— Но этого было явно недостаточно, прокурор не даст санкции ни на обыск, ни на задержание: пачку, мол, похитили (вон их сколько пустых валяется), вымазали, подбросили, — закончила мысль Катерина. — Банальная месть! И любой адвокат на счет «раз» докажет, что мы — лопухи, ничего не понимающие в своем деле.

— А кроме того, не ясны мотивы содеянного, и у Хиля нет алиби, — угрюмо произнес Горькавый, — никакого алиби. Ни за, ни против! Он, по его словам, был в городе. Честно сознался, что выпил и, чтоб не рисковать, за городом загнал свой «Ланд Крузер» на примыкающую дорогу в 30 км от города и там примерно три часа спал в машине. И приехал в Облужье уже в субботу около 12 часов. И нет ни подтверждения этих слов, ни опровержения.

— Нет, как въезжал — видела куча народу. Ведь он сразу к пожарищу приехал и так там орал на всех, — перебил Калманович. — Мастерские-то ему принадлежали.

— …но в то же время по деревне, что в 10 км от Облужья, он не проезжал: это точно установлено. А деревню не объедешь. Даже на «крузаке», — парировал полковник. — Где же он был?

— И каков ваш план, — спросил эксперт. — А заодно попрошу и о моей роли в нем рассказать…

— Я с Хилем договорился, что его прямо дома — чтоб не утруждать Большого занятого человека — опросит следователь, что это все, мол, пустая формальность, ну и так далее. Допрашивать будет наша красавица Катерина, а вы, доктор, будете присутствовать…

— Так, а я-то, что должен делать? Играть роль заботливого папаши, боящегося отпускать свою деточку одну к злодею-богатею?

— Нет, ты и будешь доктором! Катенька должна уговорить его показать куртку, а вы должны осмотреть ее — у него три одинаковых кожаных куртки, — и сейчас он в той же… Если он пачку, замаранную кровью, складывал в карман, то все, он попался. А он ее складывал!

— А вы, господа, где будете, — спросил эксперт остальных.

— А мы вас с Катенькой высадим и оставим, а сами с видом крайней торопливости поедем к знакомым настоечки купить. Она у них здесь классная, славится на всю округу. Главное, ему с самого начала внушить, что все наши допросы — так, проформа. И не более. Сами мы отъедем, но будем поблизости. Кроме того, есть 3 бойца СОБРа. Они тоже рядом.

— …с 6 утра в нужных местах тихохонько сидят.

— Да ты, Николаич, не тушуйся. Все будет хоккей. Мы с моим замом к Хилю накануне наведались для создания имиджа, так сказать. Я — небритый и под градусом, а Женька Буланов — тот вообще сидел в «уазике» и горланил матерную песню, а потом вылез, помочился на колесо, обматерил меня, чтоб я, мол, не тянул резину, типа нам же еще ехать в соседнюю деревню к…

— Видел бы ты, Николаич, с какой брезгливостью он на нас тогда смотрел! В общем, мы в его глазах недалекие и склонные к пьянке ничтожества и ему нас опасаться не стоит совершенно. Так что вперед!

Не успел Антоныч это сказать, как «водитель в штатском» крутанул руль, и машина, свернув на асфальтированную дорогу, пошла вверх. Через полкилометра открылся вид на кирпичное чудо современной архитектуры — дом-замок с башенками, балкончиками, какими-то решеточками, все сложенное из кирпича разного цвета, что, на взгляд доктора, смотрелось довольно аляповато. Но дом был монументальный, надо отдать ему должное. Но тут «Мазда» притормозила у красивых, кованых ворот, и Антоныч показал пальцем вперед, торопливо сказал:

— Оттуда — идет тропка, оттуда, — показал он в сторону «водителя», — ну, из-под обрывчика, мы извлекли пачки ROTHMANSа и там же любит стоять Хиль. Все… двинулись! Ни пуха…

— К черту, к черту, — вразнобой ответили мы, захлопывая дверцы. Машина, развернувшись, укатила назад. Эксперт с Катериной подошли к калитке, и тут же из динамика раздался голос:

— Заходите, господа, заходите! Ворота и двери не заперты!

Они, молча, прошли через короткий дворик и зашли в дом. Там сразу же оказались в красиво и очень непривычно обставленном, круглом помещении с высоченным готическим (?) потолком. Обстановочка была ай да ну… чисто киношная, где про богатеев показывают. Один настенный телевизор (метра три по диагонали) чего стоил! Очень тихо играла музыка…

— А где же хозяин?

— Да здесь он, здесь, — раздался спокойный и слегка насмешливый голос, и из неприметной дверки вышел Эдуард Хилькевич.

Был он невысок, круглолиц и ничего такого суперменисто-миллионерского в нем не было. С его простодушным выражением лица к месту смотрелись обычные — абрамовичевские — джинсы и кожаная куртка (та самая!), мгновенно узнал эксперт.

— Ну, давайте знакомиться! Меня вы, несомненно, знаете, а вы…

— Я Катерина Алексеевна, следователь… а это Владимир Николаевич, врач!

— Постойте, вы же судмедэксперт! Вы-то тут каким боком?

— Ну, с вашего позволения, мы не будем вам докладывать свои процессуальные решения, — пропела Катерина. А впрочем, тайны здесь нет — нам еще раз надо осмотреть место происшествия, так что, с вашего позволения, доктор заодно поприсутствует и на вашем допросе. Не возражаете, — довольно ядовито спросила Катерина.

— Не возражаю! Пройдите в библиотеку — она вон там, — ткнул он рукой в сторону уже другой двери. — А я, с вашего же позволения — переодену рубашку и минуты через три приду. — Повернувшись, он на ходу снял(!) куртку(!) и, бросив ее на диван, скрылся за дверью, из которой ранее и вышел.

Мы с Катериной мгновенно переглянулись — вот повезло! — и, бросившись к дивану, стали лихорадочно осматривать изнанку, подклады и внутренние карманы куртки…

— Ну, как, — внезапно раздался за спиной насмешливый голос, — нашли?

— Что… нашли? — растерянно спросил эксперт и, оглянувшись, увидел стоящего у двери Хилькевича.

— Ну, то, что и искали — кровь убитого!

— Откуда вы знаете? — напряженно спросила Катерина, оглядываясь по сторонам.

— Спокойно, милая девушка, спокойно! Опасности для вас и вашего спутника нет. Зовите лучше своих начальников, вот с ними мы — в смысле я — подробно поговорю. — Катерина, поколебавшись, вытащила телефон, посмотрела на него и беспомощно огляделась по сторонам:

— У меня кажется что-то с…

— Тьфу, забыл предупредить — надо на улицу пройти, здесь такая техника не работает!

Катя вернулась очень быстро:

— А они уже подъезжают! Увидели, что сигнал исчез, и рванули назад! — Хиль поднялся и вышел из холла. Вскоре раздались голоса, и в холл влетел взмыленный Калманович:

— С вами все в порядке?

— Ну, Эдуард же Иваныч не дурак, все понимает, — с легкой усмешкой вместо нас ответил зашедший следом полковник Горькавый и тут же спросил:

— Итак, вы что-то нам хотите сообщить?

— Да! Что-то хочу и… сообщу! Я предлагаю вам, полковник, и вам, майор, пройти со мной наверх и там мы подробнейше побеседуем о делах наших скорбных… черт… кто-то же так говорил?.. Не помню! А милая дама и доктор пусть пока здесь поскучают, — и широким жестом указал на огромный диван, против которого и висел телевизор невиданных размеров. — Да, вон там бар, он в вашем полном распоряжении. — И ведомые Хилькевичем начальники скрылись за очередной дверью.