Подготовка военно-воздушных сил к операции проходила в сложных метеоусловиях и при неблагоприятном соотношении сил. В дневное время могли летать только 93 самолета, остальные – только в ночное время. Поэтому превосходство в дневных бомбардировщиках было на стороне противника и составляло 3,3:1. Трудности усугублялись недочетами в управлении воздушными силами: на период проведения наступательной операции авиация Юго-Западного фронта усиливалась 233 самолетами за счет Южного фронта, но все они оставались в подчинении командующего ВВС этого фронта. Фактически они в операции участия не принимали. Распоряжением командующего войсками Юго-Западного фронта авиация распределялась по армиям, то есть управление ею было децентрализованным. Вместе с тем задачи авиации ставились не только командующими армиями, но и командующими войсками фронта.

К началу наступления советское командование сосредоточило на юго-западном направлении довольно сильную танковую группировку в составе трех танковых корпусов (21, 22 и 23-й) и девяти отдельных танковых бригад (5, 6, 7, 10, 37, 38, 42, 87 и 90-я). В них насчитывалось 925 танков[81], то есть почти на 100 больше намеченного ранее. Отдельные танковые бригады использовались для непосредственной поддержки пехоты стрелковых дивизий первого эшелона.

22-й танковый корпус был придан 38-й армии. Командующий армией решил использовать его децентрализованно, придав бригады стрелковым дивизиям. 21-й и 23-й танковые корпуса составили подвижную группу Юго-Западного фронта. Ее планировалось ввести в прорыв в полосе наступления 6-й армии с задачей нарастить удар в общем направлении на Люботин и во взаимодействии с соединениями 3-го кавалерийского корпуса завершить окружение харьковской группировки врага[82].

Формирование этих трех танковых корпусов проходило в сложной обстановке. Не хватало командных кадров, подразделения обеспечения были укомплектованы материально слабо, особенно это касалось создаваемых разведывательных батальонов, отдельных автотранспортных рот, танкоремонтных баз. Трудно решался вопрос создания подразделений управления, обеспечения их радиостанциями, подвижными средствами связи. Командиры 21-го и 23-го танковых корпусов генералы Кузьмин и Пушкин с офицерами вновь создаваемых штабов, кроме всего прочего, должны были решать и задачи подготовки маршрутов выдвижения на рубежи ввода, согласования действий со стрелковыми дивизиями, саперами, артиллерией и авиацией. Только четкое распределение функций между органами управления могло в какой-то степени гарантировать выполнение столь сложных и объемных задач.

В работу по непосредственной подготовке к предстоявшим боям активно включились Военные советы направления, Юго-Западного и Южного фронтов. В первых числах мая главком, член Военного совета, начальник штаба, командующие родами войск фронта побывали в 28-й и 6-й армиях, которым в наступлении на Харьков отводилась главная роль. На протяжении нескольких дней проверялись вопросы планирования операции и подготовки войск к наступлению.

С немалыми трудностями была связана перегруппировка войск Юго-Западного фронта. Многие соединения и части пришлось перемещать вдоль фронта на большие расстояния в период начавшейся весенней распутицы, в условиях ограниченного числа переправ через реки Оскол и Северский Донец, отсутствия оборудованных дорог (маршрутов). Все это требовало от штабов детального планирования выхода войск в свои районы, правильной эксплуатации маршрутов, регулирования движения на них, организации маскировки и надежного прикрытия с воздуха. Необходимо, пожалуй, подчеркнуть, что хотя штабы фронта и армий и работали напряженно, но должной четкости в проведении мероприятий и в управлении войсками они не достигли.

Вследствие несоблюдения скрытности управления, неудовлетворительной маскировки при сосредоточении войск к намеченным участкам немецкое командование разгадало замыслы и приняло меры по усилению обороны на угрожаемых направлениях. По данным, полученным уже в ходе операции, оно резко увеличило плотность войск в главной полосе обороны против ударных группировок Юго-Западного фронта и перед 57-й и 9-й армиями Южного фронта. Боевые группы и смешанные части противника были организационно объединены в пехотные и легкопехотные дивизии, а в оперативной глубине разместились сильные резервы.

Итак, к концу дня 11 мая ударные группировки Юго-Западного фронта в основном заняли исходное положение для наступления. В результате перегруппировок соотношение сил на участках прорыва армий, как это следует из данных таблицы, изменилось в пользу советских войск.

Соотношение сил и средств на участках прорыва армий Юго-Западного фронта к 12 мая 1942 г.[83]

К этому времени завершилось формирование 28-й армии, плановая учеба войск. Развернулись пункты управления и узлы связи. Правда, задача эта решена была не в лучшем виде. Дело в том, что штабы дивизий, армий и фронта располагались на неоправданно большом расстоянии от войск первого эшелона. Расстояние от армейского аппарата управления до линии фронта, например, составляло: командного пункта (КП) 28-й армии – 30 км, вспомогательного пункта управления (ВПУ) – 30 км; КП 6-й армии – 40 км, ВПУ – 22 км; КП оперативной группы – 20 км (ВПУ там не создавался). В большинстве соединений командные пункты дивизий находились в 4 км, а в некоторых – в 8–10 км от переднего края. Их возможное перемещение в ходе наступления находилось в ведении командиров дивизий. Единая же схема смены пунктов управления ни в армиях, ни во фронте не отрабатывалась, что само по себе отрицательно повлияло на прохождение информации, на устойчивость управления войсками.

Впоследствии Н.С. Хрущев так подвел итоги подготовительного периода на Юго-Западном фронте: «Все, что по тому времени могли нам дать, дали, хотя и далеко не все, что мы просили. Мы согласились проводить операцию и с этими средствами. Да и никогда ведь Верховное Главнокомандование не удовлетворяло фронты полностью силами и средствами для проведения той или иной операции. Всегда одна сторона просит как можно больше, а другая сторона дает меньше… Мы не сомневались, что и эта операция пройдет у нас удачно…»[84]

Готовились к предстоявшим боевым действиям и войска Южного фронта. Военный совет фронта наибольшее внимание уделил созданию устойчивой, развитой в инженерном отношении обороны, насыщенной противотанковыми средствами, а также организации разведки, согласованию действий с южной ударной группировкой Юго-Западного фронта. Делалось это, однако, не всегда последовательно, в чем была определенная вина и штаба направления.

«Надо сказать, – отмечает в этой связи И.Х. Баграмян, – что все мы – главком, штаб и командующие родами войск Юго-Западного направления – еще справлялись с вопросами планирования и подготовки к наступлению на Харьков войск Юго-Западного фронта, протекавших в сложных условиях. Практически мы были лишены возможности контролировать и направлять в нужное русло работу командования и штаба Южного фронта для выполнения поставленных перед ними задач, особенно в части, касающейся организации силами 57-й и 9-й армий прочной обороны барвенковского плацдарма».