Пока я работала педиатром, Джейми оставил работу плотника, получил лицензию на работу с недвижимостью, чтобы управлять собственностью своего отца. Кроме того, он вступил в добровольную пожарную дружину в Серф Сити. Он даже отрезал свои длинные волосы, мне потребовалось время, чтобы привыкнуть к столь радикальному изменению в его внешности, и купил машину, хотя и не собирался продавать свой любимый мотоцикл.

В восьмидесятых жить на острове было замечательно. Я ежедневно ездила на работу, находившуюся недалеко от дома, потом заезжала в доки на Снидс Ферри купить свежих креветок или рыбу и возвращалась в свой домашний рай. В теплую погоду, когда мы с Джейми обедали вдвоем, я любила открывать настежь все окна в коттедже и наполнять комнаты шумом волн. Никогда не забуду мирного ритма тех дней.

Я знала, что Джейми по-прежнему страстно желал стать проповедником в своей собственной церкви, так что не была удивлена, когда он попросил отца построить маленькую часовню на участке земли рядом с заливом.

Дэдди Эл рассмеялся.

– Ее смоет в море первый же шторм, – сказал он, но решил выполнить просьбу любимого сына, которому ни в чем не мог отказать.

Мы подружились с несколькими обитателями острова и с теми, кто жил по другую сторону пролива Снидс Ферри. Трое из них вдохновились идеей Джейми о церкви нового типа и обещали добровольно помогать ему в строительстве. Джейми построил свою церковь в форме пятиугольника с колокольней наверху. Панорамные окна украшали здание с четырех сторон. Он сделал крепкие деревянные ставни, которые защищали окна, когда на остров налетали ветра. За эти годы ветер четыре раза срывал шпиль с колокольни, но до урагана 1996 года под названием «Фрэн» ни одно окно не было даже повреждено. И даже тогда бетонный остов церкви устоял и высился над землей, как гигантский замок из песка.

В этой часовне не было ни алтаря, ни амвона. Так хотел Джейми. Маркус, который по-прежнему жил с родителями в Уилмингтоне и ходил в местный колледж, приехал, чтобы помочь Джейми сколотить скамьи, хотя он никогда серьезно не относился к мечте Джейми построить свою церковь. Дэдди Эл выжег на огромном куске сплавного леса слова «Церковь свободных искателей» и повесил табличку на столбе, глубоко врытом в песок перед входной дверью.

Вопреки желанию Джейми оставаться простым прихожанином, ему пришлось стать кем-то вроде священника. Однажды он увидел объявление в конце одного журнала и за тридцать долларов купил сертификат священника Прогрессивной Церкви Духа. Он не относился к своему сану всерьез. Ему это казалось забавным, но на людей производило впечатление, и они называли его «ваше преподобие».

Мы с Джейми договорились начать думать о детях только после того, как будет построена церковь. Когда последняя скамья заняла свое место, я перестала пить противозачаточные таблетки. Врач-педиатр, с которым я работала, предупредил меня, что если долго принимать эти таблетки, понадобится некоторое время, чтобы забеременеть, но со мной это случилось практически сразу же. Уже через пару недель я обнаружила, что с моим телом творится что-то не то. И не удивилась, когда тест на беременность оказался положительным.

Я держала все в секрете до того вечера, когда мы с Джейми позволили себе наш любимый вид отдыха: тепло одеться – был октябрь – и полежать на берегу около нашего коттеджа. Каждый из нас завернулся в одеяло, и мы лежали, прижавшись друг к другу, как два кокона в шерстяных шапках, удовлетворенно глядя в осеннее небо.

– Вон там я вижу один, – сказал Джейми, указывая на север.

Мы старались отличить спутники от звезд.

– Где?

Я посмотрела туда, куда указывал его палец, и увидела лишь созвездие Пегаса.

– Взгляни к юго-востоку от Пегаса, – сказал он. – Смотри внимательно.

– Точно. – Я уловила медленное движение светового луча по направлению к северу.

Небо позади нашего дома всегда было полно звезд, особенно осенью и зимой. Шум волн звучал в наших ушах музыкой. Внезапно я осознала, каким сказочным стало мое существование. Я жила в одном из самых красивых мест на земле, в замечательном доме, с мужчиной, сила любви которого ко мне могла сравниться только с силой моей любви к нему. Я думала о крошечном наборе клеток внутри меня, который скоро станет нашим ребенком, а небесный свод над нами будет отражением свода моего живота. Я представляла себе, как наш ребенок, а потом другие наши дети и дети наших детей когда-нибудь будут лежать на этом берегу, смотреть на те же звезды и слышать шум тех же волн. И внезапно эти мысли настолько переполнили меня, что я не выдержала и заплакала.

– Эй. – Джейми поднял голову. – В чем дело?

– Я счастлива.

Он рассмеялся.

– Я тоже.

Я еще сильнее прижалась к мужу.

– Я беременна.

Я едва видела его в темноте, но услышала его короткий вздох.

– О, Лори. – Он распахнул свое одеяло и накрыл им мой кокон, покрывая поцелуями все мое лицо, пока я не начала смеяться. – Как ты себя чувствуешь?

– Фантастически, – сказала я.

Так оно и было.

Он взглянул на меня и погладил мою щеку с нежностью, от которой у меня защемило сердце.

– Весь наш мир, похоже, скоро изменится, – сказал он.

Он и не догадывался, насколько был близок к истине.

На следующий день в десять часов утра тринадцать человек, включая Джейми и меня, вошли в Церковь свободных искателей на первую службу. Четверо из тринадцати были друзьями, которые помогали Джейми строить церковь. Еще четверо были просто знакомыми, а остальные трое – посторонними, которым стало любопытно, что происходит внутри этого небольшого пятистенного строения. Мне и самой было интересно. Джейми мало говорил о своих планах. Я хотела сшить ему епитрахиль, причем сделать ее совсем другой, чем традиционное облачение, ярко-синего цвета, что символизировало бы море и небо.

– Спасибо, Лори, – сказал он, когда я предложила ему это, – но мне не нужна епитрахиль. Я не хочу выделяться, понимаешь?

В маленькой церкви пахло свежим деревом – замечательный запах, который у меня ассоциировался с надеждами на счастливую жизнь. Я сделала глубокий вдох и подошла к нашей скамье.

– Давайте поговорим о Боге, о том, где мы чувствовали его в эти дни, – сказал Джейми.

Все замолчали. Звук моря приглушенно доносился через двойные рамы окон. В тишине я обратила внимание на одного из незнакомых мне посетителей – человека, одетого в толстый красный фланелевый жакет. Он жевал табак и выплевывал его в синий пластиковый стаканчик, который держал в руках. Мы сидели так примерно несколько минут.

Сначала Джейми начал говорить о Боге как об опыте, а не о Богочеловеке, и это испугало меня. Это показалось мне богохульством. Но постепенно я начала понимать, что он имеет в виду. Что-то проснулось во мне, вытеснило из моего сознания большого человека в летящих одеждах и заменило его мощным чувством, которое трудно выразить словам.