– А ты, Мурзик, лучше вообще заткнись! Подхалим несчастный, – от такого необоснованного обвинения я даже дар речи потерял. А то такого бы фитиля в Андрюшину гортань вставил, что тот целый месяц ощущал бы себя бракованным куском динамита.

– Идите отсюда, гады, и до завтрака чтобы я вас не видел! – продолжал орать Попов, даже не заметив, чем для него оскорбления в мой адрес могли обернуться. – Иначе, Сеня, честное слово, сбегу к кузькиной матери. Посмотрим тогда, как вы отсюда выбираться будете!

– Ну так жри быстрей, – буркнул мой Рабинович, стараясь не терять лица, но апартаменты Попова все же покинул.

Несколько секунд я сверлил Андрюшу укоризненным взглядом. Однако после ухода моего хозяина меня лично он и замечать не хотел. Естественно, я на такое пренебрежение обиделся и дал себе слово, что открою как-нибудь Жомову с Сеней, как эксперт у них водку ворует, когда те на мои вопли отвлекаются. Двумя ударами задних лап я собрал в кучу половик у порога (это один из мягких собачьих способов выказать людям пренебрежение их умственными способностями), а затем поспешил следом за хозяином. Все-таки, помимо описания его жизни, я еще обязан и охранять Рабиновича от разных непредвиденных случайностей!..

Потоптавшись в коридоре, Сеня решил заглянуть в комнату к Жомову и страшно удивился, не застав его там. Видимо, решив, что Ваня с раннего утра убежал в кабак и сейчас опохмеляется в одну харю, мой Рабинович помчался вниз, даже забыв о том, что из форменной одежды на нем только милицейская фуражка… И куда помчался, интересно? Мог бы и у меня спросить, где Жомов находится. Ведь меня, в отличие от Сени, ни слух, ни нюх не подводили.

Влетев в кабак и не найдя там ни Жомова, ни кого-либо еще, Рабинович в нерешительности остановился, совершенно не предполагая, где еще можно найти омоновца. Могу поспорить, что в первую очередь мой хозяин подумал о винном погребе, но я решил его не томить и с радостным лаем (дескать, потерянного сто лет назад друга наконец-то нашел!) бросился к выходу из трактира. Сеня сразу забыл о погребе и поспешил следом за мной.

Зрелище, каковое мы увидели во дворе мемфисской гостиницы, было еще то! Ваня Жомов, по пояс голый, приседал напротив двери с огромным бревном на плечах. Местная оборванная детвора облепила все щели в заборах, чтобы вдоволь насладиться зрелищем странных забав чужеземцев, впитать их в кровь и, если гены позволят, передать затем потомству. Ну а рядом с огромным омоновцем, в точности повторяя его движения, но не с бревном, а двумя поленьями на плечах, занимался приседаниями не кто иной, как Иисус Навин. Рабинович от неожиданности поперхнулся слюной и застыл в дверях.

– И ты, Брут?! – только через несколько секунд смог выдавить из себя фразу мой хозяин. – Я же предупреждал всех, чтобы с местными никто из вас не связывался.

– И тебе доброе утро, Сеня, – обиженно буркнул Жомов, не прекращая упражнений. – Согласен, ты предупреждал. Но пока ты шляешься там по всяким базарам и фараонам, нужно же мне чем-то заняться? Вот и научу парня уму-разуму, чтобы он от всяких чурок по углам не шарахался, – Жомов подкинул бревно вверх под восторженные вопли мальчишек и тут же поймал его. – Может, присоединишься к нам?

– Был бы ум, помер бы от дум, – буркнул Рабинович. – Ну а Ване зашибись. Нет мозгов и в рот… – в этот момент Сеня наконец-то рассмотрел множество молодых умов вокруг, еще не совращенных с пути истинного ментовским матом, и, махнув рукой, не закончил фразу. Затем сплюнул на песок двора и, круто развернувшись, скрылся внутри таверны. Да-а, похоже, утро у нас не сложилось!..

Несколько секунд я раздумывал, идти мне следом за Рабиновичем или нет, а затем решил махнуть на него хвостом. Все-таки я ему друг и соратник, а не нянька какая-нибудь! Сейчас их сиятельство начнет по постоялому двору бегать и тумаки всем отвешивать, а мне на таком «развлечении» присутствовать не хотелось. Потому как знаю, что, когда моему Сене уже некого будет в трактире гонять – кто умнее, разбегутся, а остальные впадут в коматозное состояние, – хозяин сразу за меня примется. Начнутся истерики с выкриками всяких гадостей, вроде «сидеть», «лежать», «место» и тому подобное. А оно мне надо?

Успокоится Сеня только тогда, когда его Нахор на базар поведет. А поскольку я уже знаю, что очень немногие народности с ментами по части выпивки потягаться могут (персы в их число никак не входят!), то пробуждения караванщиков следует ждать не раньше, чем через пару часов. Да и то, если мой Рабинович на них как следует насядет! Вот я и решил немного по Мемфису прогуляться. На кобелей посмотреть да себя показать. Может быть, местную породу придется облагородить слегка…

За крепостные стены я выбираться не стал, поскольку был уверен, что в месте, которое так пахнет, ничего интересного и познавательного быть не может. Ну, а внутри городишко выглядел вполне прилично. Можно даже сказать, величаво. Чистые ровные улицы, красивая, пусть и немного прямолинейная архитектура зданий. В общем, плагиат с греческого. Жалко только, что ни одного приличного столба на улицах нет. Даже перекрестки и то лысые, как колено. Пришлось углами домов пользоваться, что, как вы понимаете, не слишком прилично.

К моему удивлению, собак на улицах почти не встречалось. Так, пробежала мимо парочка кобелей, подозрительно поводя носами в мою сторону, да несколько раз я мимо египтянок проходил, которые на руках пародии на мопсов таскали. Так вот, эти пародии оказались крайне голосисты и даже делали вид, что пытаются из рук хозяек выскочить, чтобы меня покусать. Я даже одну человеческую суч.. тьфу ты, опять!… самку вежливо попросил ее псинку на землю опустить. Дескать, пусть попробует меня на зуб. Однако аборигенка меня не поняла и сама подняла жуткий лай, требуя у городской стражи немедленно меня изолировать. Те попробовали. Сразу втроем с дубинками ко мне кинулись. Пришлось на них рыкнуть. А пока эти три олуха от шока, который по-нашему, отходили, я вспомнил о предупреждении моего Рабиновича не связываться с местными и решил с достоинством удалиться, предварительно поставив свою метку одному из стражников на сандалии. Пусть, гад, знает, чего он стоит на самом деле против русской милицейской овчарки!

Я, конечно, не Жомов и иногда соображаю, когда стоит драку затевать, а когда можно от нее и уклониться (кто сказал, что боюсь?! ну-ка, иди сюда, я тебя покусаю!). Однако нагловатый прародитель мопса, его хозяйка и три дуболома из городской стражи настроение мне испортили. Хотелось кого-нибудь порвать на британский флаг, вот и начал я бегать по улицам в поисках приключений.

Нашел!

В одном из узких переулков, куда я свернул во время своей прогулки, дорогу мне преградила приличная стая псов – штук десять, не меньше, возглавляемая одной-единственной облезлой сучкой лет восьмидесяти, по вашим, человечьим меркам, на вид. Я хоть и собирался поработать для улучшения египетской породы, но на такую партнершу, естественно, никак не рассчитывал. Поэтому и собирался пройти мимо. Правда, увидев ее спутников, я решил использовать их для эмоциональной разрядки, но, присмотревшись, брезгливо фыркнул. Уж слишком жалко и убого выглядела стая, чтобы мараться о шкуры этих бродяг. Однако они считали по-другому!