– Как это «не нужен»? – удивился я. – Это же находка века!

– Находка века, находка глаза, находка уха… – передразнил Баракка. – Если б ты знал, сколько таких находок первооткрыватели сами «закрывали» от греха подальше? Наша история наполнена догмами, и ни в чьих интересах их разрушать. Никто не станет расшифровывать письменность острова Пасхи, изучать карты Пири Рейса или пытаться понять петроглифы Наска. Потому, что ответ может очень многое изменить, в том числе в нашей современной жизни.

«Трешер» тем временем добрался до Базы. Баррака активировал шлюз ангара и откинулся на спинку кресла, ожидая, пока тот откроется.

– Ты думаешь, почему мы прячемся ото всех? – спросил он. – Мир очень не любит, когда его догмы кто-то пытается потрясти, и цивилизация, выстроенная на принципах оппортунизма и атеизма, в этом плане куда более жестокая и непримиримая, чем любая религия. Религия может приспособиться к чему угодно, к любому новому знанию, для верующего человека не важно, плоский мир или круглый, каким бы он ни был, он создан его богом. А для ученого это имеет принципиальное значение: если картина мира соответствует его представлениям, то он гений, если нет – то безумец и дурак. Кому хочется быть безумцем и дураком, Бракиэль?

Ворота открылись, и Баракка прервался, чтобы завезти «Трешер» в ангар. А потом обернулся ко мне и сказал:

– Думаешь, никто не знает правду? Знают. Но молчат. Не все способны пожертвовать всем ради правды. Не все такие, как я или ты…

– А чем пожертвовал ты? – спросил я с замиранием сердца.

– Для начала глазом, – ответил Баракка, приподнимая повязку, прикрывающую…

Кожа вокруг глазницы представляла собой сплошной ожог, от вида которого я почувствовал приступ тошноты. А среди рубцов обугленной плоти жил своей жизнью странный, по-моему, фасеточный искусственный глаз. Он не был похож на глаз мухи, больше он напоминал объектив спутника-шпиона, комбинацию фазированной решетки с целым букетом работающих в разных диапазонах камер.

Но меня не столько поразила эта хайтековская примочка, сколько плоть, ее окружавшая.

– Говорят, чтобы выпить вод Урда, дарующих всеведенье, Один отдал свой глаз. Скажем так, у меня похожая история. Сначала меня нафигачили анаболиками, чтобы лучше чувствовал и не отрубился, а потом раскалили штык и выковыряли глаз. Хотели и второй удалить без врачебных предписаний, да Лорд не позволил. Ну что ж, я рад, что заплатил эту цену. Эх…

Он пошарил под панелью управления и вытащил окурок сигары.

– Ладно, Бракиэль, иди к своим. А то скажут, что мы с тобой тут заговоры строим.

– Чей это город? – спросил я с полной уверенностью, что Баракка это знает.

– Не город, а опорный пункт, – ответил тот. – А город ты скоро увидишь, обещаю. А может, ты его уже видел?

– Где? – не понял я.

– Во сне, – ответил Баракка. – Будь внимательней ко снам, малыш. Как говорилось в одном старом фильме, сны – это двери. Да иди уже, у меня сегодня еще дел по горло…

Джинн

Не знаю, как у кого, а у меня дух захватывало.

Одно дело – смотреть на эту машинку издалека, совсем другое – видеть ее на расстоянии сотни футов через окно пересадочного узла (такая здоровущая телескопическая мачта, на которой из ангара астронавты… ну, ладно, пассажиры поднимаются к кораблю) и знать, что сейчас ты окажешься на борту.

Какая крутотень, просто слов нет!

– Так, – сказал Баракка, когда узел замер и от него к стыковочному модулю челнока потянулась кишка переходного мостика, – не стану вас обманывать: этот перелет – не простая прогулка. На орбите у всех супердержав существует целая группировка спутников. Вы слышали когда-нибудь о запрещении развёртывания оружия на орбите? Забудьте. Оно там есть, и его там немало. Большинство средних и больших спутников – даже не двойного, а тройного назначения. Есть боевые платформы, с одной вы разминетесь на пару тысяч километров, но мы надеемся, что она будет деактивирована солнечной вспышкой. Есть маневрирующие спутники-истребители. Насколько мы знаем, они действуют в Северном полушарии, но в жизни всегда есть место пакости. Может, нам не все известно.

Конечно, ваша машинка – не совсем беззащитная овца в стае волков, но ввязываться в орбитальный бой сейчас – значит поставить под угрозу Проект. Так что… Бракиэль, я тебе это говорю! – если что, прикидывайтесь тушкой до тех пор, пока жрать не начнут. Ну, а если…

– Стоп, – сказал Бракиэль. – А вы что, не летите?

– Стал бы я тут распинаться, если бы летел, – пожал плечами Баракка. – Нет, эту птичку поведешь ты и твои приятели. Ты – пилот, они – ассистенты.

Бракиэль даже как будто засиял изнутри, но сказал совсем другое:

– Да, но я же не умею…

– Научишься, – убежденно ответил Баракка. – «Изиду» водить сложнее, чем это летучее полено. Из минусов – хвостом крутить не получится, у этого корыта аэродинамика чуть лучше калоши, но в атмосфере тебе точно ничего не угрожает. Да, если что, мы поставили туда аэроассистента. Думаю, тебе будет приятно с ней встретиться. Как пристыкуешься, скопируй ее в своего «Таннина», это тебе подарок от Надин.

– Ничего не понял, – буркнул Бракиэль, но Баракка не стал объяснять, только улыбнулся во всю ширь своей пасти:

– На станции вас встретят. Ах, да, «Таннин» и Цезарь уже на борту, мы и об этом позаботились. Ну, как говорится, счастливо полетать, идите уже.

И тут же справа от окна открылся проход в «кишку». Бракиэль пошел первым, за ним я, за мной Дария.

– Ты уверен, что справишься с этим?.. – спросил я Бракиэля.

– Нет, не уверен, – ответил он, не оборачиваясь. – Но, как говорится, глаза боятся, а руки – крюки… тьфу, ну, в общем, ты понял.

Идти оказалось недалеко – ярдов тридцать, как я и сказал. Дверь в борту челнока была гостеприимно распахнута, но за ней царила темнота. Бракиэль пожал плечами и шагнул вперед. Тут же вспыхнул свет, и милый женский голос сказал:

– Рада приветствовать вас на борту шаттла «Дискавери». Ой… Боже мой, Элиаху, это вы?

Я по инерции продолжал двигаться и врезался плечом прямо в спину Бракиэля. Айкнул и остановился, и тут меня сзади толкнула Дария, тоже не успевшая заторморзить.

– Что за… – начал я, но тут увидел Бракиэля. Я и не знал, что можно так побледнеть, особенно с учетом того, что наш приятель от природы смуглый. – Бракиэль, что с тобой?

– Норма? – проигнорировав мое замечание, спросил Бракиэль. – Норма, это ты?

– Так точно! – весело ответил тот же голос. – Честно сказать, я думала, что информация о вашем присутствии является ложной. Конечно, я знала, что вы спаслись, но потом ваши следы терялись, словно вы исчезли из этого мира…

– Ты… – кадык Бракиэля судорожно дернулся. – Ты как здесь?