Она отвернулась, отодвинулась от него, перестала горбиться и села совершенно прямо, сцепив руки на коленях.

«Ну вот, – сказал себе Рико. – Теперь она все поняла. О господи, какое же все это дерьмо, чувак! Ты обошелся с ней как с обычной девкой, какой-нибудь фанаткой „Костоломов“ или одной из размалеванных неоном шлюх, что сами выкрикивают свою цену по обеим сторонам бульвара».

Вдруг из горла Мериды вырвалось рыдание, и она выскочила из «шеви», прежде чем Рико сообразил, что происходит. Она побежала прямо по улице в обратном направлении, лоурайдеры объезжали ее, а водители выкрикивали проклятия и оскорбительные предложения.

– Мерида!

Рико круто вывернул руль, заехал на поребрик и выдернул ключ из замка зажигания. Потом вылез из машины и побежал по Уиттиеру, пытаясь отыскать ее в свете сотен ослепительно-белых фар, равнодушно глазевших на него.

– МЕРИДА! – позвал он, бросаясь прямо на зеленый «форд», водитель которого пообещал, что засунет его голову ему же в задницу.

Рико бежал среди движущихся машин, проклинаемый на всех языках и со всеми интонациями, но его это ничуть не волновало. Мерида была слишком молода, слишком невинна для того, чтобы оказаться субботним вечером в неоновой преисподней бульвара. Она по своей доверчивости совершенно не понимала, какая ей угрожает опасность. «Она всегда полагалась на меня, – с горечью подумал Рико. – А я оказался худшим из насильников – я надругался над ее душой». Полуослепший от яростных атак фар, он помчался дальше, еле успев отскочить в сторону, когда мимо пронесся здоровенный рыжебородый байкер на синем чоппере. Что-то сверкнуло на тротуаре, и Рико наклонился подобрать находку. Это было серебряное распятие Мериды, его подарок на ее день рождения. Застежка лопнула, когда Мерида сорвала цепочку с шеи, металл все еще хранил тепло ее тела.

– Мерида! – крикнул Рико, вглядываясь в сияющее море огней. – Прости меня!

Но ночь поглотила ее, она исчезла, и Рико понимал, что даже если она расслышит его зов сквозь этот безумный шум, то все равно не повернет назад. Нет, она была слишком гордой для этого, и в сравнении с ней Рико ощущал себя отвратительной тварью, покрытой заразными язвами.

Он заметил голубой огонь патрульного автомобиля, который приближался, скользя между лоурайдерами. Холодная паника пронзила его, как только он подумал о товаре, лежавшем в багажнике «шеви», – легкая добыча для копов, если они решат полюбопытствовать, что он везет. Рико развернулся кругом и, расталкивая людей, помчался по тротуару наперегонки с патрульной машиной. Заметив приближение копов, сутенеры в павлиньих костюмах и их девки в обтягивающих шортах шмыгали за двери. Луч синего света кружился и кружился, электризуя воздух, но копы пока не врубили сирену. Рико запрыгнул в «шеви», вдавил в гнездо ключ зажигания и попятился с поребрика, а потом резко крутанул руль и влился в поток медленно движущихся к западу машин. Впереди, примерно за квартал от него, столкнулись посреди бульвара два лоурайдера, и двое парней схватились между собой, подзуживаемые плотным кольцом зевак. Проезжая мимо них, Рико услышал душераздирающий визг полицейской сирены, посмотрел в зеркало заднего вида и увидел, как патрульный автомобиль остановился, чтобы разнять дерущихся. Он надавил на газ и плавно проскользнул мимо полицейской машины. «Не хватало мне еще сегодня проблем с копами, – сказал себе Рико. – Черт, у меня их и так выше крыши!»

И тут он вспомнил, что Мерида сейчас одна на бульваре. Нельзя ее оставлять этой своре хищников, охочих до свежего мяса. Рико нашел свободное место, быстро сделал u-образный разворот и поехал обратно, мимо патрульной машины, туда, где Мерида выскочила на улицу. Мутные личности, исчезнувшие в темных переулках и дверях, снова вылезли торговать своим товаром. Тротуары переполняла ненасытная толпа, и в этой давке худенькая беременная девушка-чикано мало что значила. Тревожась за нее, Рико сжал в кулаке серебряную цепочку с распятием; и хотя он никогда не был особо религиозным, сейчас очень жалел, что Мерида не оставила ее при себе, на удачу. «Я найду ее, – думал он. – Даже если придется искать до самого утра, я все равно найду ее».

Его «шеви» умчался в ночь и вскоре растворился в море металла.

VI

В тот момент, когда Мерида Сантос выпрыгнула из красного «шеви» на бульваре Уиттиер, Палатазин стоял у запертых ворот Голливудского мемориального кладбища. Он сжимал руками прутья решетки и смотрел, как холодный вечерний бриз шелестит пальмовыми листьями над его головой. Было уже почти семь, и он вспомнил, что обещал Джо заехать за ней в шесть тридцать и отвезти поужинать в «Будапешт». Палатазин решил, что расскажет ей о каком-то происшествии в департаменте, а историю с кладбищем будет держать при себе. Вдруг он ошибся? Тогда он и в самом деле выкажет себя сумасшедшим, как считает лейтенант Киркленд.

– Установить наблюдение за кладбищем? – недоверчиво переспросил Киркленд по телефону. – Зачем?

– Потому что я вас попросил, – объяснил Палатазин. – Этого должно быть достаточно.

– Сожалею, капитан, – ответил Киркленд, – но мне необходимо нечто большее. Как вам известно, субботний вечер в Голливуде может оказаться чертовски напряженным. И все-таки как это связано с вандализмом?

– Это… это настолько важно, что вы обязаны сделать так, как я говорю. – Палатазин понимал, что это кажется полным безумием, что его голос звучит слишком высоко и взволнованно и что лейтенант Киркленд, вероятно, сейчас ухмыляется одному из своих детективов и крутит указательным пальцем у виска. – Пожалуйста, лейтенант. И никаких вопросов, пожалуйста, во всяком случае сейчас. Я просто прошу послать туда сегодня вечером одного-двух человек.

– Капитан, у Голливудского мемориального есть свой сторож.

– А что случилось с тем сторожем, что дежурил прошлой ночью? Кто-то нашел его? Нет, не думаю.

– Простите, но почему бы вам не послать кого-то из своих людей, раз уж вы хотите, чтобы за кладбищем наблюдали?

В голос Киркленда прокралась нотка раздражения.

– Все мои люди работают день и ночь, чтобы поймать Таракана. Я не могу просить никого из них…

– Вот и у меня то же самое, сэр. Я не могу. Нет никаких оснований. – Он тихо рассмеялся. – Не думаю, чтобы эти мертвецы доставили нам сегодня ночью какие-то неприятности, сэр. Мне пора, капитан, если вы больше ничего не хотите сказать.

– Нет, больше ничего.

– Приятно было побеседовать с вами, капитан. Сожалею, что не могу помочь вам. Счастливой охоты. Надеюсь, вы скоро пришпилите этого парня.

– Ага. До свиданья, лейтенант.

Палатазин услышал, как Киркленд повесил трубку.

И вот он уже второй раз за сегодняшний день стоял у ворот кладбища. Днем он наблюдал, как там расхаживают, переступая через