Что еще более странно, за время его недолгого отсутствия квартира совершенно преобразилась. То ли он превратился в волшебника, то ли Натали одним своим присутствием вносила магические изменения в его жизнь. В реальности в его арендованном жилье не было ничего выдающегося. Стандартная квартира на четвертом этаже многоквартирного кондоминиума, в панельном доме постройки восьмидесятых годов. Окна на дорогу, по счастью, не слишком шумную. Все же Женева – это не Оттава. Небольшая гостиная, спальная комната с примыкающей к ней довольно компактной ванной, не слишком просторная кухня, совмещенная со столовой. Мебель тоже не поражала изыском. Он не спартанец, конечно, но не любил загромождать жилище излишними аксессуарами и гоняться за модой. Строгий классицизм и утилитарный подход. Должно быть только самое необходимое, достаточно прочное и удобное для жизни и работы. Конечно, он проследил, чтобы это не выглядело как случайный, эклектический набор разномастных предметов. Удалось выдержать в целом тон и стиль декоративного оформления интерьера.

Элен пыталась в свое время вмешаться в этот процесс, так сказать, помочь сделать выбор, но он сумел отбиться от непрошеной помощницы. Сказал, что у него очень специфический вкус и ему трудно угодить…

Да, а вот во сне его жилище выглядело гораздо оригинальнее, чем наяву. Заметно выросло в размерах, стало намного просторней и светлее, с большим количеством помещений. И даже с камином в гостиной, отделанным красным мрамором, с бронзовыми щипцами, возложенными рядом с корзинкой с поленьями. Перед камином, на навощенном паркетном полу, между двумя массивными кожаными креслами раскинулась шкура гигантского белого медведя, взирающего на две темно-зеленые саговые пальмы, размещенные по углам.

Спальная комната тоже преобразилась, приобретя облик дортуара то ли французского короля, то ли его фаворитки. Все в бело-золотой цветовой гамме. Обитые белым шелком стены, матово-белый ковер с длинным ворсом во весь пол, огромное «королевское» ложе почти от стенки до стенки, с белоснежными шелковыми покрывалами и простынями. Через стеклянную дверь из спальни была видна ванная комната, которая превратилась в небольшой круглый бассейн, отделанный по дну голубым кафелем и белым мрамором по стенам. Конечно, бассейн был оборудован системой искусственной циркуляции и подогрева воды.

Но начали они, конечно, не с бассейна. Пока гостья слушала музыку в гостиной, сама подбирая записи, Поль, повязав фартук, колдовал на кухне. Вскоре на кофейном столике в гостиной красовался легкий ужин, приготовленный на скорую руку из тех продуктов, которые у него были в холодильнике. Собственно, этот ужин повторял то, что он приготовил себе после возвращения в реальной жизни. Видимо, с фантазией в области кулинарии даже во сне у него было не все благополучно. Запеченные в духовке сандвичи с майонезом и сыром, нарезанная ломтиками ветчина, кофе и ваза с фруктами.

Единственным отличием, наверное, как дань традиции, и главным украшением стола была бутылка шампанского «Дом Периньон», охлаждавшаяся в серебряном ведерке с шампанским. В свое время его любила заказывать в ресторане Мари-Кристин, нанося немалый ущерб его бюджету. Сам он вполне обошелся бы пивом «Будвайзер» и стаканчиком неразбавленного бурбона «Кэнэдиэн клаб». Но дама из прошлого считала, что в ее присутствии это будет выглядеть плебейским. Такими напитками лучше удовлетвориться в чисто мужской компании, в каком-нибудь низкопробном, прокуренном баре.

После ужина они танцевали, с каждой музыкальной нотой все плотнее прижимаясь друг к другу. Потом как-то сразу вдруг оказались в ванной, совершенно раздетые, что, впрочем, выглядело естественно. Кто же купается в одежде? В ванной Поль в полной мере проявил свою галантность. Это было незабываемое ощущение. В его руке была губка, и он мягко водил ею по пленительному женскому телу, задерживаясь на самых приятных местах, как бы совершая ритуал омовения и готовя ее к торжественному обряду вознесения к вершинам счастья. И ощущая себя собственником всего этого великолепия. А Натали блаженно закрыла глаза и даже что-то мурлыкала, позволяя ему забираться в самые потаенные места.

Потом губка выскользнула и уплыла на дно, а его ладони оказались у нее на груди, уже ничем не занятые и совершенно свободные для ласк. Натали приподнялась в воде, как Афродита из пены, и ее спелые груди оказались прямо перед его лицом. Он даже успел почувствовать, как набухают ее соски между его губами, и одновременно, как растет и раздувается его главное сокровище внизу, постепенно продвигаясь к заветной цели, между ее раздвигающимися призывно ногами. Его пальцы плавно соскользнули вниз, вдоль бедер, ощущая их податливую упругость. Он услышал ее сдавленный стон. Натали выгнула тело, откидывая голову назад, и ее лоно оказалось в чаше его ладони. Слегка припухлые нежные складки охотно раздвинулись между его пальцами. Послышался сладострастный стон нетерпения и ее задыхающийся шепот:

– Боже, как я хочу тебя…

Она еще немного приподнялась и придвинулась ближе, обхватив его ногами вокруг талии. Его ладони оказались под мягкими и нежными женскими ягодицами, пристраивая их поудобнее для того, чтобы собственная, изнемогающая от желания плоть могла беспрепятственно и быстро проникнуть в вожделенные сочные глубины.

Но именно в этот момент, как часто бывает во сне, на самом интересном месте демонстрация сновидения прервалась. Некоторое время Поль не мог понять, куда исчезло все это великолепие. А потом даже застонал от разочарования. Боже, неужели нельзя было подождать с пробуждением хотя бы немного? Ведь его нетерпеливый орган уже нащупал увлажненный, готовый к приятию вход. Он даже почувствовал, как тугое кольцо мускулов начало размыкаться под мощным, неудержимым напором жаждущего слияния и гордого собой красавца. Еще несколько секунд, и началось бы сладостное погружение в сочную, отзывчивую, трепещущую глубину, на всю огромную, безмерную протяженность монстра, в которого превратилась его плоть. До упора, до самых пределов.

Но, увы. Не судьба. Машинально он протянул руку вниз и даже потрогал своего страдальца, болезненно вздувшегося и твердого, как камень. Тот даже задергался и прослезился от обиды в его пальцах.

– Да, брат, опять нам не повезло, – посочувствовал он и ему и себе в полный голос. И мысленно уточнил, признавая отчасти свою вину: – В который уже раз, парень. Извини. Плохой тебе достался хозяин. Не слишком удачливый. Может быть, зря я стал таким романтичным в последнее время?

Но при воспоминании о прощании возле ее дома все тут же снова встало на свое место. Не горячись и не спеши, мысленно внушал он сам себе. Это не уйдет. Вначале надо все же спокойно разобраться в своих чувствах. А потом уже заниматься любовью… или сексом. С любимой женщиной занимаются любовью, а просто с женщиной – сексом. Это, конечно, разные вещи, но тут уж как получится. Не все от нас зависит. А пока? Пока придется отправиться в ванную, излечивать своего друга с нижнего яруса тела от разочарований и временных недугов. Немного ледяной воды ему не повредит, чтобы устранить последствия бесполезного ажиотажа и опять войти в свои нормальные, повседневные размеры…

После душа Поль вернулся в спальную комнату, обнаженный, весь в капельках воды. Не стал ни вытираться полотенцем, ни накидывать банный халат. Подошел к окну в спальне и некоторое время всматривался в сумеречный рассвет и пустынную еще и тихую улицу. В Оттаве внизу в это время уже шумел бы автомобильный ручеек, вначале заполняемый лишь водителями из числа ранних пташек или запоздалых гуляк, постепенно наполняясь и превращаясь в настоящий поток и мощное половодье в часы пик.