Кит пожал плечами.

— Я буду осторожен, — сказал он. — Карл предупреждал насчет Входа во Вселенную. А я и не собираюсь использовать эту антенну сейчас. Просто я подумал, если в школе кто-нибудь станет ко мне приставать, то я смогу ею защититься. То есть просто подраться. — Он засмеялся. — Ладно. Сейчас не до этого. Эй, смотри, мы подъезжаем к повороту, после которого будет виден город, пока не нырнем в тоннель под реку. Пойдем вперед. Лучше всего смотреть из окна первого вагона. Фред, хочешь поглядеть на город?

— Почему бы и нет? Может быть, я получше во всем этом разберусь, — пискнул Фред.

Кит и Нита с трудом накинули на плечи лямки своих рюкзаков и пошли по вагонам. Проходя через грохочущие площадки сцеплений между вагонами, Нита крепко хваталась за холодные поручни. Мелькали в вое ветра и грохоте колес крыши домов, кроны деревьев, телеграфные столбы. Ните казалось, что в дрожании вагонного пола, в перестуке колес ей слышится голос поезда. «Неужели поезд думает и умеет говорить? — думала она. — Значит, я могу слышать его разговоры так же, как слышу голос деревьев? Но, может быть, моя особенность понимать язык деревьев и всей живой природы, а Кит умеет понимать вещи? Сколько же еще существует видов жизни, которые надо научиться понимать! И может, я научусь этому? Кто знает, где прячутся мысли?..»

Они добрались до первого вагона и стали пробираться к переднему окну, придерживаясь за подлокотники сидений, чтобы не удариться об угол на ходу. До конечной станции поезд шел теперь без остановок, и он несся вперед, развивая бешеную скорость. Рельсы под колесами просто ревели. Эстакада поднималась над встречным пересечением путей, чтобы избежать тройной развязки. Потом эстакада плавным изгибом ушла влево, незаметно поднимаясь еще выше. Постепенно следом за низкой коричневой массой Бруклина в раннем утреннем свете выросли башни Манхэттена. Серые хрустальные громады Эмпайр-Стэйт-Билдинга, серебряно-голубой, странно вырезанный силуэт Ситибанка, серебряно-золотые квадратные столбы Центра мировой торговли, бело-стальные зубчатые здания Крайслера — все это сверкало и слепило в первых лучах солнца. Вся громада Манхэттена выглядела этим утром таинственно, и Нита подумала, что здесь тоже обитает Волшебство. Лес башен словно бы тянулся к другим мирам. Так же и она когда-нибудь откроет Вход во Вселенную, и мир откроется перед ней.

Фред просто впился в панораму башен Манхэттена.

— Сколько же здесь людей?! Наверно, больше, чем в том месте, где вы живете.

— Во всем городе десять миллионов, — ответил Кит, — а здесь половина: четыре или пять миллионов.

— А вас не беспокоит, что в одном месте собрано столько людей? — заволновался Фред, — А вдруг упадет метеорит? А если произойдет вспышка звезды? Что тогда случится со всеми этими людьми?

Нита про себя улыбнулась, но промолчала: не слышала она, чтобы на земле кого-нибудь страшили метеориты или пульсирующие звезды.

Кит покачивался в такт движению поезда, уцепившись за поручень. Он слышал то, чего Нита еще не могла услышать: живой голос поезда. Он слышал его дикое грохочущее упоение движением, его опасное возбуждение скоростью, его радость, встречи с ветром, бьющим прямо в лоб, его жестокое веселье от стона пружинящих под его колесами рельсов.

Нита удивленно подумала, что здесь, на земле, не меньше удивительной, клокочущей и таинственной жизни, чем в других мирах…

— Как красиво! — восхитился Фред, подпрыгивая над плечом Кита.

— Да, — прошептала Нита.

Поезд взвыл и стремительно скрылся в тоннеле под водой.

x x x

На станции Пенн из вагонов вывалила такая толпа, что ребята с трудом протолкались сквозь нее. Однако уже через несколько минут они добрались до Седьмой улицы. Пройдя вверх по ней, достигли Таймс-Сквера и поспешили к подземке, идущей в сторону Центрального вокзала. Толкучка в поезде была ужасная. Ниту и Кита прижали к стене вагона, а перед их лицами маячили спины людей. Поезд грохотал. Подземная темень эхом отвечала ему.

— Я не чувствую солнца, — забеспокоился Фред.

— Мы едем глубоко под землей, — тихо сказала Нита. — Солнце появится, как только мы поднимемся на поверхность.

Кит с любопытством поглядывал на Фреда.

— Ты прямо сам не свой с того момента, как мы въехали в тоннель, — усмехнулся он. Фред растерянно замигал и пискнул:

— Я прозевал этот момент. Но хуже всего то, что я потерял световую связь с вашей звездой. Там, откуда я явился, никогда не рвется нить излучения, никто не отрывается от окружающего света ни на мгновение.

Он витал чуть позади ребят, и они слышали потрескивание, шипение и свист высокой частоты: Фред лихорадочно размышлял о чем-то. Они понимали, что мысли его выражаются излучением космической радиации, но смысла не могли уловить. Это был Словарь его Пространства, и Нита ощущала все эти звуки как беспрерывно льющуюся песню.

— Фред, — обернулась она к нему, — ты, кажется, говорил, что давно уже слышал о Лунной Книге. От кого? Может быть, ты… твои друзья… ну, твой народ… короче, вы говорили друг с другом через все эти пространства протяженностью во много миллионов световых лет, ведь так?

— Ты совершенно права. Правда, это был не просто свет, а… мне трудно объяснить. Мысленно ты назвала это песней. Пожалуй, верно. Песня, которая никогда не кончалась. Только сейчас все кончилось, прервалось. Какие-то отрывистые, шумящие нейтрино… — Фред печально потускнел.

Кит и Нита переглянулись.

— Фред, — обеспокоенно сказал Кит. — но ведь Вход во Вселенную тоже под землей. И мы надеемся, что ты поможешь нам найти ручку Ниты. Для этого придется пробыть там несколько минут.

— Не торопись. Кит, — сказала Нита, — сначала нужно добраться туда и освоиться. Мы, кажется, приедем слишком рано. Сейчас только половина десятого.

Тормоза зловеще завизжали. Двери вагонов открылись, и люди высыпали на перрон. Началась беспорядочная толкотня и давка. Ребята, работая локтями, вырвались из толпы. Они шли, внимательно читая светящиеся надписи и послушно следуя указательным стрелкам.

Нита давно не была здесь, но все же ориентировалась довольно уверенно.

— Мы не заблудимся? — неуверенно спрашивал Кит через каждые три-четыре шага.

— Иди, иди, не отставай, — поторапливала Нита. — Придется пройти кружным путем. Всегда здесь что-то строят, что-то огораживают.

Она привела их к лестнице, ведущей в нижний зал Центрального вокзала. Стены зала были облицованы бежевым кафелем, пол серый, цементный, кругом таблички, таблички, таблички, указывающие все пятьдесят направлений движения поездов. На дальней стороне теснятся маленькие магазинчики и лавки.

— Теперь нам туда, — указала Нита на широкую лестницу, ведущую в верхний зал вокзала.

Они пробрались в толпе снующих туда-сюда людей, лавируя между сумками, чемоданами, баулами. Огромное пространство верхнего зала было перекрыто гигантским голубым куполом, разрисованным звездами и подсвеченным мощными прожекторами. Стены зала, отделанные кремовым мрамором, играли бликами и сияющими отражениями звездного купола.