Итак, сделав экскурс в историю, вернемся назад. Повзрослевший и заматеревший князь Вячко теперь является князем русской крепости Юрьев, которая стратегически важно расположена в сердце эстонских земель. Теперь он здесь и царь, и бог, а также постоянный кошмар для крестоносцев. И подчинен он, как вассал, только Ярославу, ему одному лично. К сожалению, это и погубит отважного русского воина. Но обо всем по порядку.

Ярослав, разогнав по углам крестоносцев, обустраивает свои земли, расширяет границы Руси, вплотную приближаясь к своему каверзному западному соседу. Знал Ярослав, кто ему для такого дела лучше всех сгодится. До этого русские в Прибалтике лишь отбивались, пытаясь сохранить контроль над территориями своего влияния. Теперь они перешли в атаку, а князь Вячко не привык сидеть без дела. Это был беспокойный сосед, для немцев он был опаснее датчан, шведов и литовцев, вместе взятых. В силу личной и давней ненависти к братьям-рыцарям, он опустошал все подконтрольные им волости, пытаясь все дальше распространить свою власть и расширить свои владения. Он платил злостью за злость, а ненавистью за ненависть. Расплачивался полноценной монетой, не скупясь и не торгуясь. Теперь Вячко создавал крестоносцам нешуточную конкуренцию в захвате эстонских территорий.

Здесь, на северо-западе, воин был нужен больше, чем администратор. А отважный и свирепый Вячко и был таким. Ему был неведом страх, а в его сердце пылал неугасимый огонь мести, не давая Вячко забыть старые обиды и унижения. Он развивает бурную деятельность. Обладая самым неприступным замком во всей Эстонии и оттуда совершая набеги на католических соседей, он был немцам как кость в горле! Как гвоздь в спинке стула. Его имя наводило ужас на крестоносцев. Это был русский Бертольд Венденский! А чего ожидать от такого аналога, крестоносцам было известно лучше, чем кому бы то ни было. Такого не напугаешь, не укоротишь. Намордник ему не наденешь, на поводок не посадишь. Подкупить не подкупишь, а лесть уже не пройдет. Его силы и воинское умение, помноженные на злость, пугали братьев-рыцарей.

Таким образом, Вячко стал для меченосцев основным противником, с которым надо было раз и навсегда покончить. А для этого все средства были хороши. Рыцари несколько раз осаждали Юрьев, но безуспешно.

Образование Ярославом нового княжества говорило об одном – мы вступаем в борьбу за прибалтийские территории, и одной данью здесь уже никто не ограничится. Юрьев был только первым шагом в этом направлении. Опять же Вячко был человеком Ярослава, то есть представителем суздальских князей, и это было большим плюсом. Они потихоньку охватывали Новгород со всех сторон.

Вроде бы все хорошо. Все спокойно, все довольны. Тем удивительнее читать в I Новгородской летописи следующую запись, датируемую 1223 годом: «Поиде князь Ярослав с княгынею и съ детми Переяслалю; новгородци же кланяхутся ему: «не ходи, княже»; онъ же поиде по своеи воли. Новгородьци же послаша къ Гюргю по сын, и дасть им опять сынъ свои Всеволод».

О том же самом говорит и Н. М. Карамзин: «Народ охотно повиновался Ярославу: но сей Князь – не известно для чего – сам не захотел остаться в Новегороде, и Георгий прислал на его место юного сына своего, Всеволода».

Странно? И новгородцы уговаривают, и повиноваться согласны, а Ярослав не слушает. Даже непривычно, обычно дело обстоит как раз наоборот. Должна же быть на то хоть какая-то причина.

Чтобы понять, как и почему произошло, надо соотнести это событие с другими, которые произошли в ту же пору на Руси. Так как оно явилось лишь их прямым следствием.

Сейчас вы все поймете. А мы вынуждены еще раз напомнить. 1223 год – год битвы на Калке. После полного разгрома русского войска и гибели множества князей естественно, что на Руси начинается передел земель. И старшему брату, Владимирскому князю Юрию Всеволодовичу нужен под рукой один из самых боевитых и умелых ратоборцев, оставшихся в живых на Русской земле. Чтобы и своего не лишиться, и кое-что плохо лежащее под себя подтянуть. Интересы своевольного и своенравного Новгорода отходят для Великого князя на второй план. Не хочешь подчиняться, решай свои проблемы сам, Господин Великий Новгород!

Новгородцам же сейчас как никогда был нужен смелый и воинственный князь, способный решать серьезные военные задачи и наводить страх на соседей, ибо обстановка на их границах складывалась крайне неприятная. Именно поэтому они вновь, настойчиво зажав гордость в кулаке, обращаются с просьбой к Ярославу Всеволодовичу вернуться княжить в покинутом им Новгороде.

Но это ничего не дало. Ярослав с семьей покинул город. Его призывали иные свершения, и он, видимо, еще не знал, вернется в Новгород или нет.

В итоге на Новгородский стол сел Михаил Черниговский. Он биться-ратиться не любил. Зато поскандалить, побузить, погрозить это всегда, это сколько угодно. А вот воевать, да еще серьезно и лично дружины в бой водить, это уж увольте. У Михаила своих врагов всегда было предостаточно, ему еще не хватало чужими недругами обзаводиться.

Во время княжения Ярослава новгородские послы в Ригу прибыть не могли по определению. При Михаиле это стало вполне возможно и для него вполне разумно.

Он не любил войны. Михаил Всеволодович и в последующие годы старался поддерживать плотные контакты с Западной Европой, чем радикально отличался от Ярослава, который чаще всего вступал с европейцами в конфликт. За все время своего правления в Новгороде Михаил лишь раз пообещал горожанам выйти в поход на ворогов, да и то слова своего не сдержал. Он осознавал временность своего пребывания в своевольном городе и старался сделать как можно более комфортным все свое недолгое пребывание в нем.

Михаил все и как всегда делал для себя, исходя из своих нужд. Крестоносцы это очень быстро оценили.

Что же произошло за это время на северо-западе, пока черниговский князь просиживал штаны в Новгороде?

А там произошла катастрофа! Или, по крайней мере, вот-вот могла произойти!

В 1224 году ливонскими рыцарями был вновь взят самый укрепленный и неприступный город Эстонии Юрьев-Дерпт-Тарту. Новое княжество, с таким трудом созданное Ярославом как противовес влиянию крестоносцев, было просто уничтожено.

Осада и штурм Юрьева до сих пор считаются одной из героических и трагических страниц борьбы Руси с крестоносцами.

С того самого момента, как в Новгороде сел Михаил Черниговский, Вячко остался с крестоносцами один на один, без тыла, без надежды на помощь и в явном численном меньшинстве. Теперь мужественный воин мог рассчитывать только на себя и своих людей. Для братьев-рыцарей он как был костью в горле, так ей и остался. Немцы понемногу, но очень настойчиво напирали, сужая владения русского князя до минимума. Коварный и безжалостный противник продолжал плести свою паутину. Закономерным итогом стало то, что 15 августа 1224 года под стенами Юрьева появились отряды крестоносцев.

Для начала они предложили Вячко добровольно удалиться со своими приближенными и дружиной обратно на Русь. Проявляя угодливую любезность, немецкий посол долго и нудно рассуждал об обоюдной пользе заключения мира. На самом деле это был прикрытый для видимости красивыми словами и подслащенный ультиматум. Хотели задавить авторитетом, но не вышло. Последовал категоричный и, в общем, ожидаемый отказ, после чего огромное немецкое войско вплотную подступило к стенам Юрьева. Время упустить они не могли, а лучшей ситуации могло и не представиться. Ненавистный притон, где, по словам их хрониста, собраны были все злодеи, изменники и убийцы, все враги церкви католической под начальством того князя, который исстари был корнем многочисленных зол для Ливонии, а потому и должен был быть уничтожен в кратчайшие сроки.