– Лиля, у нас времени мало. Ответь, – поторопила я подругу.

– Ну как-как? – пожала плечами та. – Я после нашей встречи в торговом центре никак не могла успокоиться! Ты вела себя странно, одета была черт-те как… И тогда я подумала – а вдруг тебе помощь нужна? Ну и примчалась к тебе домой, а тебя там и нет!

– И тогда мама дала тебе адрес, – констатировала я очевидное.

Я действительно оставляла матери адрес на всякий случай. Но так как попрощались мы ужасно, была уверена, что та его даже не сохранила. Стало быть, ошиблась.

– Да, – подтвердила Лиля. – И что это за история о том, что ты продала своего ребенка его отцу?

Я сделала глубокий вдох. Мама считала именно так. А я не могла ничего отрицать и объяснить.

– Не спрашивай, пожалуйста, – взмолилась я. – Я все расскажу, только не сейчас. Лучше скажи, как там мама?

На мои звонки с того дня она не отвечала. Словно вычеркнула меня из своей жизни и сознавать это было тяжело. Но еще тяжелее было бы лишиться дочери, поэтому приходилось позволять родной матери думать самое худшее.

– Да ничего, держится, – ответила Лиля. – Хотя, судя по всему, крепко на тебя обижена.

– Обижена не то слово… – вздохнула я. А потом извиняющимся тоном сказала :

– Лиль, прости… но я не могу больше говорить. Мне нельзя водить гостей и если нас застанут….

– Да подожди ты! – перебила подруга. – Я же не просто так приехала! Не верю, что ты могла так поступить! Я тебе уже говорила, мой новый ухажер большая шишка и если тебе нужна помощь – скажи! Мы все разрулим!

Не успела я что-либо на это ответить, как дверь позади меня распахнулась и в кухню вошла Валерия.

– Что тут происходит? – потребовала она ответа. – Это еще кто?

– Тот же вопрос, – не стушевалась Лиля.

– Чтоооо?! – буквально взревела Валерия. – А ну вон отсюда!

– Я тебе что, собака какая? – огрызнулась подруга, но я быстро взяла ее за локоть и шепнула :

– Уходи. Пожалуйста. Потом поговорим.

– Ладно, – кивнула она и, кинув на Валерию последний взгляд, презрительно фыркнула и вышла.

Как же легко ей было вот так разговаривать с теми, среди кого она теперь вращалась! Я же себе позволить подобного не могла. И именно мне предстояло отвечать за эту сцену перед Валерией, которая буквально сверлила меня глазами. Ну Лилька, ну удружила!

Я ожидала от Леры криков, угроз, чего угодно, но только не того, что в итоге услышала.

– Собирай свои вещи! – холодно отчеканила она. – Ты мне надоела! От тебя сплошной вред!

В какой – то степени это было даже ожидаемо. Но я все равно стояла, потрясенная, и не знала, что мне теперь делать.

– Что? – переспросила тупо.

– Что слышала! Мое терпение лопнуло, убирайся! И вот еще что… – ее рука сжала мой локоть, а длинные хищные ногти больно впились в кожу.

– Если мой муж позвонит, чтобы узнать, почему ты ушла, ты скажешь ему, что решила так сама. Это ясно? Только вякни что-то другое – и я тебя уничтожу!

Отвернувшись, чтобы уйти, я скривила губы в невеселой усмешке. Она что, это серьезно? Я теряла свою дочь, и это единственное, что могло меня уничтожить! Это та черта, за которой больше нечего было бояться.

Поднимаясь по лестнице со Снежаной в комнату, чтобы собрать свои вещи, решила – ждать, что Родионов мне позвонит, я не буду. Наберу его сама. И расскажу об угрозах Валерии. Худшее уже все равно случилось.

Но звонить в итоге мне даже не пришлось. Илья вернулся домой в тот самый момент, когда я спускалась вниз с небольшой сумкой, где уместились все мои немногочисленные вещи.

– Лали, – посмотрел на меня удивленно Родионов. – Ты куда – то собираешься?

Валерия не преминула нарисоваться за моей спиной раньше, чем я успела ответить.

– Лали уволилась, дорогой, – сказала она с сожалением. – Увы, с этой должностью она не справляется.

Обернувшись, я увидела, что она по-хозяйки держит на руках Снежану и от этого зрелища внутри невыносимо скребло.

– Но ты не переживай! – продолжала говорить Валерия. – Я думаю, мы справимся, пока агентство не пришлет нам новую няню!

Она стала показательно качать мою дочь на руках и та в ответ надрывно расплакалась.

Родионов в это время переводил взгляд с меня на Леру и обратно. А потом спросил, глядя мне прямо в глаза :

– Лали, это правда?

И я решилась. Вздернув подбородок, твердо отрезала :

– Нет!

Одно лишь слово Лали – «нет», и я окончательно принял то решение, которое нужно было принять уже давно. Наш последний разговор с Лерой многое расставил на места, как мне казалось. Но надеяться, что он исправит все и сразу, было глупым. Так что я готовился к долгому разбирательству, которое неминуемо ожидало нас всех впереди.

– Значит, ты не хочешь увольняться и справляешься со всеми обязанностями? – спросил я Лали, при этом глядя на жену. Няня не успела ответить, когда я продолжил: – Я так и думал. Вижу это и сам. И я хочу, чтобы ты осталась рядом со мной и Снежаной.

Я намеренно исключил Леру, потому что знал – ей не нужен никакой ребенок, пусть она и схватилась за него, как за повод наладить наши отношения. И я был бы ей за это благодарен, если бы не одно «но». Налаживать было нечего. Между нами ничего не осталось.

– Но не здесь. Мы переедем отсюда на то время, пока я все решу. Собери вещи и будь готова ехать.

На лице Леры отразился такой испуг, что мне даже стало неловко. Я и сам был виноват во многом, но прежде всего вину свою ощущал за то, что уже давно не разрубил этот гордиев узел. Не ушел от женщины, которую не любил, и с которой жил скорее по привычке.

– Куда переедем? Или вы… вдвоем? – задохнулась Лера, когда Лали, забрав у нее ребенка, ушла в детскую.

– Мы втроем, – поправил я жену. – Снежана, я и Лали.

– Я так и знала! Так и знала, что эта сучка тебя охмурит!

Лера сначала повысила голос, а потом закрыла лицо руками и разрыдалась. Ну или сделала вид, что рыдает.

– Меня никто не охмурял, Лера. Нам с тобой нужно было расстаться уже давно.

– Давно? Ты с ума сошел, Родионов? – зашипела Валерия, отняв руки от лица. – Да это же ты! Ты сам ходил налево и трахал других баб, когда я ждала тебя дома! Это ты все разрушил и сейчас говоришь, что нам нужно было расстаться? Для того, чтобы тебе стало легче прыгать по чужим койкам? Ах, ну да! Ты и так это делал без зазрения совести! А теперь, когда я приняла твою ублюдочную дочь, вот она – благодарность!

– Закончила? – процедил я, выслушав Леру, которая была отчасти права.

– Не закончила! Ты просто скотина, Родионов! – Она выплевывала эти слова, пропитанные ядом, а я не уходил только по одной причине – все должно было решиться здесь и сейчас. С меня было довольно.