула, присмотрелась к расположению свечей вокруг гроба, две немного передвинула и отправилась на кухню за новым чаем. Затем вернулась к компьютеру, уставилась на мрачную погребальную изысканность и принялась приводить в порядок спутанные мысли.

Не зря она так ждала Зосиного звонка. Теперь понятно, что стало основной причиной и источником беды. Задница Вертижопки!

Обнаглевшие ягодицы навели порчу на Доминика. Ну кто мог такого ожидать?

Потрясение. Доминик испытал потрясение…

Но теперь зато понятно, на чём именно следует выместить зло…

* * *

Следующего звонка Майка никак не ожидала. Она приводила в порядок свои достижения с целью презентации их заказчику, мимоходом размышляя, что он по поводу этой ритуальной жути скажет, когда звякнул телефон.

— Юзеф Мештальский, — представился на том конце Зютек замогильным голосом, как нельзя лучше гармонирующим с её скорбным трудом. — Пани Майка, не могли бы мы… Я бы хотел с вами встретиться… Это чрезвычайно важно, я вас очень прошу… Где-нибудь на нейтральной почве. Без знакомых… Тысячу раз извиняюсь!

Майка чуть было не ляпнула, уж не за Вертижопку ли он так извиняется, но успела проглотить бестактность. Отставной — любовник её весьма и весьма заинтересовал.

— Ничего страшного. С удовольствием. Где и когда?

— Как можно раньше. Лучше прямо сейчас. Вам сейчас удобно? Где вы только скажете!

Совсем рядом с процветающей похоронной конторой находился ресторан, частенько используемый для устройства поминок. Моментально прикинув время, Майка договорилась встретиться там с Зютеком через час с четвертью в надежде, что они не напорются на траурные торжества. А если даже… Обстановка будет весьма кстати.

Погребальный шедевр вызвал массу восторгов и был принят безоговорочно. Основательно поощрённая инвестором, Майка расположилась за столиком напротив Зютека и внимательно к нему присмотрелась. Выглядел он не лучшим образом и мог с успехом послужить моделью к картине под названием «Удручённость». Из-за паршивой Вертижопки, такой милый парень! Похож немного на Жерара Филиппа, хотя Жерар Филипп вряд ли когда до такой степени огорчался… И что в этой паскуде такого?

Зютек удовлетворил её любопытство и поведал, что в этой паскуде такого. Во всех подробностях. Ледяные мурашки заходили по Майкиной спине, и не похоже было, чтобы собирались заканчивать свою прогулку.

— Не давайте ему, пожалуйста, развода, — отчаянно принялся просить её Зютек. — Что бы там ни было, а у вас двое детей, и вы можете тянуть до бесконечности. Вы только, упаси боже, не соглашайтесь!

— Я и не собиралась, — попыталась утешить собеседника Майка, но ничуть в этом не преуспела. — Даже и не думала, но хотелось бы знать, вам-то это зачем?

— Она долго не выдержит. И он тоже… Ему или надоест, или он остынет… Или нет… Ей позарез нужно… А у меня квартира! Вот я и рассчитываю!

Несчастный парень расплёскивал кофе, заикался и запинался, бормотал что-то неразборчивое, и Майка при всём желании не могла ничего понять.

— Повторите-ка ещё раз, пожалуйста, — попросила она. — Может, в другом порядке.

— Я хотел на ней жениться, — простонал Зютек, явно сменив порядок изложения. — И по-прежнему хочу. Я не в силах от неё отказаться!

— Позвольте полюбопытствовать, что вы в ней такого нашли?

Уже в середине вопроса Майка сообразила, что нельзя его задавать. Жуткая бестактность — как лезть грязной лапой в незажившую рану, да ещё и с издевательским подтекстом. Ужас!

До Зютека никакие бестактности и подтексты не доходили.

— Как что… Вы не понимаете! Она такая… такая… необыкновенная! У неё такое телосложение… единственное в мире, что секс с ней… Это незабываемо! Это что-то, наверное, мышечное! Вы не понимаете!

— Нет, не понимаю, — подтвердила Майка, слегка цепенея.

Зютек, казалось, совсем сорвался с тормозов:

— Сам контакт с ней, непосредственное соприкосновение… Это пронзает насквозь! Просто фантастика, после неё другие женщины уже не существуют, это, как омут, затягивает навсегда! Она на него глаз положила, на вашего мужа, дала попробовать этого наркотика, а больше — ни-ни, пока не женится! Хочет, чтобы он женился, хочет развода, а вы ему развода не давайте, умоляю вас!