государства, то есть разведываемые страны. Постепенно произошло упорядочение процедур в цепочке «задание — информация — оценка». Был создан единый союзный центр по использованию материалов НТР, получаемых от разведки госбезопасности и военной. «Инстанции» — ЦК партии, СНХ — Совет народного хозяйства, Верховный Совет — требовали, чтобы информация была «доброкачественной и полной», как условие высокой оценки разведслужб.

Усилия НТР оценивались положительно, и еще в 37-м году ее рассматривали как «жизнеспособное звено внешней разведки», ее деятельность соответствует «государственной концепции развития страны», и полученная ею информация «в целом отвечает потребностям оборонных и народно-хозяйственных отраслей промышленности». В годы войны и после нее десятилетиями она «отвечала потребностям». И уже в начале нового столетия бывший начальник разведки и глава госбезопасности в своих воспоминаниях называл НТР «самым рентабельным хозяйством страны».

О том, как руководство Союза заботилось о насыщении разведки квалифицированными кадрами, говорит решение в конце 30-х годов о принятии в ее ряды только сотрудников с высшим образованием. Именно тогда, в 38–40-м годах, во вновь созданную разведшколу пришли инженер-химик Леонид Квасников, инженер-станкостроитель Владимир Барковский, радиоинженер Александр Феклисов и инженер-полиграфист Анатолий Яцков. На их долю выпала разведывательная работа вдали от Отечества, в Британии и США, по многоаспектным направлениям в области авиации и ракетостроения, по радиоэлектронике, специальным материалам химии, химбакоружию. Но главным их достижением стала конкретная научная и техническая помощь в создании в Союзе отечественной атомной бомбы и в появлении атомной отрасли как таковой. Однако…

Историческая справка. Советская (политическая) разведка госбезопасности была официально создана в 1920 году. А ее научно-техническое направление — в 1925 году.

Однако только в 38-м году вместо кратковременных курсов была организована спецшкола разведки ШОН — Школа особого назначения с подготовкой «разведчиков общего профиля» (правда, была и некоторая специализация по подготовке радистов и шифровальщиков). Затем в тревожные военные годы появилась РАШ — Разведывательная школа (1943), где еще с первых дней войны готовились кадры для разведывательно-диверсионных групп в тылу врага на временно оккупированной советской территории. Но уже с этого года была продолжена подготовка разведчиков для работы в «легальных» резидентурах за рубежом. Спецшкола расширяла свою работу уже на более высоком уровне, свойственном высшему учебному заведению. Им стала ВРШ — высшая разведывательная школа (1948), но в ней не было специализации по направлениям разведки — все проходили программу для работы по ПР, ВКР и НТР.

Затем — Краснознаменный институт (1968) с трехгодичным сроком обучения, но опять же без специализации, в частности по линии научно-технической разведки. И только в следующем году — 1969 — в стенах Краснознаменного института появился первый профилирующий факультет с первым набором «инженерных кадров» и с особой программой для НТР. И его первый начальник и организатор — Анатолий Антонович Яцков. И сразу на факультете стали готовить по трехлетней программе, ибо все предыдущие годы и десятилетия работа НТР доказала свою в высшей степени полезность в делах обороны страны, ее науки и техники.

Кадрам с позиции штаб-квартиры НТР и новому поколению выпускников факультета пришлось четверть века активно бороться со «спрутом КОКОМ», по-иному эту организацию трудно охарактеризовать. Вслед за появлением военно-политического блока НАТО (1949), по инициативе и при прямом нажиме Америки была создана международная организация КОКОМ — Координационный комитет по экспортному контролю. Эмбарго, возросшее до 2000 позиций, с целью «контролируемого технологического отставания» стран Восточного блока. Членами организации стали семнадцать стран и присоединившиеся к ним на неформальной основе еще десяток.

Справка. Непринятие Страны Советов с первых ее шагов на международной арене — это только повод очередной попытки традиционных противников России разрушить Российское государство во все времена ее тысячелетней истории, особенно с середины девятнадцатого века. А войны следующего века стали тому подтверждением.

И потому КОКОМ — это только еще один шаг в системе «неприятий» России как суверенного государственного образования, от которого опасались стремительного саморазвития с ее богатым людским резервом. И потому вызовы со стороны Запада. Так в истории экономической войны появился «снаряд» в лице НТР — сила против взлома «брони» режима строгого эмбарго в лице КОКОМ. И потому, что у отечественных оборонщиков были крайне малые возможности в обмене научным и техническим опытом с зарубежными коллегами («заслуга» КОКОМ).

Помогло в определенной степени, казалось бы, невероятное в самой системе КОКОМ явление: мировая научно-техническая революция породила промышленный шпионаж. И потому, что эта революция взяла на вооружение две нетрадиционные ипостаси: ПШ и НТР.

Но если ПШ — это недобросовестная конкуренция (1), экономия средств (2), обогащение (3), прибыли (4), то НТР — это безопасность страны (1), «взлом» эмбарго (2), и также экономия средств (3).

КОКОМ представлял интересы в основном американских промышленных кругов, а вовсе не всех членов из других стран этой зловещей организации. Только Франция в короткий срок (70–80-е годы) потеряла «из-за КОКОМ» по различным проектам прибыль в размере двадцати миллиардов долларов. КОКОМ сорвал «контракт века» на строительство газопровода из Союза в Европу, и десяток стран понесли огромные потери.

Так вот. Примечателен такой момент в отношениях «союзников по атому» — США и Англии. Ведь первая информация по теме начала поступать в Москву из английских источников, затем — об их совместных работах по обе стороны океана. Сконцентрировав у себя основные силы и заметно продвинувшись вперед, американцы начали отстранять от наиболее перспективных работ своих британских партнеров по проекту «Манхэттен», то есть стали от них скрывать результаты важных исследований. Тогда в дело вмешалась британская разведка.

По словам атомного разведчика Дэна-Барковского в годы его работы в Лондоне ряд материалов, поступавших к нему от местных источников в первозданном виде, свидетельствовал о том, что атом «не английского производства», а получен оперативным путем в США… для нужд британских ученых-физиков.

И в дальнейшем наши разведчики почерпнули немало интересных сведений об американских разработках «с помощью» англичан, причем не только в делах с атомом. Здесь уместна пикантная подробность. В личных воспоминаниях академика Андрея Сахарова описан эпизод его знакомства с развединформацией. Фотокопия была сделана с сильно смятого листа бумаги. Ученому пояснили: «…его вынесли в трусиках…» (вполне возможно, что это были английские трусики?).

И потому недовольство протекционизмом по отношению к своим же членам КОКОМ стало реальной основой, позволившей нашей НТР решать задачи в обход этого «спрута». Созданная КОКОМ «стена запретов» имела «трещины». Уже в 1969 году в американской печати появились прямо-таки провидческие заявления: «…большая часть 1200 наименований, включенных в списки запрещенных КОКОМ товаров, имеется в наличии в других странах».

Чрезвычайная необходимость и жгучие потребности и военных отраслей промышленности, и мирных направлений хозяйствования привели к факту появления в системе НТР специального направления в учебном заведении — факультета научно-технической разведки (1969). Первым начальником его был