Сейчас то, о чем она мечтала, становилось реальностью, но происходило это иначе… болезненнее, но приятные ощущения охватывали ее тело и душу. Кэтрин собиралась остановить его… но разве она могла?.. Прохладные пальцы Реда ласково дотронулись сначала до одной, затем до другой груди. Сладкое томление разлилось по ее телу, усиливая невыразимую тягу к этому удивительному мужчине.

Тревога и осторожность отступили на задний план, поскольку колдовское очарование его голоса и волшебные движения рук полностью парализовали ее волю.

— Ты так похорошела за эти пять лет, — нежно шептал он.

Кэтрин была слишком поглощена хаотическим вихрем своих чувств и ощущений, чтобы обратить внимание на легкую дрожь в его глубоком низком голосе.

— Четыре года… — отозвалась она, желая поскорее успокоиться. Чувства, которые будил в ней Ред, были настолько сильны, что даже причиняли боль.

Рука Реда скользнула на затылок, захватив пряди ее тяжелых шелковистых волос.

— Увлечение — ты помнишь?

…Они смеялись, когда она застала их вместе. Блондинка была гораздо старше его… Она была подругой ее матери, рано овдовевшей и старавшейся получить от жизни как можно больше удовольствий. Кэтрин чувствовала себя отвергнутой и преданной, но, как ни странно, ощущала и облегчение, что все ее чувства и фантазии остались невысказанными. Оказалось, что Ред все заметил. Не случайно Карла она выбрала как полную противоположность Реду. Первый неудачный опыт заставил ее с осторожностью относиться к качествам, так прельстившим ее в Реде. Карл казался ей спасительным выходом…

— Ты, кажется, что-то говорила об антителах?

Кэтрин почувствовала, что возвращается к реальности. Она рывком высвободилась из его рук.

— Ты мне отвратителен, — прошипела она, сжимая края блузки.

Ред лишь усмехнулся, продолжая ласкать взором ее стройную фигуру.

— Боже мой, Ред, ты что, считаешь меня совершенной дурой? Ты настолько коварен, что, вероятно, можешь послать моему отцу подробный отчет обо всем происходящем, приписав и то, чего не было, — заявила она со злостью. Я ведь больше не глупый подросток, думала она в отчаянии. Впрочем, лучше бы я им осталась. В конце концов, я сохраняла тогда какую-то гордость. Но я не знала, насколько глубоко и сильно стремление Реда к возмездию.

— По крайней мере, тогда ты была честна, — прервал он ее, как бы читая ее мысли. — Тебе не приходило в голову, что если бы я стремился лишь к возмездию, то мог бы нанести гораздо больший ущерб гордости семьи Келвей? Просто взяв то, что ты так охотно мне предлагала в то время.

— В то время тебя больше привлекала веселая вдовушка, — отрезала она. — Провидение спасло меня от грехопадения и развеяло мои дурацкие фантазии.

Ред хмыкнул.

— Ты никогда не задумывалась, что эта маленькая сценка произошла не случайно? Скажем, была подстроена в надежде излечить тебя от твоего увлечения? Взрослый мужчина может чувствовать себя неловко, когда его обожествляет девочка подросткового возраста, ты не находишь? Выбор был один — либо сделать то, что сделал я, либо пойти навстречу твоим желаниям. Думаешь, ты была готова к взрослым отношениям?

Жестокое напоминание о наивности ее девичьего увлечения смутило Кэтрин.

— Ты думаешь, я могу этому поверить, — огрызнулась она, — после того, как почувствовала ненависть, которую ты питаешь к моим родителям?

— Естественно, ты думала, что я воспользуюсь ситуацией. — Ред отвернулся, обиженный. — В то время мне казалось, что в этих огромных карих глазах может быть что-то стоящее, требующее защиты и поддержки. Несмотря на твою избалованность, я думал, что благодаря какому-то чуду тебя не коснулась гнетущая атмосфера всей семьи. — Он горько рассмеялся и продолжал: — Я не мог предугадать, какой обманщицей ты станешь. Но, в конце концов, ты же Келвей. И так же эгоистична, как все они, — с явным презрением закончил он.

Кэтрин отступила на шаг, как будто он ее ударил. Его слова вызвали в ней желание наброситься на него с кулаками.

— Посмотри на меня! — закричала она, хватая его за руку и чувствуя ее железную твердость. — Ты осмеливаешься критиковать меня… Ты! Кто дал тебе такое право? — возмущенно крикнула она.

— Почему, ради бога, ты еще тогда не сбежала? Закончив университет, ты снова вернулась в этот чертов мавзолей. У тебя совершенно нет силы воли? Я ожидал от тебя большего, гораздо большего. Я думал, что разглядел в твоих глазах протест.

Неожиданность этого обвинения и подтверждение того, что Ред думал о ней, заставили ее задохнуться от волнения.

— Прости, что оказалась таким разочарованием для тебя, — усмехнулась она с горькой иронией, подавляя неожиданное чувство вины — как будто ей было необходимо оправдываться перед ним.

— Чем тебя так привлекает Келвей-Холл? Общением со своей нежной сестричкой Женни, отнявшей у тебя жениха? Твоя Женни, несмотря на свой имидж беззащитной маленькой девочки, может устраиваться очень удачно и выгодно. Что ты собиралась делать? Взять ее в приживалки, когда ты выйдешь замуж? Я думаю, что и муженек не стал бы возражать.

Значит, единственное, что может в ней привлечь мужчину, это богатство и положение ее семьи? Сквозь проступившие слезы она видела гримасу отвращения на его лице.

— А ты негодяй, Ред! Я не понимаю, почему ты так ненавидишь меня и мой образ жизни?

— Я ненавижу неискренность, крошка! — Внезапный блеск в глазах Реда заставил Кэтрин попятиться. — Ты хотела стерильной жизни без проблем. Мужа, которого бы ты водила за нос. Ты даже не можешь признаться себе честно, что он был безразличен тебе. Чего стоят все эти слезливые уверения в том, что ты его по-прежнему любишь? Ты даже себе врешь! Я знаю, что в пределах стен дома Келвеев нет места искренним чувствам. Тебе давно надо было порвать семейные оковы, самой попробовать вкус жизни, жить, в конце концов, а не коптить небо…

— Ты самоуверенный, самодовольный… — Кэт яростно подбирала слова, способные выразить ее ярость. — Я понимаю, зачем ты мучаешь меня. Ты считаешь, что я должна следовать твоему примеру? Естественно, первым делом я должна отправиться к тебе в постель — чтобы познать вкус жизни и превратиться в более опытного и умного человека! Как и множество других женщин, бывших здесь до меня! — Она чуть не поперхнулась. — Их ты тоже шантажировал? Я знаю тебя, Реджинальд Крист. Тебе нет дела до меня и до моих чувств. Я просто средство давления на моих родителей, орудие возмездия. Кстати, к твоему сведению, они мне нравятся не больше, чем тебе. Я никогда ни искала у них утешения, я видела, как бедная Женни пыталась это делать. Может быть, я ошиблась в Карле, но, по крайней мере, я не была ослеплена животной похотью, возведенной ради соблюдения приличий до высот романтического идеала. Не собираюсь прыгать из постели в постель и теперь. — Неожиданные рыдания прервали поток ее слов. — И мне наплевать, что с твоей точки зрения я неудачница. Кстати, мои родители такого же мнения обо мне. — Кэтрин вытянула руки, чтобы предотвратить его попытки схватить ее, не поняв, собирается ли он утешить ее или продолжать свои обвинения.