задачей. Но бандиты также не спешили идти в атаку, постепенно беря меня в полукольцо. Неприятно. Очень неприятно.

Я рванулся вперёд, пытаясь достать одного из бандитов шамхаром в голову. Он увернулся, разразившись хохотом и отмахнулся свои топориком, который просвистел у меня над головой. Единственным возможным вариантом выйти из этой схватки живым, это добраться до выхода из подворотни, а иначе меня просто возьмут числом и размажут по одной из стен. Я же не был ещё в той физической форме, чтобы долго фехтовать и скакать по месту схватки как сайгак, а потому нужно было выбираться из заварушки как можно быстрее.

Я предпринял ещё одну попытку атаковать, напрыгивая на одного из двух вооружённых ножами бандитов. С саблей я чувствовал в разы увереннее и атаковал более агрессивно. Попытка оказалась удачной и мне удалось перетянуть бандита клинком по груди, оставив на его теле глубокую кровоточащую рану. Бандиты, получив отпор, отступили на несколько шагов назад, сильно поумерив свой пыл. А я же наоборот почувствовал вкус крови и ощутил сильнейший прилив адреналина, бомбой разорвавшийся в крови. Перехватившись поудобнее за саблю, я напрыгнул на раненного бандита, нанося десятки быстрых ударов, добрая половина которых просто свистела рядом с противником, но и оставшихся хватало с излишком, превращая душегуба в сплошное кровавое месиво, больше напоминающего теперь рубленный фарш, чем некогда живого человека. Я бы так и продолжал остервенело рубить уже мёртвого отморозка, если бы его подельник не ударил меня своим кистенем сзади. Тяжёлый грузик врезался прямо в позвоночник и хоть плотные кожаные пластины погасили часть удара, но боль оказалась адской, и я просто выгнулся дугой на земле. От боли в глазах потемнело и второй удар кистенем чуть не попал мне в незащищённое лицо, но с великим усилием мне удалось перекатиться в бок и отмахнуться саблей, попав лишь по многострадальному воздуху.

С трудом поднявшись на ноги, я почувствовал, что из-за боли бросаться в такие атаки теперь будет сродни самоубийству. Не смотря на потерю одного из товарищей, бандиты не желали отступать. Похоже, что для них это теперь было делом принципа и двигало ими не желание добычи, а месть дерзкому прохожему. Вся троица попыталась вместе навалиться, но мне удалось отмахнуться от вооружённого кистенем, резанув его по руке. Другой бандит успел дотянуться до моего бедра своим ножом, но его клинок застрял меж плотных кожаных пластин, войдя в ногу на несколько сантиметров.

Я, стиснув зубы от боли, отшагнул назад и понял, что теперь мои шансы на выживание таили прямо на глазах. Пока что бушующий в крови адреналин не давал всей боли ударить мне в голову, но больше страшила меня не боль, а сама рана. В бедре была важная артерия, пробитие которой означало большую кровопотерю и мою скорую смерть. По правде говоря, с нынешнем уровнем медицины, далеко не факт, что выживу даже при навыках Фабриса.

Спереди послышались звуки громыхания железа, но я не обращал на это внимание. Я лихорадочно старался придумать хоть какой-то вариант выбраться из западни. В голову ничего не шло и вместо мыслей был просто штиль. Абсолютное ничего. Я чувствовал, как из меня вытекает жизнь и старался сильнее сжимать рукоять сабли ослабевающими пальцами. Один из нападавших рванулся вбок, обходя меня и второй бандит шагнул вперёд, занося свой топор для удара и попытался расколоть мою голову надвое. Заметил я это слишком поздно, понимая, что не успею увернуться или хоть как-то постараться отразить удар.

Я уже начал прощаться со всеми, кого знаю, но тут горло бандита с топором пронзило копьё, выглянувшее из плоти наконечником. Бандитам ударили в спину и сделали это столь решительно, что через несколько секунд никого из живых уже не осталось. Я упал назад и отполз к стене одного из домов, не понимая ещё что подошла неожиданная помощь.

- Вадим, ты ранен? – ко мне подбежал Фабрис, на ходу разматывающий кусок серой тряпицы.

- Да. Бедро. – я откинул в сторону часть бронеюбки до того защищавший мою ногу, - Ты один тут?

- Нет. – раздался в ночи громовой бас Сезара.

- Вы тут как вообще оказались? – спросил я, смотря за тем, как Сезар проверяет тела павших бандитов, тыкая в тех лезвием своей секиры.

- Я старый, но ещё не слепой. – без ноты обиды ответил Фабрис, - Я видел, как ты из лагеря выходил и долго сильно тебя нет. Вот, захватил здоровяка и пошли тебя искать.

- Чем тут стражники вообще занимаются? Бандиты по городу как у себя дома разгуливают, а они пивом заливаются. Дармоеды! – воскликнул бородач, махнув своим устрашающим топором.

Поймав мой непонимающий взгляд, целитель решил пояснить, - Мы тройку стражей встретили в таверне в нескольких домах отсюда. Пиво цедят, песни орут, да баб трогают. Только деньги графские переводят, а толку нет.

Проверив мою рану под светом луны, он перемотал ногу чистой тряпицей и, хлопнув ладонью по плечу, вынес вердикт: «жить будешь». Собрав всё то немногое полезное, что было у бандитов, мы отправились обратно в приютившую нас таверну. Я было обеспокоился, что трупы могут, так сказать, «повесить» на нас, но Фабрис аргументировал тем, что после спасения нами людей от сектантов, наша репутация была безупречна и даже если что-то нам попытаются предъявить, то со стороны горожан мы выглядели чуть ли не святыми.

Все в лагере были удивлены, что пришёл я в новом снаряжении заместо старой окровавленной одежды. Глаза Бернда, в силу своего положения и грамотности, занимающегося заполнением большой учётной книге, были особенно большими. Пришлось даже объяснить откуда у меня такие финансы, хоть я и утаил половину правды. Не говорить же им, что я срезал кошель с трупа! Хотя, сейчас это вполне могло быть в порядке вещей, но мне до сих пор было страшно полностью раскрываться пред своей ватагой, хотя доверие к Сезару и Фабрису за сегодняшний вечер значительно выросло, но всё ещё может измениться далеко не один раз.

Глава 7. На страже границы

Город мы покинули через три недели. Этого времени хватило, чтобы обуздать необученных новобранцев и сделать из них хотя бы подобие войска. Теперь мы выглядели не как свора оборванцев, а как вполне себе серьёзная сила, способная на великие свершения. К тому же, уроки Фабриса даром не пропадали, и теперь я мог бегло читать на ларингском языке,