– Так мы и не будем разглашать всю информацию, – пожал плечами Александр. – Кое-что они уже и сами знают. Их несколько ночей тени навещали. Да и Надя вчера у Эммы в офисе такого насмотрелась – о-го-го! Впечатлений наверняка до старости хватит.

– Ну, честно говоря, не знаю… – задумался Всеволод, потирая подбородок.

– Да не парься ты, напарник! Обстряпаем всё следующим образом. Ты стоишь в подъезде для подстраховки, а я иду в квартиру для разговора. В докладе потом напишешь, что о ходе разговора ничего не знал, доверив переговоры мне. А я, если надо будет, привру начальству, совесть позволяет. Зато у нас будет больше шансов добыть нужные сведения. Нужные Комитету, на вес золота. Согласен?

Если бы у блондина Долгорукова после драки не болела половина всего организма, он, может быть, и ещё чего-нибудь возразил, но общее плачевное состояние не располагало к длительным спорам и диспутам. Поэтому решение было принято и одобрено единогласно.

Потратив ещё десять минут на сборы и приведение себя в порядок, парни плечом к плечу отправились на выполнение миссии. Вопрос у них при выходе возник только один:

– На чьей машине поедем, твоей или моей?

Через полчаса внештатник Тимохин хитростью проник в подъезд Надиного дома. Вертя между пальцев нож, он поднимался по лестнице на девятый этаж и раздумывал, как начнёт разговор при встрече. Варианты отбрасывал один за другим, потому что ему было неизвестно, как отреагирует сама девушка на его появление у дверей своей квартиры. Обычный визит вежливости, может, и не вызвал бы больших эмоций, но не появление после вчерашней баталии у экстрасенса.

Девять этажей. Когда идёшь и считаешь, сколько их тебе осталось до нужного, кажется, что они тянутся бесконечно долго. Но если во время подъёма о чём-то серьёзно думаешь, то сам не успеваешь заметить, как проходишь их все. Так и Александр достиг девятого этажа, не успев толком продумать начало разговора с бывшей подругой.

«Ладно, – решил он, пряча в карман куртки нож, – для начала улыбнусь и поздороваюсь. Вполне сносное вступление, а там разберёмся…»

С волнением, которого сам от себя не ожидал, Тимохин позвонил в дверной звонок. Щёлкнул замок, и дверь открылась. На пороге стоял мальчик лет шести.

– Привет, малыш! – сообразив, что перед ним сын Карпухиных, поздоровался он как можно более дружелюбно. – Скажи, а мама Надя или папа Серёжа дома?

Внутренне Александр напрягся, понимая, что его внешний вид – побитая физиономия, зловещий логотип на футболке – вряд ли внушит малышу симпатию и доверие. Тем сильнее было его удивление, когда тот отошёл в сторону, распахивая дверь со словами:

– Это опять вы, дядя Саша? Заходите.

Именно сильное удивление не позволило ему вовремя сообразить, что могло бы означать подобное приветствие. А потом было уже поздно. Он вошёл в квартиру и из коридора сразу прошёл в комнату. Первое, что ему бросилось в глаза, это удивлённое лицо Надежды. Рядом с ней стоял крупный, чуть лысоватый мужчина, в глазах которого скорее уж чувствовалось раздражение всем и всеми. Наверняка муж Сергей, догадаться было нетрудно.

– Опа-а-а! Какие люди и без охраны!

Это восклицание, раздавшееся слева, заставило молодого человека дёрнуться, встретившись взглядом с… самим собой. В кресле у противоположной от четы Карпухиных стены сидел человек, как две капли воды похожий на него, Александра Тимохина.

Единственное различие было только в одежде. В таком прикиде Саша ходил вчера на встречу с Надеждой, а потом с ней же к экстрасенсу. Ну и ещё, пожалуй, выражение глаз – было во взгляде двойника что-то нечеловеческое, пугающее.

– Чтоб мне… – начал было Александр, понявший, кто сидит перед ним, но был прерван насмешливым, нравоучительным тоном эмиссара:

– Спокойно, приятель! Не выражайся, здесь дама и ребёнок. Будь любезен, соблюдай в их присутствии хоть какие-то приличия.

Надменная улыбка на лице говорящего, впрочем, как и его тон, не успокаивали и не располагали к соблюдению упомянутых приличий. Но Тимохин постарался взять себя в руки.

Где-то в подсознании он помнил о том, что монстров убивают, а объекты задержания берут живьём. Сидящий перед ним эмиссар (а в том, что это он, сомнений не оставалось) проходил по второму разряду – объект для задержания. Но как взять его живьём, если согласно видеозаписи этот самый объект в одиночку отмутузил четырёх «волкодавов» Комитета. Круг замкнулся.

«Да ну вас всех…» – мысленно послал он любые инструкции. Ни о чём не думая и ни секунды не колеблясь, выхватил из кармана нож и метнул его, целя злодею в лицо.

В западных кинобоевиках герои обычно метают ножи быстрее, чем их противники, вооружённые кольтом, успевают выстрелить. То на Западе, к тому же в кино. У нас же в стране всё через… Короче, нож воткнулся в спинку кресла, а легко увернувшийся злодей, подражая коню Юлию из мультфильма про одного из трёх богатырей, воскликнул:

– Эй! А вот это уже лишнее!

Что лишнее, а что нет, Александр предпочитал решать сам, поэтому сразу после броска извлёк из кобуры «рэп». Увидев направленное на него дуло, эмиссар сменил выражение лица с насмешливого на что-то похожее на испуг.

– Да ты охренел?! – Залётный бросился вон из кресла, уходя с траектории выстрела.

Бабах!!! Яркий трассёр промелькнул в воздухе, прошивая насквозь кресло и разнося в щепки дверцу серванта.

– Так нечестно! – крикнул двойник, уворачиваясь от второго выстрела, разбившего вдребезги новенький телевизор.

– А мне нравится, – зло просипел Саня, стреляя в третий раз.

В юности он увлекался японскими мультфильмами. Там у одного героя для борьбы с монстрами была особенная пушка, что-то типа крупнокалиберного револьвера с широким навороченным стволом. Убойный выстрел из такого оружия разрывал любых чудовищ на части. Но вот досада! Отдача от такого пистолета отбрасывала героя далеко назад, вынуждая его крушить стены и заборы собственной спиной.

Так вот, у комитетского РПР перед той пушкой было существенное преимущество – откатный механизм, гасящий часть энергии. Но полностью её погасить, к сожалению, невозможно. Поэтому комфортно с «рэпами» обращались здоровяки-«волкодавы», с их-то могучими руками пауэрлифтеров. А вот Тимохину при среднем росте и комплекции стрельба из комитетского табельного оружия давалась нелегко.

После каждого выстрела руку отбрасывало назад, и приходилось снова наводить ствол, ловя мишень в прицеле. Третий выстрел тоже прошёл мимо, нанеся лишь материальный ущерб семье Карпухиных.

– Да угомонись ты, идиот припадочный! – пытался доораться до Сашиного сознания эмиссар, уворачиваясь уже от четвёртого выстрела.

– А ты стой на месте, сволочь! Дай в тебя попасть.

От такой наглости опешил бы кто угодно. Не стал исключением и двойник. Он замер с открытым ртом, не представляя даже, как ответить на столь лестное предложение. И как знать, может быть, пятый выстрел прошил бы негодяя насквозь, положив конец его пока неизвестным козням, но Александр не выстрелил. Он вдруг осознал, что эмиссар стоит между ним и замершей в шоке Надеждой. Даже если тот не увернётся, пуля из РПР пробьёт их обоих навылет.