На протяжении первых двадцати дет после образования общества Брянский полк непрерывно находился в движении. Из занесенных в пинкас раввинистических записей — своеобразных рекомендательных писем — следует, что еврейские солдаты Брянского полка устанавливали контакты с местной еврейской общиной и с раввином почти в каждом населенном пункте, где квартировался полк. На то было несколько причин. Во-первых, солдаты, судя по всему, пользовались случаем, чтобы провести субботу в общине, среди своих. Начальство, видимо, не возражало. Во-вторых, как правило, после субботы солдаты просили общинного старосту либо раввина сделать соответствующую запись в пинкасе — своего рода рекомендательное письмо, открывавшее им двери гостеприимства в любой другой общине. Между 1842 и 1859 гг. по крайней мере девятнадцать раввинов Польши, Галиции, Украины, Бессарабии и Буковины сделали записи в пинкасе общества. Последним написал свою рекомендацию в 1882 г. Исраэль Яков Ябец, раввин Кременчуга, где полк был постоянно прописан с конца 1860-х годов. Рекомендации написаны по стандартной формуле. Чтобы представить себе силу этих рекомендаций, приведем одну из них. В 1853 г. корецкий раввин Меир Раппопорт записал:

После 1882 г. 35-й полк обосновался в Кременчуге, и, поскольку местный раввин уже расписался в пинкасе общества, никаких последующих записей сделано не было.

Трудно дать однозначный ответ на вопрос, насколько тесно общались солдаты, члены общества, с другими еврейскими солдатами полка. Кроме того, в отличие, скажем, от записной книги общества «Читающие псалмы» Копорского полка, пинкас общества «Хранители веры» не содержит никаких сведений о возрасте, сроке службы, профессиональной принадлежности, военном чине и профессиональном происхождении своих членов. Единственная важная деталь — внутренняя динамика общества. Общество «Хранители веры» насчитывало 28 членов в 1843 г., 49 — в 1883-м и 44 — в 1893-м. Согласно военной статистике, в Брянском полку было 42 еврея в 1885 г., 69 — в 1886-м, 13 — в 1887-м и 32 — в 1889-м. Из сравнения данных следует, что подавляющее большинство еврейских солдат Брянского полка состояло в обществе «Хранители веры».

У членов общества «Хранители веры» было определенное понятие о внутренней иерархии общества и четкое представление о престиже, отражавшееся на результатах выборов. Как только Брянский полк осел в Кременчуге — и сразу после введения Закона о всесословной воинской повинности — общество еврейских солдат проявило недюжинную активность. В течение четверти века в обществе регулярно сменялось руководство, о чем делались соответствующие записи (в 1876, 1882, 1883, 1884, 1885, 1886, 1887 и 1893 г.). В 1843 г. выбранные в руководители общества еврейские солдаты польского происхождения оставались на своих постах почти двадцать лет, вероятно, вплоть до увольнения со службы. То же самое случилось и с солдатами 1876 г. набора: новобранцы оставались при своих позициях все шесть лет действительной службы. Своеобразный демократический сдвиг произошел в 1881 г., когда выборы стали проводиться регулярно и руководители менялись каждый год. Правда, теперь вместо главенствующих польских евреев в обществе лидерствовали земляки из Тульчина, постоянно занимавшие места двух старост и трех выборных (габаим и борерим). В последние десять лет деятельности общества Дов Бер Либер из Бердичева, общественный писарь, хорошо знакомый с законами ритуального еврейского письма, выполнял функции писаря, хранителя записной книги общества (шомер ха-пинкас) и, по-видимому, лично отвечал за сохранение целостности общества и его традиций.

Одно из самых поразительных свойств общества Шомрей эмуна — его жизнеспособность в условиях многократной (в течение полувека, как минимум, восьмикратной) полной смены нижних чинов полкового состава. В 1843 г. общество наполовину состояло из евреев Царства Польского и наполовину — из евреев черты оседлости, причем староста (габай) был родом из Гродно. Общество включало двух человек из Варшавской губернии, двух из Виленской, двух из Минской губернии, а также по одному солдату из Киева, Днепропетровска, Пшемышли, Пинска, Житомира и Гродно. В 1862 г., накануне Польского восстания, польские евреи доминировали в обществе (там было пятеро евреев из Варшавы, два — из Радома и по одному — из Августова, Витебска, Лодзи, Люблина и Киева). Однако к началу 1880-х их становилось в обществе все меньше и меньше. Из сорока членов только десять происходили из Варшавы, Амшинова, Сохачева и Ядова, два — из Радомышля и по одному — из Белостока, Люблина и Лодзи. Черта была представлена местечками Киевской, Волынской и Подольской губерний, где, по-видимому, набирался контингент. Треть общества составляли евреи из Бердичева, Чернобыля, Черкасс, Малина, Плискова, Погребищ, Прилук, Смелы и Жинкова, с весьма незначительным числом членов из северных регионов, таких как Пинск. В 1893 г. польских евреев в обществе почти совсем не было — не более двух человек, — а евреи из Волынской, Подольской и Киевской губерний, наоборот, доминировали.

В течение своего полувекового существования общество Шомрей эмуна было теснейшим образом связано с историей Брянского полка и шире — с русской военной историей. События, в которых участвовали брянцы, подробно описаны в полковой историографии. Ко времени своего столетнего юбилея в 1909 г. полк прославился как одно из самых отчаянных и храбрых соединений русской армии. По окончании польской кампании 1830 г. полку был присвоен особый знак отличия «За усмирение Польши». Венгерская кампания, первая, в которой участвовали солдаты Шомрей эмуна, принесла полку новые награды — серебряные трубы с надписью «За подавление Венгрии в 1849 г.». В начале 1850-х годов полк получил новые ударные ружья и продемонстрировал свои навыки на параде под Варшавой и на показательных стрельбах под Гомелем. Присутствовавшие на стрельбах императоры — австрийский и русский — остались «весьма довольны» военной подготовкой войск. За прекрасные результаты стрельб все брянские стрелки получили каждый по серебряному рублю. Среди них, надо полагать, были и члены Шомрей эмуна.

Во время Крымской кампании полк сперва защищал западные границы империи в Бессарабии (командование боялось, что Австрия выступит против России на стороне Англии и Турции), а затем был в спешном порядке переброшен в Севастополь, где и принял участие в одной из самых ожесточенных битв столетия. В эту кампанию полк потерял три четверти состава, 3287 человек. Как и еврейские солдаты других полков, участвовавших в обороне Севастополя, погибшие еврейские солдаты Брянского полка были похоронены на еврейском кладбище, где в 1860-е годы им был поставлен памятник, сохранившийся до сих пор. После войны в полку осталось не более 1460 солдат, способных нести строевую службу. За героическую оборону Севастополя все нижние чины полка получили каждый по два рубля, а 122 солдата были награждены знаками отличия. Евреев в ту пору орденами не награждали, но среди участников обороны было немало еврейских солдат, особенно бывших кантонистов, награжденных памятными медалями.